– Не понимаю, какое… – Миссис Чао, решайте, где вы будете ждать, здесь или за дверью. Это мое последнее предупреждение. Миссис Чао недовольно запыхтела. – Здесь, – тихо сказала она. Конни увидела, как губы Мелани тронула довольная улыбка. Если ты хочешь завоевать доверие ребенка, самый верный способ – это утереть нос родителю, который его вечно достает. – Сандвич с ветчиной и смузи, – ответила Мелани. – И они были слишком холодные, как будто холодильники в столовой морозят чересчур сильно. – Отлично. Но ты все равно съела и то и другое? – спросила Конни. – Да. Утром у нас была физкультура, так что я проголодалась. – А какие уроки были у тебя после обеда? – Химия, а потом английский язык и литература. – На каком-то из этих уроков происходило нечто такое, что вызвало твое раздражение? – Нет, ничего. А почему… – Мелани сделала паузу. – Постойте. На химии мальчик, который сидел передо мной, жевал жвачку, и я слышала его чавканье. На английском все было нормально, но учительница задала нам больше обычного, а это нечестно, ведь завтра у нас контрольная по математике. – А ты помнишь, как выглядело ее лицо, когда она давала вам задание на дом? – спросила Конни. Еще одна пауза. – Да, помню! Она прищурилась и немного отвела глаза, как будто понимала, что вредничает, – сказала Мелани. – Как чудно! Почему я смогла это вспомнить? – Потому что тогда ты была зла на нее. Всякий раз, когда ты испытываешь сильные эмоции, твои органы чувств начинают работать в усиленном режиме, чтобы ты могла оценить обстановку. Ты разозлилась, и естественная реакция твоего организма заключалась в том, чтобы попытаться уяснить, что идет не так, чтобы исправить дело. Такая усиленная деятельность твоего мозга обострила твою наблюдательность, а значит, твои воспоминания о том моменте являются достоверными. – А-а… теперь понятно. – Это хорошо, но я не хочу, чтобы ты слишком напрягалась, пытаясь вспомнить какую-то вещь. Когда мы так делаем, то невольно начинаем домысливать, заполняя пробелы в наших воспоминаниях тем, что подсказывает нам здравый смысл или наша способность к умозаключениям. Но это не истинные воспоминания. Смотри, поначалу тебе казалось, что на уроках не происходили никакие неприятные вещи, но потом ты вдруг поняла, что это не так. Эти воспоминания достоверны, потому что ты не напрягалась, пытаясь их отыскать. – Понятно, – протянула Мелани. – Что вы хотите знать? – В какое время ты пришла в библиотеку? – спросила Конни. – В три тридцать, как только закончились уроки. Я повесила свой пиджак на спинку стула и достала из рюкзака книжки. Я села в самом дальнем углу, как можно дальше от входной двери, потому что там бывает тише всего. – А чем ты занималась? – Математикой, потому что, как я уже говорила, завтра у нас… – Да, контрольная, но что именно ты делала, Мелани? Ты пользовалась учебником? Ты доставала свой калькулятор? – Нет, я повторяла материал по рабочей тетради. Это были алгебраические уравнения, так что калькулятор мне бы не пригодился. Я сделала один рабочий лист – надо было расписать каждый этап решения каждого из уравнений, чтобы показать, как ты работала. А потом решила, что мне надо подышать свежим воздухом, и вышла на минутку, вот тогда-то я и… – Ты слишком спешишь, – перебила девочку Конни. – Погоди. Ты все еще сидишь в библиотеке и работаешь. И тут внутри тебя зарождается какая-то потребность. Какие из твоих органов чувств были задействованы? Тебе стало жарко? Холодно? Или тебе вдруг захотелось есть? Или затекла шея? Щеки Мелани покраснели. – Так что это было? Ты можешь рассказать нам все. – Это глупо. И неловко. – Ты тогда ощутила неловкость? Мелани кивнула. – Понятно. Попробуй вернуть это чувство. Ты тогда все еще продолжала сидеть на своем месте? – Ага, – тихо ответила Мелани. – Хорошо, не торопись и попробуй объяснить нам, что происходило. – В общем, мне надо было… – Мелани скосила глаза, затем закатила их. – Мне надо было пукнуть, а в библиотеке нет болот и серой не пахнет. Я не могла сделать это там, вот и вышла. Миссис Чао не удержалась и неодобрительно хмыкнула, но ничего не сказала. – Все в порядке, Мелани. Это полезные воспоминания. Тебе нечего стыдиться. Это было в прошлом. Я прошу тебя об одном – сосредоточься на том, что ты чувствовала. Продолжай. – Хорошо, в общем, я просто оставила все на столе и, наверное, почти что выбежала на крыльцо, быстро спустилась по ступенькам, и там, ближе к дороге, есть живые изгороди. Я не хотела, чтобы кто-нибудь прошел мимо и услышал… ну, вы меня понимаете, да? – Понимаю, – тихо подтвердила Конни. – У меня немного болел живот, и я вроде как стояла и смотрела на дорогу и на свои часы, делая вид, что жду маму. Я не хотела, чтобы кто-то спросил меня, что я там делаю, и тут до меня дошло, что на парковке слышится какой-то шум, но я даже сейчас не могу точно сказать, что это было. Мне кажется, это были голоса, но я решила так только потом. Я не помню слов. Просто впечатление было такое, будто там творится что-то не то. Я вышла из-за кустов и хотела просто вернуться в библиотеку. Мне казалось, что это было немного глупо – вот так выбегать. Там был этот мужчина, он клал что-то в багажник своей машины. Я на него по-настоящему и не смотрела, но там было что-то такое, что заставило меня продолжить наблюдать. – Значит, он не затаскивал ту девочку в машину? – спросила Конни. – Да. Это сказала библиотекарша, когда позвонила в полицию. Она не слушала меня. Думаю, сперва она решила, что я все придумала. Я пыталась сказать библиотекарше, что она рассказывает неправильно, пока она говорила по телефону, но она сказала мне, что если я не замолчу, то меня накажут – велят остаться в школе после уроков. – Давай вернемся назад, – попросила Конни. – Ты поднимаешься обратно на крыльцо библиотеки, понимая, что что-то происходит, но ты еще не обеспокоена. Это как-то связано с тем мужчиной и багажником его машины. – Просто я не могу понять, почему я подумала, что там была девочка… Я боюсь, что я все это придумала… и теперь родители учеников психуют… но что, если я ошибаюсь? – Мелани, все это не твоя проблема, и ты ни в чем не виновата. Для этого и нужна полиция. У тебя в голове есть картина того, что происходило, и я хочу увидеть ее. Я тебя не тороплю и не прошу напрягаться. Как я уже говорила, не пытайся ничего домысливать и заполнять пробелы. Расслабься еще раз. Девочка сделала вдох и положила дрожащие руки на колени. – Здесь учатся дети обоих полов? – спросила Конни. – Да, – подтвердил констебль Чемпион, перестав записывать. – Значит, здесь есть и мальчики, но тебе показалось, что в беду попала именно девочка, да? Мелани вскинула голову: – Это из-за голосов. Они ругались, и я знала, что там был низкий голос и голос какой-то девочки. – Она посмотрела на Конни с более уверенной улыбкой. – Когда ты мысленно возвращаешься к тому, что слышала, можешь ли ты разобрать какие-то слова? Или какое-то выражение, какое-то имя? Может быть, акцент? – Нет, я не заметила никакого необычного акцента, так что думаю, они были из наших мест. Мне тогда показалось, что они злятся друг на друга. Они говорили быстро, и их голоса звучали одновременно, как будто они перебивали друг друга. – Очень хорошо, Мелани. Представь то место, где ты тогда стояла. Там были кусты. Вспомни, в какую сторону ты повернулась, чтобы пойти назад в библиотеку. Направо или налево? – Направо, – тихо ответила девочка. – Хорошо, теперь закрой глаза еще раз. Все это по-прежнему там, в твоей памяти. Ты стоишь снаружи, земля под твоими ногами твердая, жесткая, потому что в последнее время не было дождей. Слышится шум машин на улице, что находится рядом с твоей школой. Ты слышишь какой-то спор на некотором отдалении и понимаешь, что происходит что-то необычное. Тебе надо вернуться в библиотеку и продолжать заниматься, поскольку ты знаешь, что еще не закончила делать алгебру. Поэтому ты поворачиваешь направо, чтобы пойти обратно к входу в библиотеку. Задержись там, где ты стоишь, не делай больше ни шагу. Там есть дерево, не так ли? Между стеной библиотеки и выездом с парковки. Итак, вначале ты не могла видеть парковку ясно. Когда ты тронулась с места, в какую сторону ты посмотрела? – Я уже смотрела туда, где слышались эти голоса, но тогда мне мешало дерево. Сейчас на нем много листьев. Когда я дошла до крыльца библиотеки, там уже все стихло. Я поднялась на пару ступенек и к этому времени дерево уже не загораживало обзор. Я увидела мужчину, он стоял ко мне спиной. – Девочка замолчала. Конни подняла руку, показывая констеблю Чемпиону и миссис Чао, чтобы они ничего не говорили. – Но сперва мне показалось, что я смотрю не на тех людей, чьи голоса я слышала. Я не была уверена, что это мужчина. – Мелани хлопнула ладонью по столу. – Я не была уверена, что это мужчина, потому что он был такой худой, просто ужас какой худой, и целиком одет в джинсу. В такие узкие-преузкие джинсы и приталенную джинсовую куртку. Я помню, что тогда я еще подумала, что видела такие шмотки только в винтажном магазине и что никогда не встречала таких худющих мужчин. – Какие у него были волосы? – спросила Конни. – Не знаю. Кажется, на нем была то ли бейсболка, то ли шляпа… в общем, я не уверена. Я только помню, как посмотрела на его ноги и подумала, что никогда не видела взрослого с такими ногами. – Он был высокий или низкорослый? Мелани пожала плечами: – Довольно высокий. Он стоял недостаточно близко, чтобы я могла понять, намного ли он выше, чем я сама, но он точно не был коротышкой. – Цвет его кожи? – Белый. Когда он закрывал багажник, что-то было не так. Конни откинулась на спинку стула. На сей раз ей не было нужды уговаривать миссис Чао не встревать в разговор. Мелани тяжело дышала, лицо ее было сосредоточенным и напряженным, голова склонилась набок. Миссис Чао прижимала руку ко рту, а констебль Чемпион подался вперед, держа наготове ручку. – Нет, не получается. Я больше ничего не могу вспомнить. Послышался чуть слышный вздох. Чемпион откинулся назад. – Не беда, – сказала Конни. – Меня интересует сейчас только одно – в какой-то момент ты отвернулась. Несмотря на то, что тогда ты уже беспокоилась о том, что в этой машине может находиться девочка. Думаю, я бы при таких обстоятельствах не отвернулась.