— Ну конечно звонил. Ты ведь понимаешь, зачем. У тебя есть время поболтать? — Да. Есть. Сейчас? — спросил Фредрик. — Да… Давай сейчас. Я собирался ложиться, но… Через двадцать минут? Встретимся там же? — Увидимся. Передай привет Турид. Ничем не примечательное место. Самая маленькая и прокуренная забегаловка в западной части улицы Бокстадсвейен, где все еще можно выпить два пива по 0,5 за сотню крон. Последний раз ее красили еще задолго до принятия закона о запрете курения. Пропахшие табаком лилово-красные стены, смотрящий исподлобья парень за стойкой и остальные клиенты — все способствовало тому, чтобы случайные посетители заглядывали сюда как можно реже. Паб находился всего в паре шагов от дома Фредрика, рядом с квартирой Йоргена Мустю и его жены Турид, поэтому они могли встретиться на полпути. Это обстоятельство Фредрик считал удобным для встречи с журналистами. Давно они не виделись — товарищи со студенческих времен. Лучшие друзья, приятели, знакомые и снова друзья. Фредрик помнил его таким, каким он был в их первую встречу. Крепкий и жилистый от работы на домашней ферме. Восемнадцать лет работы за столом на канале TV2 не прошли для Йоргена бесследно. Его талия стала шире плеч, а кожа — дряблой и обвисшей. Только рыжие кудри и улыбка не изменились. Следователь допил бокал пива, когда в бар вошел его товарищ. Йорген снял с переносицы круглые очки и смахнул капли воды с фланелевой рубашки. — Рад тебя видеть, — сказал Йорген. Они обнялись по-приятельски. Пока Йорген стягивал с себя ветровку, ему под нос поставили мюнхенское темное пиво. — Мать вашу за ногу, ну и дерьмовое лето! Когда он опустился на стул, Фредрик спросил: — Ну, так как тебе в кресле главы политического отдела? — Да ты знаешь… По-крайней мере, это не похоже на работу репортера. Ответственнее и больше обязанностей, но и зарплата, и рабочее время лучше. Турид считает, что это самый правильный выбор, который я сделал с тех пор, как мы поженились… А ведь прошло уже много лет… Они улыбнулись друг другу, и Йорген опять посерьезнел. — После того как Турид заболела… удобно иметь фиксированное рабочее время. Но сегодня мы поговорим о твоей работе, Фредрик. Йорген Мустю наклонился к нему. — Это ведь совершенно безумная история. Он тряхнул головой, так что с волос слетели капли дождя, а затем продолжил. — Бойня членов общины, пропавшая секта, мусульманские террористы, сексапильные дочки политиков… Черт возьми, да ты видел фотки в «Дагбладе»[25]? Эта Аннетте Ветре — горячая штучка. Заметив, что Фредрик не в восторге от деталей дела, представленных в СМИ, Йорген понизил голос. — Я хотел бы знать твое мнение обо всем этом. Фредрик задумчиво посмотрел на своего старого друга. Следователь знал, что ему можно доверять. В качестве своеобразного жеста открытости он снял с носа очки и положил на стол перед собой. — Давай я сначала расскажу о деле, а потом отвечу на вопросы? — Отлично, — сказал Йорген, забарабанив пальцами по столу. Фредрик начал рассказ о казалось бы не относящемся к делу исчезновении Аннетте Ветре и о том, как все закрутилось после звонка Сюнне Йоргенсен, — беспорядке на месте преступления, исчезнувшей общине, комнате Альфсена и расстрелянных жертвах. — Я тебе не говорил об этом. Хорошо? — сказал он вполголоса. Йорген утвердительно подмигнул и перестал стучать по столу. — Есть кое-что чертовски странное в освещении СМИ этого дела. Все, что я рассказал сейчас, уже известно. У вас, очевидно, есть источник, который хорошо знаком с делом. Но… Фредрик почесал щетинистый подбородок. — …ваш источник избирателен в информации. Всем своим видом Йорген будто хотел сказать: «Рассказывай еще». Фредрик полагал, что его друг отрабатывал это в высшей школе журналистики, так как наблюдал его уже не раз. — У дома в Сульру есть подвал. Тайный подвал, состоящий из лаборатории и наблюдательного пункта. Оттуда «Свет Господень» управлял множеством камер, при помощи которых велось наблюдение за хутором. Внутри и снаружи. — Лаборатория? Но для чего? Фредрик перебил его. — Мы не знаем. Но там что-то происходило. Что-то очень секретное, не для посторонних глаз. Когда мы пришли, подвал был вычищен до состояния стерильности. Фредрик посмотрел на товарища. — Почему ваш источник не сообщил об этой тайной лаборатории? Йорген Мустю недоверчиво взглянул на Фредрика. — Да, почему? Это очень надежный источник, — ответил он. По выражению лица Йоргена Фредрик понял, что тот действительно не знал ответа. Фредрик наклонился так сильно вперед, что из-под него чуть не выскользнул стул. — Думаю, вас используют, — сказал он. Морщина на лбу журналиста стала еще заметнее. — Так. И зачем? — Затем, что кто-то решил представить эту трагедию как религиозную месть. Чтобы мы подумали, что за всем этим стоят исламистские фундаменталисты. Может быть, так и есть. Но это дело сложнее, чем кажется. В этом я уверен. Фредрик секунду помедлил, а затем продолжил. — В том подвале что-то происходило. Йорген закатил глаза. — Так ты считаешь, что пресса позволяет себя использовать? В качестве полезных идиотов? Эта песня стара как мир. — Это твои слова. За этим стоят профессионалы, понимающие, как устроено общество, и они знают, на какие кнопки надо нажимать. Он взглянул на пустой бокал Йоргена. — Еще по пиву? — Да, черт возьми, — недовольно проворчал журналист. Когда Фредрик вернулся, Йорген выглядел очень задумчивым. — А что насчет эмира? Мухаммеда Халеда Умара, которого вы ищете? И его телохранителя, Камбрани? Ведь единственные, кого разыскивают по этому делу, это исламские фундаменталисты? Фредрик даже не попытался солгать. — Мы не хотели, чтобы о них стало известно. — Так значит, есть хорошие источники, — весело отозвался Йорген. — Про эмира я ничего не могу сказать. Так как мы хотим с ним пообщаться, он в розыске. А Камбрани лежит в Уллеволе. С отеком яиц, судя по тому, что я слышал. Фредрик наклонил голову к Йоргену. — Если вы знали про эмира и Камбрани, почему не написали об этом? — Этого я не могу сказать. — Ага, — ответил Фредрик. — Спорю на два пива, что прямо сейчас команда операторов стоит перед обезьянником в Грёнланне. Вы пообещали ничего не печатать, пока эмира не арестуют? Так ведь? Йорген ухмыльнулся и закатил глаза. — Посмотрим. Он вышел покурить. Фредрик наблюдал за ним через грязное окно, пока тот стоял под красным навесом, прячась от дождя. Полицейский надел куртку и вышел вслед за товарищем. Они стояли бок о бок, как Лорел и Харди[26]. — Мне нужно знать, кто ваш источник, — сказал Фредрик. Йорген глубоко затянулся и на выдохе ответил. — Ни за что, Фредрик. Его голос посерьезнел. — Это святое. Ты знаешь.