Глава 4 Хейли Я трус. Вместо того чтобы продолжить поиски рукописи Джаспера, я сбежала. Спустившись по лестнице, вежливо попрощалась с миссис Харрингтон и села в свою «хонду». Сначала я даже не поняла, куда еду. Мне просто хотелось уйти. Но сейчас я стою на Мейн-стрит у обочины и, наблюдая, как постепенно закрываются магазины, спрашиваю себя, что теперь делать. Урчание в желудке намекает на правильный ответ, но, честно говоря, я не хочу оставаться в этом городе дольше, чем необходимо. Единственная причина, почему я все еще здесь, – это то, что у меня нет плана. Куда теперь ехать? До сих пор мне удавалось находить новые направления: через случайную рекламу, рассказы людей, с которыми я сталкивалась. Но сейчас? Ничего. Моя голова пуста. Как и желудок. Сегодня я поела совсем немного, и мне на самом деле нужно раздобыть что-нибудь теплое, прежде чем ехать дальше, но я не могу заставить себя выйти из машины. Кроме того, я ненадолго прервала бездумную поездку по городу, чтобы закупить в супермаркете продукты и пополнить запасы. Я не привязана ко времени приема пищи, как остальная часть населения. Если в два часа ночи захочу запихнуть в себя бутерброд и несколько печенек, запивая все это энергетиком и одновременно смотря сериал на Netflix, никто не сможет мне помешать. Я вправе спать до полудня, или наоборот, встать в пять утра. Нет никого, кто мог бы мне что-то запрещать. Абсолютная свобода. Однако свобода также означает ответственность. Слишком большой выбор может мешать, это стало ясно еще в первую неделю поездки. Возможно, мне стоит сделать то же, что и тогда: достать старую дорожную карту из бардачка и вслепую ткнуть в нее пальцем. По крайней мере, я уберусь отсюда, даже если что-то подсказывает мне, что с собой я увезу тихое чувство вины. – Черт тебя возьми, Джаспер, – бормочу я, постукивая пальцами по рулю. Я не могу просто уехать. Не тогда, когда еще есть шанс исполнить его последнее желание. Каким бы я была другом, если бы даже не попыталась? Кто-то сигналит позади меня. Фургон направляется ко входу в кафе, который я загораживаю, поэтому мне не остается ничего другого, как двигаться дальше. Почему-то я испытываю облегчение, ведь теперь мне не надо решать, что делать. Я машу водителю и завожу мотор. Или, по крайней мере, пытаюсь – потому что ничего не выходит. Этого не может быть. Я не так давно меняла масло, а шесть недель назад в Канзасе позаботилась о том, чтобы тормозной жидкости было достаточно. – Давай же… – я вновь поворачиваю ключ зажигания. Двигатель гудит – и испускает дух. С третьей попытки он издает протестующий стон, затем снова затихает. Ничем хорошим это не пахнет. Что-то перегорело. – Нет, – говорю я и пробую еще раз. – Нет, черт возьми! Ты не можешь подвести меня сейчас. Не здесь! Не в Фервуде, штат Вирджиния. Месте, которое я бы хотела немедленно покинуть. Если над нами есть высшая сила, она, видимо, обладает особым чувством юмора, если заставляет меня так страдать. Я до сих пор не выяснила, что случилось с рукописью Джаспера! Вздохнув, я опускаю голову на руль. Мой пульс учащается, а ладони покрываются холодным потом. Что теперь делать? Я не могу позволить себе отель, не говоря уже о механике, который починит машину. Я могла бы остаться в «хонде» – и что тогда? Или купить билет на автобус до следующего города завтра утром и просто оставить авто здесь? После всего, что мы пережили вместе? После всех приключений, которые связывают меня и Кэти с этой машиной? Это был бы поступок предателя. Стук по окну заставляет меня съежиться. Резко поднимаю голову и смотрю в лицо пожилого джентльмена с седой бородкой, в замызганной рубахе дровосека. Нерешительно опускаю стекло. – Вам нужна помощь, мисс? – спрашивает он не особенно терпеливо. Это неудивительно, учитывая, что он все это время ждал, когда я наконец уеду. – Нет, мне… – начинаю я, но не имею ни малейшего понятия, что сказать. – Нет, – заставляя себя изобразить нечто, что, надеюсь, хоть немного похоже на улыбку. – Спасибо. Он только кивает и возвращается к своему фургону, бормоча что-то себе под нос, чего я предпочитаю не слышать. Через несколько секунд он едет дальше, но только для того, чтобы остановиться на обочине в нескольких метрах от меня и выгрузить товары у кафе. Я снова одна. Одна на темной улице, ведь большинство магазинов уже закрылись. Солнце садится, и над городом собираются мрачные скопища облаков. Как долго я сижу здесь? Единственный ответ, который я получаю, – урчащий живот. Я слышу мягкий шум капель, который становится громче. А теперь еще и дождь начинается. Вселенная сговорилась против меня. Мне нужно как можно скорее позвонить в ремонтную службу. Или поехать куда-нибудь, где я по крайней мере смогу найти горячую еду, в идеале – еще место для сна. Но я никого не знаю в этом городе. Не по-настоящему. На углу улицы есть только одна закусочная, та, в которую я хотела пойти прошлой ночью, но она была закрыта. Сегодня, кажется, она работает – по крайней мере, на этот раз она освещена изнутри. Нервно кусая нижнюю губу, я включаю первый попавшийся плейлист на телефоне. Но даже нежные звуки Waiting for Juliet не могут успокоить мои нервы. Возможно, это глупо, но я не могу и не хочу оставлять здесь свою машину-развалюху. Она довезла меня так далеко, впереди столько всего. По крайней мере, после ремонта, который я понятия не имею, как буду оплачивать. Я могла бы найти работу. Мне не впервой. Как бариста я уже готовила кофе, помогала на полях с уборкой урожая, разносила газеты, делала покупки для милой старушки и выгуливала сразу десять собак. С временными работами я знакома. Но разве на этом можно достаточно заработать, чтобы покрыть расходы на ночлег, еду и механика? Ответ ясен: нет. До сих пор я работала только для того, чтобы оплатить необходимые покупки, такие как продукты питания, новую зубную щетку и бензин, а затем ехать дальше. Мой сберегательный фонд иссяк еще в самом начале поездки. У меня больше нет действующей кредитной карты, ни цента на накопительном счете – не говоря уже о текущем. Аргх! Порывы ветра трясут машину, усиливается шум дождя по стеклу и крыше. Тут же раздается тихий грохот. Я застываю. Это не гром. Я отказываюсь верить, что это был он. Что-то светлое мелькает над крышами. Инстинктивно опускаю голову. Мой пульс учащается. Сердце колотится, как сумасшедшее. Ненавижу, ненавижу, ненавижу грозу! В детстве я всегда пряталась от нее у Кэти в постели. Хотелось бы мне сделать это сейчас. Вместо этого я застряла в машине во время чертовой грозы. Одна. Следующий раскат грома звучит громче. И менее чем через две секунды небо озаряется ярким светом. Гроза, должно быть, прямо над городом. Я отчаянно пытаюсь разглядеть что-нибудь сквозь залитые дождем окна. На тротуарах нет людей. Наверно, самым безопасным было бы просто сидеть в машине и терпеть до тех пор, пока все не закончится, но двигатель не заводится, а я голодна и не хочу оставаться одна в такую погоду. Поэтому я собираю все свою мужество, толкаю дверь и выскакиваю из машины. Тяжелый, холодный дождь обрушивается на меня. Я тихо пищу, сильно напоминая морских свинок, которых мы с Кэти держали в детстве. Торопливо закрываю машину и бегу. К тому времени, как добираюсь до закусочной, я совсем промокаю. Практически одновременно надо мной вспыхивает молния. Но когда я, наконец, распахиваю дверь, то уже не чувствую острого страха. Сердце колотится, как сумасшедшее, одежда липнет к телу, а волосы – к голове, но я успокаиваюсь – будто только что прошла испытание на смелость. И в каком-то смысле так и было. Правда, спрыгнуть с водопада в Колорадо, когда девушка моего возраста убедила меня это сделать, а я надеялась преодолеть тем самым свой страх высоты, было куда страшнее. – Какая же дерьмовая погода! – раздается громкий голос женщины, которая в этот момент показывается из-за стойки. Она примерно в два раза шире меня, у нее на лице застыло хмурое выражение. Розовые тени на глазах, которые почти настолько же темные, как и кожа, привлекают мое внимание. В высоко собранных волосах она носит красивый цветок, а ее губы кривятся в мрачной улыбке. – Ну-ка, пойдем, девочка, – говорит она и топает на кухню. Прежде чем я успеваю издать хоть какой-то звук, она возвращается с полотенцем. Бросок – и я рефлекторно ловлю его. – Спасибо. Сначала я вытираю лицо, потом отжимаю волосы и пытаюсь привести в порядок одежду, что не так уж легко сделать. Катастрофа! Выскочить из машины было явно не лучшей моей идеей. Но сегодня у меня уже было несколько таких. – Сюда. За счет заведения, – она указывает на дымящуюся кружку на стойке, в которую наливает кофе. – Спасибо. – С облегчением сажусь на барный стул и дрожащими руками обхватываю кружку. – Я… – начинаю, откашливаюсь, чтобы избавиться от глупой нервозности. – Моя машина сломалась. У вас… случайно… нет номера механика? Она делает движение головой, которое можно принять за согласие, правда, это не так. Я удивленно хмурюсь. – В Фервуде есть две мастерских, но на этой неделе старый Герберт навещает внуков в Вашингтоне, поэтому там никого. А «У Тайлера» уже закрыто. – Аварийной службы нет? Несколько секунд она молча смотрит на меня, затем заливается глубоким смехом. – Ты из большого города, что ли? – Вообще-то из Миннесоты, – бормочу я. – Но учусь в Сан-Диего. – И как же такую девушку, как ты, занесло в Фервуд? Я пожимаю плечами. Слишком многим я уже доверила истинную причину моего нахождения здесь. Миссис Харрингтон… Чейз… При мысли о нем мое настроение моментально портится. – Я Бет, – представляется женщина и снова занимает свое место за стойкой, хотя гостей, кроме меня, нет. – Хейли, – тихо отвечаю я. Бет перекидывает через плечо кухонное полотенце и начинает полировать бокалы. – Ты можешь позвонить Тайлеру в понедельник с девяти утра. – Только в понедельник? – неверяще повторяю я. – Но… но… я хотела поскорее уехать! Мне негде переночевать и нет денег. Я бормочу это про себя, но ловлю на себе взгляд Бет. Она зажмуривается, потом несколько раздраженно отводит глаза и несется на кухню. Я смотрю ей вслед, пока она не возвращается, держа телефон у уха. – Да… точно, – говорит она в трубку. – У меня тут барышня, у которой сломалась машина. Ты можешь..? О, чудесно. Тогда жду тебя здесь. – Она заканчивает разговор и кивает мне. – Алексис уже в пути. Понятия не имею, кто такая эта Алексис, но, если она хоть немного разбирается в машинах и сможет мне помочь, в благодарность я буду готова броситься ей на шею. Прямо как Бет сейчас, – хотя об этом стоит подумать еще раз, учитывая ее внушительный рост и мрачное выражение лица. – Над закусочной есть свободная комната, – она указывает наверх. – Ее иногда используют сотрудники, которые работают допоздна, но сейчас она пуста. Можешь занять, если хочешь. Просто так? Я стараюсь не выглядеть слишком шокированной. Стоит признаться, за последние несколько месяцев мне пришлось иметь дело с большим количеством незнакомцев, чем за всю жизнь. Я встретила много тепла и отзывчивости. Но это? Такого не было раньше. Почему она добра ко мне? Прежде чем мысли успевают разбежаться в поисках подвоха, я быстро отвечаю: – Я хотела сказать, в этом нет необходимости, но, честно говоря, это именно то, что мне нужно. Тем не менее я не могу просто принять подарок. Мне нечем вам платить, правда, я могу работать. В общем… то есть… если вам, конечно, нужна помощь в закусочной. Один за другим Бет ставит отполированные стаканы обратно и поворачивается ко мне. – Ты могла бы помочь завтра, – предлагает она, осматривая меня с ног до головы. – Марисоль нужно отвезти сына на прием к врачу, поэтому она будет отсутствовать часа два-три. Кроме того, сейчас мы испытываем недостаток в работниках. Можешь их заменить, и тогда мы квиты. Я резко киваю. – С удовольствием! Я пару раз работала официанткой. Правда, меня пугает, что мне придется иметь дело с людьми. Целой толпой незнакомцев. Но лучше задвинуть эту мысль куда подальше. – Хорошо. Ты начинаешь в десять. А вот и Алексис! Дверь в закусочную открывается, и я замечаю колокольчик, который все это время висел над ней. Одновременно я понимаю, что Алексис пришла не одна.