Похоже, под кайфом чувак. — Ага, может, — соглашаюсь я. — Нахера ты в лес заехал? Давай, выкидывай нас на остановке, а то с тобой мы до первого патруля только доедем. — Я сказал, что довезу? — говорит он. — Значит довезу. Ты, как дед старый, в натуре. Нет в тебе огня, Бро. Азарт отсутствует. Наверное. Был, да весь вышел. Мы подъезжаем к площадке у маленького щитового домика, занесённого снегом. Туда съезжает вторая «шестёрка» с бойцами Джемала. И там же стоит серая «буханка» с белой полосой на борту и красными крестами. Ноль-три, скорая помощь. Мы выходим из машины. ─ Пальчики надо стереть, ─ говорю я. ─ Не обязательно, ─ беспечно машет рукой Джемо. ─ Пофиг. Один из его людей открывает багажник второй машины и достаёт канистру, а потом подходит и льёт бензин, разбрызгивая по салону и снаружи. ─ Ох, щас полыхнёт, — снова улыбается Джемо. — Пошли в «уазик»! Мы забираемся в «буханку». ─ Едем! ─ командует он. ─ Скорее! В салонах вспыхивает огонь, и его братки запрыгивают к нам в машину. ─ Мигалочку не забудь! ─ командует Джемал. Мы выскакиваем на дорогу и несёмся в сторону центра. Москва просыпается. Скоро начнёт светать. ─ Короче, зря я тебя дёрнул, ─ говорит мой ночной гость. ─ И сам не кайфанул по-человечески, и ты недоволен. ─ Слушай, я две ночи уже глаз не смыкал, ─ говорю я. ─ Так что развлечения меня сейчас вообще не интересуют. ─ Да понял я уже, ─ хмыкает он. ─ Ты, как дед старый, если есть маза, лучше придавишь, чем с братанами погудеть, да? Ну ладно, буду знать теперь. Жалко, что ты раньше не знал. «Буханка» останавливается у гостиницы на площади, там, где обычно паркуются «членовозы». Мы с парнями выходим и идём к главному входу. ─ Ну что, ─ усмехается Какора, ─ отбой или ещё куда поедем? ─ Вы позвоните Тимурычу, ─ говорю я, ─ пусть смену пришлёт, чтобы вы сами-то поспали. До обеда точно никуда не дёрнусь. Сейчас лягу и меня тупо разбудить никто не сможет. ─ Ага, ─ кивает он. ─ Главное, лечь успеть, пока кто-нибудь опять не нарисовался. Наташка не спит. Ждёт. Она не подаёт виду, но мне заметно, что при моём появлении она выдыхает с облегчением. Подходит ко мне и обнимает, а потом берёт за руку и, подведя к кровати, начинает раздевать. Расстёгивает пуговицу на пиджаке, стаскивает его с меня, развязывает галстук, быстро справляется с пуговками на рубашке. ─ Мне в душ надо, ─ говорю я. ─ Когда проснёшься. А сейчас падай. ─ Нет, ─ кручу я головой. ─ Когда я проснусь, мне некогда будет в душ идти. ─ Почему? ─ хмурится она. Я отвечаю многозначительной улыбочкой, и она догадывается, что стоит у меня в планах первым номером на после пробуждения. ─ Ну пошли, ─ с усмешкой вздыхает Наташка. ─ Буду осваивать профессию банщицы. Мне же надо теперь устраиваться куда-то. ─ Ну пошли, ─ соглашаюсь я, ─ секс-банщица. Доведёшь ты меня до греха, Наталья. Если честно, я радуюсь. До греха или не до греха, но я очень рад, что она здесь. Выйдя из душа, мы забираемся в постель, и я прижимаю её спиной к себе так крепко, обхватывая руками и даже ногами, что она и вздохнуть не может. ─ Ну, давай, рассказывай, ─ приказываю я, закрывая глаза. ─ М-м-м, ─ стонет она, пытаясь ослабить мою хватку. ─ Ты не мычи, толком говори. Отвоевав себе немного свободы, она вздыхает: ─ Ф-у-у-х… Я и не знала, что тяготы семейной жизни начнутся так скоро. ─ Да, точно, ─ соглашаюсь я. ─ Тяготы. Но это ещё цветочки, ягодки будут после пробуждения. Вот наберусь силёнок и как начну тебя тяготить. Застонешь тогда. ─ Так? ─ спрашивает она и стонет. Ничего так, возбуждающе стонет и получив ответные проявления моего юного организма, начинает смеяться: ─ Да, немного же тебе надо. ─ От тебя действительно немного, и чиха достаточно. ─ Спи давай. ─ Ага. Только ты что-то мне сказать хотела. ─ Что? Она крутит головой, и её волосы щекочут мне нос. ─ Не знаю, ─ отвечаю я. ─ Сам удивляюсь. ─ Сказать, что до сих пор влюблена в тебя? ─ Скажи. ─ Или, что ты меня возбуждаешь, как… эй, нет, сначала спать! ─ Да, это тоже скажи. ─ Когда ты меня отправил думать… ─ Это когда было? Вчера? ─ Да. Вместо того, что ты мне сказал, я вспоминала как ты меня… м… Как у нас первый раз было… Вспоминала и ревела… ─ Почему? Больно было? ─ Балбес ты, мне хорошо было. Сладко. Но не поэтому, просто… Не знаю, ревела и всё… Потом представила, что если мне придётся уйти, отказаться от тебя, то жить не смогу. Так что вот, теперь ты знаешь мой секрет и можешь им пользоваться. Что бы ты ни сделал, я всё равно никуда не денусь. Ты слышишь? Спишь? ─ Нет, не сплю, ─ тихонько говорю я. ─ Ну, вот… Утром проснулась собрала вещи и приехала сюда. ─ А как в номер пробралась? Коррумпировала дежурную? Или соблазнила? Она тихонько тыкает меня острым локотком. ─ Ну а что, ─ снова сжимаю её я. ─ В твоём журнальчике таких картиночек не было? ─ Были, ─ говорит Наташка. ─ Но я её подкупила. Наврала с три короба и денег дала. Оставила вещи и поехала снова в Измайлово. Там уже все меня потеряли. Замдекана орёт, слюной брызжет, мол, где ты опять была. По Москве, говорю гуляла. А он кричит, что эти прогулки дорого тебе будут стоить. Ну, мне то есть. У нас потом программа началась. Нас же на автобусе возят. Возили. Ну, а из-за меня автобус задержался и расписание сбилось. Неважно, в общем, мы поехали. Сначала были пленарные заседания, потом обед и закрытие конференции. А потом посещение театра Ленинского комсомола. ─ Понравилось? Что давали? ─ «Звезду и смерть Хоакина Мурьеты». Понравилось, наверное… ─ Как так? ─ Да я особо и не смотрела, всё про тебя думала. И про себя тоже. Я подумала, а вдруг ты всё это сказал, чтобы… чтобы от меня отделаться. Иди подумай пока, жить мы будем плохо и нас всех убьют. И мне пришло в голову… В общем, неважно, что мне там пришло, да вот только я эти мысли весь день крутила, так что про спектакль мало что могу сказать. Помню, что громко было. В антракте опять замдекана мне мозги начал пудрить. Поймал и давай песочить. И с экзаменами он мне проблемы обещает, и с практикой, и с общественной деятельностью. Ну, а я возьми, да и скажи, что мол да пошёл ты куда подальше. Ну, он, ясное дело, взвился, как змей Горыныч, я говорит тебя отчислю. А я ему, ну и отчисляй. Я и сама отчислюсь. Вот и всё. Вышла в фойе, сижу. Пошла позвонила тебе, тебя нет. Позвонила туда, наверх, там тоже нет. Надо ехать, а я боюсь, думаю вдруг ты меня… ну… выпнешь, короче… В общем вся в растрёпанных чувствах сижу. Дура я у тебя, да? ─ Ну, как сказать… ─ задумываюсь я и тут же получаю новый тычок локтем. ─ Нет, ты не дура, ─ поспешно заверяю её я. Смеётся, крутит головой, щекочет нос.