─ Да, скажи, пожалуйста. Ты, кстати, отдохнул, поспал? ─ Да, путём всё. ─ А Семён? А то я у вас даже не спросил. ─ Семён Семёныч тоже, ─ кивает Саня. ─ Погоди, он же не Семёныч, ─ удивляюсь я. ─ Ну да, ─ пожимает он плечами. ─ Это я так… ─ Ясно. ─ Я тогда пошёл? Какора уходит. ─ Ты же не поел совсем, ─ вздыхает Наташка. ─ Так, мы и не уходим ещё. ─ Тебя же там требует кто-то… ─ не понимает она. ─ Так если бы умолял, а то… требует, ─ улыбаюсь я. ─ Подождёт. И куда ты хочешь пойти работать? ─ Ну, особенно выбирать мне не приходится, ─ говорит она и рушит вилкой фигурную пирамидку салата «Столичный» в своей тарелке. ─ У меня же ни высшего, ни специального. Так что работа только неквалифицированная. ─ Типа грузчика? ─ уточняю я. ─ Ага, ─ улыбается она, ─ только без тяжестей. ─ Куда бы тебя пристроить? Хм… Какой всё-таки салат вкусный. ─ Ты так быстро ешь… ─ улыбается она. ─ Хорошо, что пословицы не всегда соответствуют действительности. ─ Это какие пословицы? ─ хмурюсь я. ─ Ну, что кто как работает, так и ест. ─ А что? Я работаю тоже быстро. ─ Это как сказать, ─ усмехается Наташка. ─ Бывает же и такая работа, которую надо делать вдумчиво, с чувством и толком. ─ Так это же не работа, а хобби, ─ смеюсь я. ─ Что? Хобби? Не-е-е-т. Хобби это значит в свободное от работы время. ─ Ну да, всё правильно. А как иначе? ─ Не хобби, ─ упрямо мотает она головой. ─ Ладно, ─ соглашаюсь я. ─ Призвание, пойдёт? ─ Вот это правильно. Вот это мне нравится. ─ Ты торт хочешь с чаем? ─ спрашиваю я. ─ «Славяка». Знаешь, какой вкусный! Или фигуру будем беречь? ─ Не будем, ─ смеётся она. ─ Если что, сгоним потом. Я знаю как. ─ Ух ты, ─ смеюсь я. ─ Вот что правильно подобранная литература с людьми делает. ─ Периодика, ─ подыгрывает она. ─ Но нет, нам ведь важно не идти за чужими примерами, а внедрять народное творчество. ─ Креатив, ─ соглашаюсь я. ─ Это что-то неприличное, кажется. Да? Неспеша закончив обед, я возвращаю Наташку в номер, а сам, в сопровождении парней поднимаюсь наверх. Лимончика замечаю сразу. Вот он сидит за столиком. За ним пара мордоворотов. Смотри-ка, сколько их у него. Типа, бейте, гады, всех не перебьёте? ─ О, ─ говорю я. ─ Какой сюрприз. ─ Сергей Олегович. Мы с вами стали часто видеться. Сидит, злой, как собака. Глаза сощурены, губы сжаты, в мозгах пламя, в сердце лёд. ─ Я смотрю, не слишком ты быстро бегаешь. Полчаса тебя дожидаюсь. Велика шишка. ─ Прошу прощения, ─ улыбаюсь я, ─ ничего личного, дела государственной важности. ─ Ты моих чуваков вчера завалил? ─ спрашивает он, посылая в меня снопы раскалённых молний. ─ Вопрос в корне не верный, ─ пожимаю я плечами. Он молчит, ждёт, когда я задам тот вопрос, который считаю верным. Ну, ладно, мне не жалко, могу и задать. ─ Это ты отдал команду своим чувакам взять меня? Что, не нравится? Других ответов у меня для тебя нет. ─ А Пермяк с Белым? ─ Не трогал, ─ отвечаю я. ─ Тебя видели у дома, ─ хрипит он. ─ У какого? ─ удивляюсь я. ─ Чё ты горбатого лепишь⁈ Был у дома или не был? ─ Смотря у какого, ─ улыбаюсь я. ─ Что за вопрос, был ли у дома… ─ Знаешь сам, у какого, говорю же, засветился ты. ─ Не пойму, ─ качаю я головой. ─ Если видели, что за вопросы? А если не видели, то кто здесь горбатого лепит? Вот же Джемо сучонок, подставил меня. Но как они увидели-то? Я ведь из машины не выходил. Кто там глазастый такой? ─ Ты мне дуру не гони, молодой шибко, ─ шипит Лимончик. ─ Ты порешил Зураба и Пермяка? ─ Вопросы начинают повторяться. Нет, я ничего не делал ни с тем, ни с другим. Да и с чего бы? Полагаю, это ваши блатные дела. Я в них не лезу. ─ Гонишь, падла… ─ Так, ─ я поднимаюсь из-за стола и протягиваю руку в сторону двери. ─ В таком ключе разговор не получится. Боюсь, вынужден указать на выход и попросить больше сюда не приходить. Не впустят. Я делаю знак подойти начальнику смены. ─ Смотри-ка, деловой какой, гадёныш, ─ цедит Лимончик. ─ Сядь и успокойся. Сядь, тебе говорю. Подходит начальник смены. ─ Вот этого джентльмена, ─ командую я, ─ вместе с его сопровождением вынести отсюда и больше не впускать. ─ Проходим на выход, граждане, ─ командует он. ─ Ты чё вертухаев что ли набрал? ─ ухмыляется Назар. ─ Убери шавку свою, уйдём сейчас. Скажу тебе, чего хотел и пойду. Я делаю знак подождать и присаживаюсь, ожидая заветных сокровенных слов, ради которых такой большой и даже великий босс, практически босс боссов, припёрся ко мне, мелкой сошке, червячку и мошке. ─ Ты сявка малолетняя, ─ на удивление беззлобно говорит он. ─ Мне тебя прихлопнуть, о… Он демонстрирует, как может меня прихлопнуть и хлопает в ладоши, соединяя их по-детски аккуратно. ─ И ни Чурбанов, ни сам бровастый тебя не спасут. Хлоп и нету. Не веришь? Думаешь пацанов моих уделал и теперь тебя никто тронуть не сможет? Дурачок. Или не дурачок? Вроде на дурака не похож ты, иначе так высоко бы не заполз в свои годочки. Ну, а если не дурак, значит пораскинь мозгами. Ты, конечно, не блатной, фраерок низкосортный, но в этом и есть твоё преимущество. Да? Правильно? Я тебя сразу просёк. Я вот сейчас Ферика скину, корону с него собью и всё, конец ему. А тебе? А тебе хоть бы хны. Точно? Точно, да. Блатные уходят и приходят, а ты дело делаешь. Сидишь, как хомяк на крупе и кладёшь на всех. Ну вот и думай дальше, чё ты делать будешь без Ферика. Блатные с тобой больше не будут дела делать. Если я не скажу. Просекаешь? А если я скажу, у тебя дел станет столько, что и не снилось раньше. Потому что я весь союз в кулаке держу. А Ферик в кулаке только шланг свой держать может. Да и Цвет тоже. Он подаётся вперёд, практически ложась на стол и говорит всё это быстрым хриплым шёпотом. Глаза его блестят, рождая молнии, а в уголках губ сбивается белый налёт. ─ Но их, считай, нет уже, а я есть и буду, как Ильич, в натуре. И ты пока ещё есть, а может и дальше будешь, если поймёшь, с кем тебе по пути. Мне толковые ребятки нужны. Вот и шевели мозгами, думай, соображай. Ты, я вижу, фраерок не робкий, а подо мной вообще королём станешь. Въезжаешь, пацанчик? Только я одного не пойму… Если не ты, то кто завалил Зураба и Пермяка?