Не поворачивая головы, Клэр крикнул через плечо: — Вы можете взять ее с собой, если обещаете, что она не станет шуметь. Глава 4 За все восемнадцать месяцев и четыре дня своей жизни Мойра Кетт ни разу не производила столько шума, сколько сейчас. Она вопила так, что почти все, кто собрались на улице, смотрели на нее. — Ну, давай, — уговаривал Кетт. — Пожалуйста, ты уже устала… Он посмотрел на собравшихся. Почти все, около тридцати человек, являлись репортерами и занимали почти всю ширину улицы; некоторые прислонились к своим фургонам, другие продолжали фотографировать Кетта на телефоны и камеры. Он хотел показать им средний палец, но сумел удержаться. К тому же трудно сделать такой жест, когда твои руки пытаются удержать извивающееся тело. — Нет! — прокричала Мойра свое любимое слово. — Нет! Туфли! Так она говорила, когда хотела ходить, что и продемонстрировала, лягнув Кетта в лицо, пока тот пытался уложить девочку в коляску. — Проклятье, — пробормотал он. — Вот, попробуйте это, — сказал кто-то у него за спиной, и неожиданно перед ним появилась девушка-констебль в форме, держа в руке старомодный полицейский свисток. Выпустив из него пару трелей, она протянула свисток Мойре, и та сразу успокоилась. В больших глазах застыло удивление; она начала исследовать незнакомую блестящую игрушку. Пока девочка отвлеклась, Кетт пристегнул ремень. — Боже, благодарю вас, — проговорил он, поворачиваясь к констеблю. Немногим больше двадцати, под форменной шляпой скрываются угольно-черные волосы эльфа, блеск в глазах делает ее еще моложе. Едва ли она давно работает в полиции — никто так не выглядит после года службы. — Я решил уже, что она собирается использовать против меня какой-то приемчик, вроде броска с прогибом. Девушка нахмурилась. — Пожалуй, вы слишком молоды для ВФР[5], — сказал Кетт. — Это рестлинг. Ладно, не имеет значения… — Теперь это называется иначе, — с улыбкой сказала девушка, протянув ему руку, и он пожал ее. — Я констебль Кейт Сэвидж и была рада вам помочь. — Сэвидж[6]? — переспросил Кетт. — Звучит неплохо. — Решает многие проблемы. В особенности во время допросов. «Позвать сюда Сэвидж!» Плохие парни обычно сразу во всем сознаются. — Могу спорить, что так и есть. Я старший инспектор Кетт. Роберт. — Так вы местный? — уточнила она, и теперь уже Кетт нахмурился. — Ваша фамилия является классической для Нориджа. Здесь есть дорога «Гора Кетта». Это также значит «ястреб», насколько мне известно, — хищная птица. Ну и, конечно, существовал Роберт Кетт. Другой. Мятежник, который сражался с правительством. — Видимо, он внушал трепет, — заметил Кетт. — Его повесили на стене замка, — добавила Сэвидж. — О, — сказал он, — я смутно помню о нем еще со времен школы… Да, моя семья отсюда. Мать все еще живет в графстве, хотя мы очень давно с ней не виделись. На самом деле, с тех пор, как умер отец. Я вырос в другой части города. Майл-Кросс. — Бэдлендс, — произнесла Сэвидж, втянув в себя воздух. — Там все еще царят жестокие нравы? — Все не так плохо, как раньше, но я не хотела бы оказаться там одна ночью. Мойра изо всех сил пыталась дунуть в свисток; у нее получались короткие забавные трели, и она радостно смеялась. — Вам здесь выдают свистки? — спросил Кетт, приподняв бровь. Сэвидж кивнула: — Да, так мы общаемся. Начальство пыталось внедрить радиосвязь, но она оказалась слишком сложной для нас, провинциалов. Роберту пришлось потратить несколько секунд, чтобы оценить шутку, а улыбка Сэвидж стала еще шире. — Мне его подарил дед, — объяснила она. — Когда-то он служил в полиции, и этот свисток принадлежал ему. Дед не раз повторял, что тот приносил ему удачу. — Едва ли вы сможете рассчитывать на удачу, когда попытаетесь забрать свой свисток обратно, — сказал Кетт. — Пусть играет, — ответила Сэвидж. — Вас прислали, чтобы помочь нам поймать тех, кто похитил девочек? — Неофициально… — начал он. Но у него не осталось времени на объяснения — из дома с террасой, где жили Мэлоуны, вышел суперинтендант Клэр, и его тяжелые башмаки застучали по каменной дорожке. Отступив в сторону, он пропустил крошечную сгорбленную женщину. На первый взгляд казалось, будто ей тысяча лет, и только после того, как она подняла голову, чтобы посмотреть на суперинтенданта, Кетт понял, что ей немногим больше тридцати. Ее глаза покраснели от уже пролитых слез, а щеки были мокрыми от новых. Даже если б Роберт не видел лицо Мейси, он понял бы, что перед ним мать пропавшей девочки. Только скорбь может состарить так быстро. Они еще не успели дойти до ворот, как репортеры бросились вперед, и их голоса громом обрушились на Клэра и мать Мейси. — У вас есть какие-то зацепки? — Вы кого-то задержали? — Вы подозреваете, что Мейси и Конни убили? «Деликатные, как всегда, — подумал Кетт. — Ублюдки». — Ну, началось, — сказала Сэвидж, направляясь в гущу репортеров. — Я скоро вернусь. Она присоединилась к констеблям в форме, принявшимся теснить журналистов назад, чтобы Колин Клэр и мать Мейси могли ступить на тротуар. Кетт посмотрел мимо них — в доме находились еще какие-то люди, вероятно, из управления уголовных расследований Норфолка. — Благодарю вас, — сказал Клэр так громко, что эхо его голоса отразилось от соседних домов. — Я понимаю, вы собрались здесь, чтобы помочь расследованию… «Очень благородное заявление», — подумал Роберт. — Но не забывайте, что для мисс Мэлоун и ее родных наступило тяжелое время, и я надеюсь, что вы отнесетесь к ней с уважением, — продолжал Клэр. К удивлению Кетта, ни один из журналистов не стал задавать встречные вопросы. От Клэра исходила сила авторитета; он походил на директора школы, способного быстро добиться повиновения. — Я суперинтендант Колин Клэр из полиции Норфолка, и мне нет нужды напоминать вам, что речь идет о текущем расследовании, поэтому я не смогу ответить на большую часть вопросов. Сейчас наша задача состоит в том, чтобы дать матери возможность обратиться к дочери и попросить ее вернуться домой. Мы поняли друг друга? И вновь последовали кивки и шепот. По сравнению с лондонской прессой, эти парни были почти святыми. Суперинтендант отступил в сторону и положил большую ладонь на плечо женщины, заставляя ее сделать несколько шагов вперед. — Мисс Мэлоун… Мать Мейси выглядела хрупкой, как стекло; казалось, она разлетится на тысячу осколков, стоит ей лишь открыть рот. Женщина стояла сгорбившись и опустив голову, словно несла весь мир на своих плечах, держа перед собой руки с переплетенными пальцами. Посмотрела на Колина Клэра. Тот мягко улыбнулся ей, кивнул, и мисс Мэлоун повернулась к репортерам. — Мейси… — начала она, и ее голос дрогнул. Снова посмотрела на суперинтенданта, и тот мягко сжал ее плечо. Казалось, это придало ей сил. — Мейси, я не знаю, слышишь ли ты меня. Ты ведь никогда не любила новости, верно? — Она печально рассмеялась, потом закашлялась, и по ее щекам потекли слезы. — Но я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя больше всего на свете. — Казалось, она тонет. — Мне не следовало так поступать. Но я тебя люблю, и если… если ты на меня обиделась, если ушла именно по этой причине, тогда, пожалуйста, вернись. Я не буду на тебя сердиться. Я никогда на тебя не сержусь. Я люблю тебя. Кетт глубоко вздохнул; у него перехватило в горле. Он посмотрел на Мойру, думая о ней, а также об Элис и Эви, о том, как перенес бы исчезновение кого-то из своих девочек. Если б одну из них похитили. Потерять жену — это ужасно, но ребенка… в миллион раз хуже. Силы у мисс Мэлоун закончилась, как завод у игрушки; она замолчала и застыла в неподвижности. Не убирая руку с ее плеча, Клэр снова обратился к репортерам: — Я отвечу на несколько вопросов. Пока не услышу тот, что мне не понравится. После этого мы уйдем. Так что думайте, о чем собираетесь спрашивать. Алан… — Он кивнул мужчине средних лет в коричневом костюме, который поднял «Айфон». — Вы считаете, что обеих девочек похитил один и тот же человек? — спросил журналист. — У нас нет оснований считать, что они похищены, а если и так, мы не знаем, что это сделал мужчина, не говоря уже о том, один это человек или нет, — ответил суперинтендант. — Сара… — Уже много лет звучат жалобы о нехватке полицейских в форме на улицах города, — произнесла молодая женщина в джинсах и желтой кофточке. — Влияет ли уменьшение их количества на нашу безопасность? — Я не стану вам отвечать, — прорычал Клэр. — Главным образом потому, что такие элементарные вещи понимает даже ребенок. Еще один вопрос… Дуг. — Я? — спросил мужчина, показывая на себя. — Я Джим. — Дуг, Джим, мне без разницы, задавайте свой вопрос, — проворчал суперинтендант. — Хм-м, ладно… Обе девочки работали на одного и того же владельца киоска… э-э-э… — Он сверился со своими записями. — Уокера. Является ли Дэвид Уокер подозреваемым? — Какая часть проводимого нами расследования вас смущает? Последний шанс. Женщина, стоявшая в конце толпы, подняла руку; она только что не подпрыгивала на месте, словно собиралась попросить разрешения выйти в туалет. Клэр коротко кивнул. — Вы сказали, что это вовсе не обязательно похищение, — сказала женщина. — Но вы запросили помощь из столицы. И к нам прислали Роберта Кетта. — Она указала через улицу прямо на старшего инспектора, и все повернулись в его сторону. — Он нашел близнецов Миллер, когда их похитили два года назад. И ему удалось поймать Альберта Шиптона, после того как тот убил мальчика Хана в пятнадцатом году. Если он здесь, значит, речь идет не о пропавших детях, а о похищении или убийстве. Отвращение превратило лицо Клэра в маску.