— Частные споры — предмет разбирательства для местных шерифов и территориальных судов. — Но они же просто перебьют хороших животных! — возмутился, не веря своим ушам, Уилл. — А то, что вы тут несёте, про инструкции и суды, просто чушь! Вокруг тонких каштановых усиков Ивэнса проступили багровые пятна гнева. Однако голос его не дрогнул. — Приказы, которыми я руководствуюсь, Локхарт, не предусматривают вмешательства в частные споры. Разве что для предотвращения убийства. — Идите к чёрту! — перебил его Уилл. Дальше всё было жестоко и беспощадно. Ивэнс отвёл своих солдат ещё на сотню ярдов, откуда они безучастно наблюдали за происходящим. Сухой треск выстрелов гулко разнёсся над сверкающей лагуной, и Уилл отвернулся. Стоявший рядом Чарли Юилл наблюдал за бойней мулов с бесстрастным лицом. Ветер гнал на них дым от горящих повозок. Передняя ось первой прогорела, и гружёный фургон рухнул на землю, разбрасывая щепки и пригоршни красных искр. Жуткую картину дополняли хлопки выстрелов и дикие вопли перепуганных насмерть животных. Наконец стрельба прекратилась, последнее эхо убежало за край обожжённой солнцем равнины, и тишину нарушало только почти мирное потрескивание догорающих фургонов. Солдаты ушли. Вик Хансбро, подъехав ближе, посмотрел на Уилла сверху вниз. Уилл ответил ему мрачным взглядом, но промолчал. — По мулу на каждого осталось, так что проваливайте! — бросил бородатый. — Попадётесь в здешних местах ещё раз, будет хуже! — Он развернул коня и махнул рукой своим людям. — Всё, поехали! Фиц ослабил верёвку, и петля сползла на землю. Уилл сделал шаг в сторону. Посланцы Вэггомана уезжали — прекрасные лошади, знающие своё дело люди, — оставив после себя свидетельство беспощадности хозяина богатого ранчо. Выбросив гейзер дыма и искр, обвалился ещё один фургон. Кто-то выругался. «Хорошие были мулы, — подумал Уилл. И тут же на смену этой мысли пришла другая — а ведь с Дейвом Вэггоманом можно было бы, наверно, договориться. Но на него надавил Хансбро. Здесь распоряжался не Дейв — Хансбро». — И что теперь? — спросил кто-то. Уилл обернулся. — Мулы у нас остались, каждому хватит. Забирайте всё, что сможете. Из сырого от пота кожаного пояса он достал деньги, отсчитал положенное. Люди брали монеты — десятки с орлом, двадцатки — с двумя орлами, — и влажные гринбеки. Всех их Уилл нанял за определённую плату, и никаких процентов от сделки им не полагалось. Четверо уехали сразу, не оглядываясь. Задержался только Чарли Юилл, с бесстрастным лицом опустившийся на корточки возле свёрнутого одеяла. — Ну что, капитан? — задумчиво спросил он, когда они остались наконец одни. Уилл внимательно посмотрел на него. — Я нанял тебя в Сильвер-сити четыре месяца назад. Раньше мы не встречались. И вот теперь ты называешь меня «капитаном». С чего бы это? Чарли почесал грязную лодыжку. Сейчас он куда больше походил на индейца, чем на шотландца — невозмутимый, задумчивый, немногословный. — Прошлой зимой я был разведчиком в форте Килэм. Тогда ещё тыловой обоз попал в засаду в Голландском каньоне. — Чарли говорил неторопливо, глядя в одну точку и совсем не мигая, что придавало ему вид почти мечтательный. — Мы вышли с подкреплением. У апачей были магазинные винтовки. Помню, одного офицера убили. Говорили, он направлялся в Килэм к новому месту службы, и с обозом ему было по пути. Недолго послужил. Его нашли с пулей в животе возле убитой лошади. Судя по стреляным гильзам, звание своё он получил по праву. Чарли подобрал камешек и задумчиво посмотрел на Уилла. — Смелый был парень, этот лейтенант Локхарт. — У тебя что на уме? — спросил, помолчав, Уилл. — Я пришёл в Сильвер-сити, потому что искал работу. А у тебя она была. — Чарли подбросил и поймал камешек. Потом ещё раз. — Мы с тобой четыре месяца отирались у самой границы с резервацией апачей. Ты отказался от двух контрактов только потому, что ехать надо было в другую сторону. В Килэме кто-то сказал, мол, у молодого лейтенанта есть старший брат в одном из фортов в верховьях Миссури. Капитан Локхарт. — Он тихонько вздохнул. — Почему-то никого не интересует, откуда у апачей эти магазинные винтовки и так много патронов. Немного помолчав, Уилл развёл руками. — Чёртов проныра. Рыжий плут. — Какой уж есть, — миролюбиво согласился Чарли и, почесав рыжую щетину, ухмыльнулся. Уилл опустился на другой край скатки. Безучастный ко всему, замкнувшийся, он и сам напоминал индейца. — Тот, кто продал апачам оружие, он и убил моего брата, — заговорил наконец Уилл — медленно, с затаённой горечью. — Убил не только его, но и других хороших людей. Убил немало женщин и детей. Чарли перестал подбрасывать камешек и только смотрел на него в мрачной задумчивости. — Они ведь приходят к нему по ночам, да, капитан? Матери и плачущие дети? Приходят и спрашивают, неужто деньги стоили того? Ответ последовал нескоро. — Я спрошу у него, — тихо сказал Уилл. Чарли повернул голову. В больших лучистых глазах застыл вопрос. Уилл ответил таким же долгим, пытливым взглядом, словно высматривал что-то в душе Чарли Юилла. Потом, приняв решение, заговорил откровенно, как человек, полностью уверенный в своей правоте. — Двести винтовок и десять тысяч патронов сорок четвёртого калибра были отправлены из Нью-Йорка в Новый Орлеан пароходом. Человек, принимавший груз в Новом Орлеане, сказал, когда его спросили, что не получил на продажу ничего, ни одной винтовки, ни одного патрона. — Новый Орлеан — это далековато, — мягко заметил Чарли и помахал рукой, разгоняя дым перед глазами. — До оружейного завода ещё дальше, — задумчиво сказал Уилл. — Но винтовки выпускают там. Начать с завода — лучше я ничего не придумал. Воспользовался помощью друзей. В конце концов один парень с того завода рассказал незнакомцу, угостившему его выпивкой после работы, что у босса есть кузен на Западе. Письма приходили из городка под названием Коронадо. От человека по имени Даррах. Я узнал об этом в Колфаксе. — Так мы везли... Уилл покачал головой. — Нет. В том грузе, что мы доставили из Колфакса на склад Дарраха, никакого оружия не было. Но если винтовки переправляют этим маршрутом, то они вот-вот прибудут. Со дня на день. — Двести новеньких винтовок. Десять тысяч патронов, — пробормотал Чарли. — Такое оружие да в плохие руки. — Он покачал головой. — Этот Фрэнк Даррах в Коронадо... Не похоже, чтобы он мог сделать такое. Его там считают приличным человеком. — Может, и ошибка вышла, — легко согласился Уилл. — Но если Даррах виновен, значит, жадность засела в нём крепко. Она его и погубит. — Чтобы вести дела с апачами, ему потребуется помощь, — сказал Чарли. — А если догадается, что ты задумал... — Он выразительно провёл пальцем поперёк горла. Уилл невесело усмехнулся. — Всякое может случиться. До сегодняшнего дня я старался держаться подальше от военных. Но лейтенант Ивэнс... То ли слышал моё имя, то ли видел меня где-то. В общем, он пытается вспомнить. И если вспомнит, проговорится. — Ну так пойди к полковнику в Рокстоне да и сделай так, чтобы Ивэнс заткнулся, — предложил Чарли. — Я в отпуске и занимаюсь этим неофициально. Сомневаюсь, что полковник одобрит то, что я делаю в его округе. Не хочешь выведать кое-что для меня в резервации? Чарли расплылся в довольной улыбке. — Конечно, капитан. А чем ты займёшься? — Перевозка соли — это только предлог, чтобы держаться поближе к Коронадо и Фрэнку Дарраху. Так что сейчас я отправлюсь в город. — Людям Вэггомана это не понравится, — напомнил Чарли. — Не забыл, о чём предупреждал Хансбро? Уилл пожал плечами и поднялся. — Главная опасность — Даррах. Если тот груз из Нового Орлеана придёт сюда, ему придётся действовать. — Уилл потёр ладонью небритую щёку. — Надо разузнать, чем он занимался последние дни. * * * В это самое время в магазинчике при складе Фрэнк Даррах отмерял на прилавке отрез голубой, в горошек, ткани дни миссис Джордж Фрилл. Дело шло медленно. Внимание Фрэнка привлёк донёсшийся с улицы шум. Он посмотрел и переднее, большое, окно слева от себя и нахмурился. Кейт Кэнадей, нынешняя владелица ранчо «Полумесяц», почтила город своим вниманием, прибыв в привычной для себя манере — видавшая виды открытая коляска пролетела но улице на полном ходу в сопровождении своры собак. Одного лишь её появления, неизменно шумного, бурного и стремительного, бывало достаточно, чтобы у Фрэнка, образно говоря, шерсть вставала дыбом. Возле склада коляска эффектно остановилась в клубах пыли. Чехол с торчащим из него ружейным прикладом, фляга с водой справа от сидения, свёрнутый в скатку жёлтый плащ — слева. Оставив на скамейке серую мужскую шляпу, Кейт Кэнадей легко поднялась и шагнула на подножку коляски, качнувшуюся под её немалым весом. Маргарет Фрилл, худощавая дамочка болезненной наружности, только поджала губы, когда дверь распахнулась, и Кейт протопала по проходу к прилавку. — Привет, Мэгги, — протрубила Кейт. — Как Джордж? — Хорошо. Спасибо, Кэтрин. Под разворошёнными ветром жёсткими серыми волосами открывалось широкое обветренное, немного грубоватое, но добродушное лицо. В этот раз на Кейт была красная шерстяная рубашка мужского покроя и коричневая юбка. Приглядевшись к Маргарет, она с комичной озабоченностью покачала головой. — Мэгги, у тебя нездоровый цвет лица. Приезжай-ка ко мне на ранчо, а? Поохотимся на пуму — вот личико и посвежеет.