в роду — хорошее приобретение. — У княжича только сестры, — напомнила я. — И я замуж… Пришедшее на его телефон сообщение не дало мне закончить. — Экстренный, — поднялся он. — Если уже не увидимся, то — удачи. И помните, что замуж вы не собираетесь. Я проводила его взглядом до выхода из столовой. С планами, которые строил на меня заведующий отделением, я не ошиблась. Двенадцать диагностик за полдня даже для опытного целителя — серьезная нагрузка. С интерпретацией в большинстве случаев были проблемы, но диагноза от меня и не требовали. Главное, развернуть магему и дать хорошую визуализацию. Не без труда, но я с этим справилась. И не важно, что во время последних двух пришлось уговаривать саму себя. Держать концентрацию, когда у тебя уже начинают подрагивать руки, довольно сложно. Мое одиночество продлилось недолго, даже допить чужой компот не успела. — Устала? — устроилась напротив Рахима Симбаевна. Говорить, что очень, смысла не было, просто кивнула. Можно было, конечно, себя немного взбодрить, но я решила, что оставлю эту возможность на вечер. Будет смешно, если опять усну за барной стойкой. — Ты хорошо поработала, — улыбнулась она. — Даже жаль расставаться. — Мне тоже, — призналась я. Сегодня я почувствовала себя нужной. И поняла, что действительно хочу помогать людям. — Даже таким, как Суворин? — насмешливо уточнила она. Я, тяжело вздохнув, улыбнулась. Суворин — молодой парень. Посмотришь — вполне обычный. Не красавец, конечно, но и не урод. Но стоило ему заговорить… По сравнению с ним Ирина Салтыкова, с которой я столкнулась прошлым вечером в ночном клубе, была едва ли не образцом для подражания. Цензурными в его речи были только предлоги, да и те звучали матерно. А еще у него все были виноваты. Родители, что небогаты. Приятели, с которыми напился и нарвался на драку. Тот урод, который выбил ему зубы. И второй, толкнувший так, что он располосовал себе ногу о торчавший из доски гвоздь. И врачи, которые неправильно лечили. И медсестры… Честно признаться, смысла делать ему диагностику я не видела, но… ошиблась. Внутреннее кровотечение. Разрыв селезенки. А он на фоне всего остального даже не чувствовал. — И таким, как Суворин, — повторила я. Не для Рахимы Симбаевны — для самой себя. — А вы не знаете Антонину из кардиологии? — неожиданно вырвалось у меня. И ведь не собиралась спрашивать… — Это Ушакова которая? — помрачнела Рахима Симбаевна. Когда я подтвердила кивком, недовольно качнула головой. — Как врач, говорят, очень хороша. Не одного безнадежного вытащила. А вот как человек… Если хочешь моего совета, то лучше держись от нее подальше. Гнилой она человек. Иногда даже кажется, что и не человек вовсе. «И не человек вовсе…» Слова Рахимы Симбаевны продолжали звучать в голове, даже когда я, по-доброму со всеми попрощавшись, вышла из больницы. Мне Тоня такой не показалась. Если только до краев одинокой… — Саш! — выводя из задумчивости, окликнули меня со стороны парка. Я обернулась… — А ты что здесь делаешь? — удивленно спросила я у подошедшей Юли. — Тебя жду, — улыбнулась она. — Соскучилась. Вроде и видимся, но даже поговорить некогда. Я была согласна. Последние дни выдались заполненными событиями, но лишенными дружеской теплоты. Кто-то сказал бы, что это — обычная жизнь, мне же все еще было непривычно. — Я тоже соскучилась, — не покривив душой, призналась я. — А где Игорь? Время уже три, а Валдаев отличался пунктуальностью. — Сейчас придет, — успокоила меня Юля. — Переставляет машину. Слушай, — продолжила она практически без паузы, — нужно посоветоваться. — Советуйся, — улыбнулась я, заметив направлявшегося к нам Игоря. Юля тоже его увидела, но откладывать разговор не стала. Похоже, тема была не столь уж и личной. — Хочу написать статью о маньячках. У отца спросила, но он оставил на мое усмотрение. Но мне показалось, что сама мысль ему не понравилась. — О маньячках… — задумчиво повторила я. Да, большинству читателей тема будет интересна. А если еще и с кровавыми подробностями… Кивнула подошедшему Игорю, посмотрела на больницу. А в голове продолжал крутиться разговор с Рахимой Симбаевной. «Как врач, говорят, очень хороша… А вот как человек…» — Если тебя интересует мое мнение, то о таких, как они, нужно писать короткие заметки. Пойманы. Осуждены. Не стоят они того, чтобы о них знали. Если только в качестве предупреждения. — Согласен, — встал рядом со мной Игорь. — Чем быстрее стирать из памяти, тем меньше их будет. — Если бы все было так просто… — Юля то ли согласилась, то ли нет. — И о чем же тогда писать? Как ни странно, ответ у меня был. Благодаря той же Рахиме Симбаевне. — О людях! — не задумываясь, произнесла я. — О тех людях, которые делают эту жизнь нормальной. О тех, кто просто каждый день встает и идет честно делать свою работу. Об учителях, врачах, медсестрах, санитарках, водителях «скорой помощи», таксистах… О тех, чей долг — защищать Родину. О тех, кто работает в поле. Кто собирает самолеты. Да мало ли их… просто нормальных людей! Наверное, я слегка погорячилась, но сказала именно то, о чем думала, но что только теперь сформулировала для себя. Мы ищем острых ощущений. Подвигов. Романтики. И не замечаем, что это все здесь, рядом. В тех вещах, которые нам кажутся обыденными. * * * Придумывать с одеждой я ничего не стала. Те же джинсы, футболка, легкая курточка. Ну и рюкзачок, в котором телефон и немного денег. Наличных. Карту оставила. Я бы предпочла иметь при себе свой «ругер», но помнила про магическую проверку на оружие и наркотики. Парни, когда спросила, можно ли ее обойти, переглянулись и пообещали что-нибудь придумать. Хотелось мне им поверить, но если только Трубецкой выбьет у отца специальное разрешение. Рассчитывать на это, не рассказав всей истории, вряд ли приходилось. В клуб я приехала на такси, задержавшись на пятнадцать минут. Об этом мы с ребятами тоже договорились. И чтобы они могли зайти первыми и осмотреться, и чтобы заставить Светлану и Тоню нервничать. Если маньячками, конечно, были они. Фейсконтроль, та самая проверка на наркотики и оружие… «Весельчак» оказался больше похож на «Юпитер», чем на «Паутину». Только, в отличие от «Юпитера», оформление было не космическим, а развлекательным. Везде яркие цвета, движущиеся объемные изображения клоунов и людей в масках. Судя по всему, народу нравилось. А вот мне от обилия красок хотелось куда-нибудь спрятаться. А еще лучше — сбежать. Вокруг все блестело, искрилось, менялось… Казалось, что за спиной что-то происходит. Постоянно хотелось оглянуться. В зал я сразу не пошла. Поднялась на второй этаж, встала у перил на галерее. Схему, где находились камеры наблюдения, достал Саша Трубецкой. На вопрос, как удалось, с издевкой намекнул, что за деньги все возможно. Огрызаться, говоря, что не всегда и не со всеми, я не стала. Чья-то алчность сейчас сыграла нам на руку. Народу внизу было много. Бойкая музыка — диджей не жалел децибелов, девочки гоу-гоу, танцующие в клетках, стелющийся по полу туман дым-машин…