— Кто откроет в такое время? — спросила она. — Попробуй позвонить ему, — сказал Фредрик. «У. Вальме». Единственный жилец, чье имя было напечатано на небольшой табличке. — Он аккуратист, — добавил Фредрик. — И живет на первом этаже. Полицейские позвонили в звонок. Через минуту им ответил неразборчивый ворчливый голос. Следователи представились. В замке заскрежетало, раздался щелчок — и дверь открылась. Из-за приоткрытой двери недоверчиво выглядывал пожилой мужчина. — Мы ищем человека, который, как мы предполагаем, здесь живет, — объяснил Фредрик. — У меня? Я живу один. — В этом подъезде. Вы знаете своих соседей? Ульрик Вальме знал всех своих соседей. Он не только был старожилом этого дома, но еще и отвечал за смену лампочек, и заботился о том, чтобы зимой чистили крышу, а летом убирали во дворе. — Почему вы шастаете тут посреди ночи? Фредрик не видел причин оправдываться. — Тут все квартиры жилые? Кто-нибудь недавно въезжал? Вальме медленно покачал головой. — Нет, сюда уже давно никто не въезжал. Одна из квартир во втором подъезде сдается студентам. Там все время то съезжают, то заселяются. Владелец квартиры — какой-то сволочной адвокат. — Вы говорите, там живут студенты? — Они называют себя коллективом, но работают ли они или сосут члены, чтобы покупать себе барахло, я, черт побери, не знаю. Говоря это, он не отрывал взгляд от Кафы. — Мы осмотрим подъезд, — раздраженно сказал Фредрик. Вальме дал им ключи, и они продолжили путь вверх по лестнице. В подъезде стояли галошницы, лежали игрушки, мешки с мусором и газеты. На большинстве дверей висели таблички с именами жильцов, ни о чем не говорящими Фредрику и Кафе. Ничего необычного. С четвертого этажа на чердак вела узкая лесенка. Вход на чердак преграждали стол, стулья и стеллажи, стоявшие перед дверью на лестничной площадке. Другой подъезд оказался точно таким же. Ничего особенного. Фредрик и Кафа вернулись вниз к воротам. — Что думаешь? — Завтра пришлем сюда патруль. На всякий случай. Но… — Фредрик доверительно посмотрел на Кафу. — Все хорошие полицейские прислушиваются к своей интуиции. Иногда они попадают в яблочко. Иногда — нет. — Он пожал плечами. — Так уж бывает. Кафа молчала, нахмурив лоб. — Нет, — сказала она наконец. — Я знаю, что права. Глава 37 В темном дворе Кафа была едва различима. Фредрик подошел к ней и увидел, что она стоит, уперев руки в бока. Ее взгляд скользил по шаткой зигзагообразной лестнице вдоль фасада. Кафа настойчиво посмотрела на Фредрика. Он вздохнул, протер очки и покачал головой. — Ну ладно, пойдем, — только и проворчал он. Пожарная лестница при подъеме гремела не так сильно, как он опасался. Вход на решетчатую площадку в верхней части лестницы перекрывал натянутый провод. Фредрик содрогнулся, посмотрев вниз на темный двор. Упасть отсюда — и песенка спета. Навсегда. Чертово колено болело после подъема. Им нужно было протиснуться в низкую, с метр высотой деревянную дверцу, чтобы попасть на чердак. Замка на двери не было, но вместо него в нее были вбиты два согнутых гвоздя, чтобы дверь нельзя было открыть изнутри. Сейчас шляпки гвоздей были повернуты вниз. Напарники переглянулись. Большие глаза Кафы смотрели серьезно. На границе волос и лба блестели капельки пота. — Готова? — прошептал Фредрик. Она утвердительно моргнула. Открываясь, дверца тоненько заскрипела. Послышался какой-то металлический звон. Глаза постепенно привыкали к тусклому свету, проникавшему в помещение из окошка в крыше. Чердак был заставлен столами: одни столы лежал на других ножками вверх, торчавшими, словно копья. Стулья, диваны и шкафы лежали перевернутые. Пахло древесной стружкой, старой морилкой и чем-то металлическим и сладким, напоминавшим запах гнилых фруктов. Помещение разделяла на две части некрашеная деревянная стена, заканчивающаяся под коньком крыши. В стене был проход, сквозь который в одну часть комнаты попадал свет от выходившего на улицу окна в другой ее части. Чердак тянулся по всей длине дома. Воздух здесь не отдавал ночной свежестью, а был спертым, застоявшимся. Пот катился по спине Фредрика. Он хотел снять кожаную куртку, но не хотел шуметь: что-то подсказывало ему, что нужно соблюдать тишину. Его и раньше посещало это предчувствие, и он ему доверял. Кровь стучала в висках. Пригнув голову, он пробрался вперед. Половые доски заскрипели под ним, и он остановился примерно на полпути перед проходом в стене. Не было ни звука, ни движения, но Фредрик, ведомый каким-то интуитивным чувством, все-таки остановился. Он подал знак Кафе. Закрыл глаза и прислушался. Тишина. Он открыл глаза и осмотрелся. И тут он увидел. Темный глазок в стене, сперва показавшийся просто спилом сучка. Но это был не спил. Это было отверстие — бо́льшего размера, более ровное и округлое. Оно было заметным. Кто-то просверлил в стене дырку. Теперь Фредрик заметил даже свежие опилки на полу. А через дырку была продета тонкая нитка. Леска. Она тянулась над головой Фредрика к двери, через которую они с Кафой пролезли в комнату. Он обернулся. Кафа тоже увидела леску и аккуратно потянула ее. И вновь раздался звон металла. Вторая часть чердака оказалась меньше, но комнатой пользовались. С протянутых вдоль стен веревок, покачиваясь, свисали ковры, тряпки и пледы. Они образовали импровизированные коридоры с подвижными стенами во всю комнату. В конце помещения справа следователи разглядели дверь. Кафа дотронулась до плеча Фредрика и показала на стену прямо за ними, на которой висели два стальных шурупа, привязанных к леске. Вот что звенело. Шурупы служили сигнализацией? Коллеги переглянулись. — Дверь, — прошептал Фредрик, показав в конец увешанной коврами комнаты. Кафа утвердительно кивнула. От коврового ворса пахло пылью и табаком. Дверь была приоткрыта. Фредрик пнул ее ногой — и полицейские увидели еще одну комнату — квадратную, без окон. У стены они едва различили грязную белую ванну. Перед ней стояли пластиковые кувшины и заполненный мешок для мусора. Фредрик и Кафа вошли в комнату. Фредрик Бейер был не готов к предстоящему зрелищу. К такому никогда нельзя быть готовым. Труп в ванне был не похож ни на что из прежде виденного Фредриком. Без сомнений, это было человеческое тело. Но мужчина это или женщина, темнокожий или белый, жертва или самоубийца? В ванне лежало сожженное кислотой желеобразное органическое нечто размером с человека. Дно покрывала к

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.