Себастьяно от неожиданности качнулся вперед. Он хотел опереться протезом о стол, забыв о том, что снял его несколько минут назад, и едва не упал к ногам Леоны, но тут же с достоинством выпрямился. – Все правильно. Я – Лира Д’Ареццо. Но сейчас я мало чем напоминаю ту Лиру, которая жила когда-то, – Леона прикоснулась пальцами к подбородку. – Это лицо Леоны Аскари, и я ненавижу его, как и ту фамилию, что ношу. – Она узнала тебя, – пробормотал Себастьяно. – Мама? – улыбнулась Леона и поднялась. – Естественно, – она посмотрела на Дарио. – Карло сказал, что получил тело Ильды. Я благодарна за то, что ты вернул ее мне, пусть и мертвую. Кто ее застрелил? Ты, Корти? Себастьяно облизал губы. – Подло стрелять человеку в спину. Хотя от вас вряд ли можно было ожидать другое. Вы сгнили изнутри. Но это отступление, теперь главное. Через несколько минут за мной придет машина, и ты, Дарио, отпустишь меня. На случай, если вдруг решишь, что я нужна тебе здесь, и ты не можешь без меня жить, смею огорчить. Как только мои люди поймут, что я не по своей воле остаюсь в этом доме, они начнут обстрел. – Даже с риском для твоей жизни? – спросил Себастьяно. – Верно. Даже учитывая то, что я могу погибнуть в перестрелке. У них есть приказ, и они его выполнят. Цель оправдывает средства. Ты ведь также думал, Дарио, когда убивал моего отца, мужа, друзей? Дарио провел языком по зубам и ухмыльнулся. – Сейчас последует длинная проповедь о том, как сеньор Аскари плохо поступил когда-то? Дрянной, гадкий старикашка, на которого ты потратила столько лет жизни. С ним даже пришлось спать, сгорая от омерзения. Надо же! Лечь в постель к своему врагу! На такое не каждая решится. Ну, давай, Леона, говори! Признавайся, как тебя рвало от моих поцелуев. Как ты рыдала по ночам в подушку, засыпая рядом с тем, кто приказал убить твоих любимых. – Зачем врать? – пожав плечами, спросила Леона. – Ты был хорошим мужем, – Дарио опешил от ее слов. – Для Леоны. Но Лира тебя ненавидела. – Раздвоение личности?! – Себастьяно хлопнул рукой по столу. – Удобно, твою мать! Одна половина любит или делает вид, что испытывает чувства, а другая придумывает план мести. И кто из нас гнилой? – он потянул носом. – Мерзким душком потягивает. Леона взяла бокал Дарио и сделал глоток виски. – Перед тем, как убить Андрэа и остальных, Гало сказал мне, что я самая грязная сучка из всех, кого он видел, – понизив голос, произнесла Леона. – Он был прав. До этого меня столько раз насиловали его подельники, что уже ничто не смогло бы отмыть ту чистую девочку, какой я была. Те черные ублюдки разрывали меня изнутри, они загадили мою душу. И все это досталось сеньору Аскари. Я радовалась каждый раз, когда ты ко мне прикасался, вспоминая его слова. – Ты его убила? – поинтересовался Себастьяно, и как показалось Леоне, с уважением посмотрел на нее. – Я смотрела, как Гало истязают, как его кожу режут на лоскуты. А когда он молил о смерти, посыпала его раны солью и смеялась от тех диких криков, что он изрыгал из себя. Себастьяно широко раскрыл глаза, живо представив эту картину. Он передернул плечами и подошел к Дарио, который в отвращении от услышанного приоткрыл рот и глубоко вдохнул. – Мне нужны моя мать и Табо, – резко сказала Леона. – И мне нужен твой труп. Будет нечестно по отношению к «альянсу», если я оставлю тебе жизнь. Сейчас я уйду. А когда позвоню, обсудим условия обмена. Дарио вздрогнул от телефонного звонка и нажал на кнопку громкой связи. – У ворот стоит машина, – сказал охранник. – Шофер говорит, что приехал за сеньорой Аскари. – Пропустите, – ответил Дарио после некоторой паузы. – Сеньора сейчас выйдет. В кабинете воцарилось молчание. Под пристальным взглядом мужчин Леона подошла к двери, затем вдруг остановилась и медленно повернулась. – Помнишь, Корти, – обратилась она к Себастьяно, – ты как-то сказал, что люди никогда не меняются. Ты ошибался. Меняются. Только в худшую сторону. Она вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Дарио посмотрел на бледного Себастьяно и взял в руки обручальное кольцо, оставленное Леоной на столе. Снял с пальца свое и еще некоторое время рассматривал их. – Вот они, Себастьяно, символы вечной любви, – с болью в голосе проговорил он и выбросил кольца в маленькое ведерко для бумаг. * * * Леона вышла из дома и остановилась на ступеньках. Теплый ветер весело шумел в кронах деревьев. «На «Вилла Анна» всегда ветрено», – подумалось ей. – Вы готовы, сеньора Д’Ареццо? – спросил вышедший из машины Анджело Бьянки. – Да, Анджело, – кивнула она, подав ему руку и, не удержавшись, посмотрела в окна кабинета Дарио. Она никого не увидела за плотными шторами, но знала, что за ней наблюдают. Пусть смотрят, как из этого дома уезжает Леона Аскари, пусть провожают ее хорошим словом или плохим. Это уже неважно, потому что Леона Аскари исчезнет, едва машина покинет территорию поместья. Вместо нее сюда вернется Лира Д’Ареццо. Вернется для того, чтобы убить последнего из своего списка. ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА 34 Роман с нетерпением ожидал приезда Лиры. Что она скажет, увидев его? И как вести себя в ее присутствии? Конечно, он хотел обнять Лиру, вернее, Леону, потому что она навсегда останется для него сеньорой Аскари. Он любил нежную и мягкую Леону. Лира Д’Ареццо была Роману абсолютно не знакома. Ее хладнокровие и жестокость пугали, вызывали отвращение. Но как бы он поступил, если бы его любимых так вероломно убили? Вероятнее всего, стал бы на путь мщения, сделал бы все, чтобы покарать убийц. Одно оставалось непонятным, как жить, неся в себе такой груз ненависти и ярости, да еще при этом не сломаться. Роман вспомнил улыбку Леоны. Разве человек, прошедший через столько испытаний, может так радостно улыбаться? Играть счастье, будучи при этом глубоко подавленным, невозможно. Однако нельзя забывать о том, что Лира – великолепная актриса. Ей удалось легко обмануть Дарио Аскари и влюбить в себя – в веселую, яркую, ничем не омраченную. Лира прекрасно управляла своими эмоциями, столько лет разыгрывая из себя любящую жену. Как у нее получилось не запутаться? Ведь нужно было быть одной для себя, и другой для остальных. Кто из них был настоящей, Лира или Леона? Как эти две кардинально противоположные друг другу личности не вступили в конфликт друг с другом? За время ожидания Роман задал себе тысячу вопросов. Он знал, что ответить на них может только Лира, но продолжал спрашивать себя, хотя бы для того, чтобы понять, что чувствует к женщине, которая вот-вот должна приехать. Когда появилась Лира, все сомнения исчезли, осталась только любовь. Лира подошла к нему и протянула руки. – Здравствуй, – просто сказала она. Роман хотел обнять ее, но спокойный, отстраненный голос, остановил его. Он застыл в нерешительности, и это вызвало улыбку на губах у Лиры. Она быстро прижалась к нему, крепко обхватив руками за шею. И он сжал ее в своих объятиях. Лира дрожала, словно от холода. Роман подумал, будто она плачет, но, когда Лира отодвинулась, увидел, что глаза ее были сухими. – Где Карло? – спросила Лира и, потянувшись к волосам, развязала тугую ленту, причинявшую ей боль. – С Альдо. Здесь внизу. Ильда там же. – В комнате для гостей? Он кивнул и посторонился, пропуская ее. Лира медленно шла по коридору, ведя пальцами по стене. У открытой двери она остановилась и прислонилась лбом к шероховатой поверхности дерева. Войти внутрь, чтобы посмотреть в лица тех, кто умер ради нее, не хватало решимости. Из комнаты вышел Карло. – Иди к ним, – сказал он. – Скорбеть и винить себя будем потом. Сейчас не время. Я жду тебя в кабинете. Карло погладил ее по спине и оставил наедине со своими мыслями и страхами. Лира прошла в комнату и остановилась у кровати, на которой по разные стороны лежали Альдо Кондотти и Ильда. Она присела на краешек измятого покрывала и сгорбилась, как старушка, под тяжестью груза ответственности и боли. Сердце тревожно стучало в груди, в голове помутилось, и от этого окружающие предметы, казалось, плавали вокруг, как в тумане. Лира резко поднялась и повернулась к друзьям, посчитав, что не имеет права оборачиваться к ним спиной. Лира смотрела на застывшие тела и поражалась их спокойствию. Кожа Ильды стала совсем бледной, черты лица заострились, добавив красоты и трагизма. Даже смерть не смогла лишить ее той царственности, которой она отличалась при жизни. Глядя на Альдо, было трудно понять, что он мертв, настолько живым выглядело его лицо. Если бы не кровавые пятна на груди, можно было бы подумать, будто он спит. Лира опустила голову перед ними, признавая свое поражение. Чего она добилась местью? Да, утолила жажду крови, но вместе с этим пришли грусть и одиночество. Одновременно Лира знала, что не сможет остановиться на полпути. Ей оставалось либо довести дело до конца, либо умереть самой. Одно из двух, и в обоих вариантах концовкой была смерть: ее или Дарио. Подарить Аскари жизнь она не могла – это стало бы лицемерием по отношению ко всем тем, кто умер из-за него. Лира не отличалась глупым великодушием, даже лежащие перед ней трупы не заглушили бы ненависти, что кипела в душе, наоборот, усиливали ее. Бросив последний взгляд на друзей, Лира вышла из комнаты и направилась в кабинет Карло, но вдруг решила, что ей необходимо несколько минут побыть наедине с собой. Быстро поднялась на второй этаж в комнату, которая много лет служила ей убежищем, забежала в ванную и, включив воду, расплакалась. Облокотившись о раковину, Лира дала волю слезам. Затем умылась, сбросила с себя платье и подошла к шкафу. Переодевшись в джинсы и рубашку, она почувствовала себя легче. Только после этого спустилась вниз к ожидающему ее Карло. В кабинете она увидела Романа и тяжело вздохнула. – Не стоило тебе оставаться, – сказала Лира и присела на диван рядом с ним. – Но я рада, что ты здесь, хотя и не понимаю причины, по которой ты поддерживаешь нас. Лука у себя? – она повернулась к Карло. – На террасе. – Как он? – Плохо, – Карло потер лоб. – Он тяжело принял смерть Альдо. После того, как простился с ним, никому не сказал ни слова. Лишь спросил, когда ты приедешь. Лира, у него поднялось давление, и дважды шла кровь носом. Лука отказывается прилечь. Поговори с ним, потому что меня он слушать не желает. – Обязательно, – уверила его Лира. – Чуть позже. Сейчас, Карло, я хочу поговорить с тобой. Дарио попытается сбежать, в этом я более чем уверена. Думаю, он уже обдумывает, как устроить побег, поэтому действовать нужно быстро. – Но Алессандро у нас, – заметил Карло. – Не бросит же он сына, спасая свою шкуру. В кабинет вошел Анджело. Он остановился напротив Лиры и сказал: – В поместье привезли Камиллу и Табо. Что будем делать? Лира оперлась о спинку дивана. Мужчины почтительно молчали, давая ей возможность обдумать ситуацию. Она долго смотрела перед собой, наконец, приняв какое-то решение, поднялась. Роман удивился ее самообладанию. Но также ощутил трепет внутри себя по отношению к этой неизвестной ему женщине. – Я иду к Лука. Вы же подготовьте машины, – Лира посмотрела на часы. – Через пятнадцать минут едем на «Вилла Анна». – Я с вами, – сказал Карло. – Нет, – отрезала Лира. – Ты останешься здесь. Не спорь, это не обсуждается. Если мы вдруг оба погибнем, кто тогда позаботится о Лука? Безапелляционный тон заставил Карло согласиться. Он сел в кресло и сложил перед собой руки. – Хорошо, – сказал он. – Как быть с Алессандро? Он нам нужен живым, чтобы обменять на Табо и Камиллу, и в то же время парень является большой помехой. Если операция завершится успешно, то он будет лишним свидетелем. Роман с волнением ждал ответ Лиры. Впервые в его присутствии решали, оставлять человеку жизнь или нет. Все внутри горело огнем от осознания, что он станет пособником тех, кто убьет невинного человека. И сделать Роман ничего не мог. Оставалось лишь уповать на благоразумие Лиры. Он с облегчением вздохнул, услышав ее ответ. – Достаточно смертей. Мне нужны Корти и Аскари. Алессандро не имеет отношения к поступкам своего отца, он случайная жертва. Я не хочу, чтобы его смерть лежала на моей совести. – Лира, опомнись, – с сомнением в голосе произнес Анджело и вдруг понял для чего, вернее, для кого она произнесла эту слезливо-благородную речь. – Считаю, что ты поступаешь глупо, оставляя свидетеля. Но это твое решение, – он кивком головы показал, что подчинится ей во всем. Когда мы знаем людей только в одной роли, мы можем прогнозировать их поведение в равной мере хорошо, но, когда мы узнаем человека в новой ситуации, наши прогнозы могут оказаться неверными. Анджело видел, что Роман все еще смотрит на Лиру, как на Леону, и это являлось его ошибкой. Он приписывал Лире качества, которых та не имела. Не было в сеньоре Д’Ареццо ни сострадания, ни человеколюбия, однако Роман видел в ней мягкость и чувствительность. Она успокоила его своими словами, потому что так сказала бы Леона, которую он любил. Но Лира никогда не оставляла за собой следов. Сохраняя жизнь Алессандро Аскари, она подвергала угрозе себя и тех, кто многие годы были ее верными защитниками и помощниками. Ради их благополучия, Лира Д’Ареццо пошла бы на любое преступление. Жизнь Алессандро не представляла для нее никакой ценности, как и жизнь Романа. Он, похоже, не осознавал, какой опасности подвергает себя, находясь рядом с ней. И дело было не в том, что он может случайно погибнуть от рук ее врагов, а в том, что сама Лира избавится от него при первой же возможности, почувствовав, что тот слишком далеко зашел. До сих пор она не знала, кто он, и что от него ожидать. Теперь же все прояснилось. Научившись безошибочно отделять правду от лжи, Лира по каким-то только ей известным признакам видела, что Роман ведет двойную игру, но также знала о его чувствах к ней. Это останавливало, не давая возможности принять окончательное решение. Внутри Лиры шла борьба. С одной стороны она понимала необходимость избавиться от Сафонова, с другой – уговаривала себя, что подобная крайняя мера будет излишней, и Роман не предаст ее. В противном случае наказание последует незамедлительно. Опрометчиво входить в логово зверей и ничего не бояться при этом. Так поступает лишь глупец, либо тот, кто умеет находить выход из любой ситуации. Оставалось узнать, является ли поведение Романа искренним, либо он прячет козыри в рукаве. – Кьяра? Что случилось? – с тревогой в голосе спросил Карло. Лира подняла голову и увидела заплаканную женщину, в нерешительности остановившуюся у порога. Она мгновенно поняла, о чем та хотела сообщить, и, вскочив, бросилась на террасу.