* * * – Милорд, миледи! Какое счастье! Вы в порядке! – услышала я знакомый голос и прямо с порога попала в крепкие объятия Мелии. Горничная тараторила без умолку, перемежая слова со слезами, а я поверх ее головы оглядывала двор, проверяя, все ли целы. Братья Ленс с двух сторон поддерживали свою тетушку, рядом валялись четыре пустых ведра. На пожилой экономке поверх белой ночной рубашки со следами копоти темнел длинный плащ с чужого плеча. Дворецкий, бросившийся нам навстречу одновременно с Мелией, сейчас разговаривал с лордом. Господин Бренци, на ходу натягивая пиджак, спешил к дому со стороны гаража. Вид у него был чрезвычайно ошарашенный. В отдалении, рядом со сторожкой, нервно заламывала руки Клара, явно разрываясь между желанием помочь и приказом следить за ребенком. Сам мальчик не показывался. – Как же вам удалось выбраться-то, миледи? – Горничная сноровисто стащила с меня мокрое покрывало и закутала в свою шаль. Дворецкий, краем глаза наблюдавший за нами, без слов протянул ей собственный халат, оставшись в одной полосатой пижаме. – Мы как выбежали-то, так сразу хотели Таво и Комо за вами с лордом наверх отправить. А тут как полыхнет! – Она всплеснула руками. – У вас в комнате стекло лопнуло, и пламя, пламя оттуда забило. Мы уж думали, все… Ох, что за напасть-то, миледи, день ото дня все хуже и хуже! Хорошо хоть девочка моя далеко, но знали бы вы, как мы за вас перепугались! У лорда-то хоть темно, была у нас надежда, что за ним успеем. Только к коридорам пробились, кухню потушили, а тут вы. Живехонькие! Я замялась, не зная, что ответить. Продолжая причитать, Мелия повела меня прочь, подальше от выхода, давая дорогу братьям, вновь схватившимся за ведра. По моим плечам скользнула чья-то рука. Я обернулась и увидела лорда Кастанелло. Вид у него был собранный и решительный, хоть и безумно усталый. Поймав мой взгляд, он едва заметно улыбнулся краешком губ и направился к Кларе в сопровождении дворецкого. Их догнал господин Бренци. – Милорд, я съезжу в город и приведу пожарный расчет. Экипаж почти готов, – поравнявшись с лордом, проговорил он. – Не торопитесь, Руджеро, я справлюсь сам. Дайте мне несколько минут. Из сторожки лорд вернулся куда более спокойным, чем прежде. Видно, я все-таки оказалась права, и с мальчиком ничего не случилось. Справедливо предположив, что наибольший урон понесли те комнаты, которые были оснащены кристаллами, лорд, не замедляя шага, направился в сторону парадного входа. Я зачем-то поспешила следом, за мной – Мелия, а уж за горничной увязались все остальные слуги, за исключением Клары и госпожи Ленс. Лорд остановился у самой парадной лестницы. – Отойдите, – приказал он. Мы послушно попятились. Убедившись, что никого из нас не заденет высвобожденной магией, милорд откинул в сторону плащ и широко развел руки. Яркая вспышка света на мгновение ослепила всех: лорд разом выплеснул чудовищный запас магической энергии. С видимым усилием он свел ладони вместе, и магия, обретя направление, хлынула внутрь дома и волной прокатилась по комнатам, поглощая огонь. Мы видели, как окна первого этажа одно за другим озаряются светом и тут же гаснут. Последний всплеск – и магия лорда потухла. Опустевший дом чернел на фоне неба безжизненной, выгоревшей изнутри громадой. Лорд Кастанелло пошатнулся, но каким-то образом сумел взять себя в руки. Медленно повернувшись, он нетвердым шагом направился к нам. Слуги таращились на хозяина, открыв рты. Я с трудом подавила в себе желание броситься к супругу, чтобы проверить его состояние. Магическое истощение – скверная штука, а лорд Кастанелло и до пожара выглядел неважно. Не только накопители имели свойство разрушаться, полностью исчерпав себя. – Альберто, – позвал лорд, и дворецкий чуть ли не с благоговением поклонился, – сопроводите меня к Даррену, а после помогите всем разместиться на ночь. * * * – Несколько дней назад я как раз подготовила гостевой домик к приезду садовника, – неуверенно сказала госпожа Ленс в ответ на, кажется, третий подряд настойчивый вопрос Мелии. По лицу экономки безостановочно текли слезы, но она словно бы и не замечала этого. Пожилая женщина, не один десяток лет прослужившая в поместье, казалось, переживала случившееся тяжелее всех. – Постели перестелила, вытерла пыль. Только холодно там, для зимы-то… – Мы принесем жаровню из сарая, – вызвался Джакомо. – Добавим немного уг… – Он бросил взгляд на дом и скомканно закончил: – Ну, в общем, прогреется. – Отправим туда миледи, – решительно заявила Мелия. – Госпожа Марта, есть еще какие-нибудь помещения, где могли бы расположиться остальные? Экономка покачала головой. – Нет у нас ничего, милая. Сама знаешь, пять лет уже как лишнего народа не держим. Разобрано все давно. Я осторожно тронула госпожу Ленс за тонкую морщинистую руку. – Сколько кроватей в гостевом доме? Мне совершенно не обязательно жить там одной. – Две, миледи, – ответила экономка. – В таком случае предлагаю вам разделить комнату со мной. Госпожа Ленс слабо улыбнулась. – Вот и решено, – довольно подытожила Мелия. – Милорд Кастанелло у нас уже пристроен, а мы с Кларой тогда… Она выразительно покосилась на оставшегося в нашей компании Ленса, и тот с готовностью предложил освободить горничным комнату, которую работники занимали в одной из дворовых пристроек. – Мы-то ничего, крепкие, – за себя и за брата сказал Густаво. – Можем пару деньков покемарить в сарае, а там, глядишь, и с домом разберемся. – Это вовсе не обязательно, – скупо улыбнулся водитель лорда. – Вы, молодые люди, вполне можете разместиться на сиденьях экипажа или в старой карете, которая стоит в гараже. А господина Сфорци я приглашаю в мое скромное жилище. Совсем недавно я приобрел в гостиную неплохой диван, думаю, там будет вполне комфортно. Все понемногу устраивалось. Я помогла экономке подняться, и мы вдвоем медленно побрели в сторону сада. С порога небольшого домика, спрятанного среди густого вечнозеленого кустарника, призывно махал рукой Джакомо. Позади него неярко светилось окошко. Домик садовника состоял из крохотной прихожей и единственной комнатки, впрочем очень опрятной и чистой. В дальнем углу, подальше от выхода и способных загореться предметов, Джакомо поставил жаровню, которая постепенно прогревала стылый и влажный воздух. Вдвоем мы уложили в кровать госпожу Ленс, все еще продолжавшую беспомощно всхлипывать. Джакомо кивком указал на стул, где лежали тонкое покрывало, полотенце, из-под которого выглядывал кружевной край нижней сорочки, и роскошное изумрудно-зеленое платье явно не из моего гардероба. – Мелия просила передать, – пояснил он немного неловко. – Другого-то ничего и нет пока для вас. Подождите немного, Таво согреет воды, и я принесу. Я оглядела свое обгоревшее, перепачканное и мокрое платье и смущенно запахнулась в шаль. Мне определенно не помешало бы привести себя в порядок. Кое-как умывшись и оттерев копоть, я с наслаждением переоделась в сорочку и легла, но сон, как назло, не приходил. Госпожа Ленс посапывала, отвернувшись к стенке. Устав бесцельно ворочаться с боку на бок, я выскользнула из кровати и тихо, чтобы не разбудить измученную экономку, вышла наружу. Ночной сад раскинулся передо мной, умиротворенный и прекрасный даже сейчас, на исходе зимы. Ветер шевелил ветви кустарников, шуршал мокрой опавшей листвой, которой были усыпаны извилистые дорожки, терявшиеся в лабиринте облетевших деревьев. В ночном сумраке я смутно различала тонкие полукружия арок, увитых плющом, и белые головы скульптур, украшавших сад. Над округлыми постриженными кронами мерцали звезды. Облокотившись на перила, я, не отрываясь, смотрела в безоблачное небо, темнеющее чистой, глубокой синевой с россыпью светящихся точек, и чувствовала, как после всех переживаний сегодняшней ночи тяжесть и волнение растворяются, уступая место созерцательному покою. Я не знала, что будет завтра, но здесь и сейчас могла позволить себе ненадолго забыться и просто стоять, запрокинув голову и ни о чем не думая. Невдалеке послышался шорох: кто-то приближался к домику со стороны поместья. Я чуть повернулась и различила среди деревьев знакомый высокий силуэт. Заметив меня, лорд Кастанелло молча поднялся на крыльцо и встал рядом. Зашуршала ткань, и на мои плечи опустился плащ, все еще хранивший тепло его тела. – Замерзнете, – только и сказал он. Мне не хотелось спорить. Несколько минут мы молчали. Я украдкой разглядывала его точеный профиль: высокие острые скулы, особенно выделявшиеся на похудевшем лице, нос с едва заметной горбинкой, волевой подбородок, узкие губы. Взгляд его светлых глаз был устремлен вверх. Он стоял совершенно неподвижно, словно и не замечая моего присутствия. – Всегда любила смотреть на звезды, – тихо проговорила я. – Знаете, если встать на самом краю причала в безветренную ночь, можно представить, что небо сливается воедино с бескрайним черным морем. И кажется, будто паришь в воздухе посреди огромного пустого пространства, расцвеченного сотнями ярких мерцающих точек, а позади нет ничего – ни старых лодок, ни уличных огней, ни света из тысяч и тысяч крохотных окошек за решетчатыми ставнями. За спиной гудит город, а мне чудится, будто во всем мире лишь я одна. – Красиво. Я кивнула. – Скучаете по дому? – вдруг спросил лорд, все так же не глядя на меня. Я замялась, не зная, что сказать. От воспоминаний о детстве остались лишь смутные, неясные образы – приглушенные звуки, смазанные картинки. Я попыталась представить лица родителей, и сердце кольнуло от того, как мало сохранила моя память. Та жизнь, казалось, закончилась для меня очень давно, задолго до того, как я впервые ступила на мостовые Аллегранцы. Вспоминать об этом было больно. – В городе редко можно увидеть по-настоящему темное небо. – Я заставила себя улыбнуться, ответив ничего не значащими словами. – Хотя здесь, вдали от Аллегранцы, звезды почти такие же яркие. Лорд молчал. Я чуть повернула голову, и наши взгляды встретились. Мгновение он смотрел на меня так, словно видел впервые… или впервые видел по-иному. Сердце в груди сжалось. Вот это было похоже на брак. Стоять рядом под темным ночным небом, делиться дорогими и важными мелочами. Раскрываться друг перед другом. Интересно, если бы я сейчас протянула руку, рискнул бы лорд коснуться ее? Сжать, согревая в своей горячей ладони, прогоняя цепкий зимний холод. Простить за прежние подозрения и брошенные сгоряча злые слова и попытаться… – Идите внутрь, миледи, простудитесь, – оборвал мои мысли ровный голос супруга. – Не хотелось бы приглашать еще и лекаря. Словно воришка, застуканный суровой булочницей, я спрятала руку, которую уже успела протянуть к лорду. – Доброй ночи, – торопливо пробормотала я, часто моргая, чтобы скрыть нежданные слезы. * * * Я проснулась от перестука колес, ржания коней и раздраженных резких голосов, гул которых проникал сквозь неплотно затворенную дверь. Приподнявшись и стряхнув с плеч теплый плащ лорда, выглянула в окно и среди голых деревьев различила темные бока карет отдела магического контроля. Сердце ухнуло куда-то в пятки. Я второпях оделась и поспешила к поместью, чтобы выяснить, в чем дело. В голове билась настойчивая мысль, что визит законников не может сулить ничего хорошего. Лорд Кастанелло стоял на крыльце вместе с тремя представителями отдела. Среди них оказался и знакомый мне господин дознаватель. Примерно полтора десятка облаченных с черную форму законников рангом пониже то скрывались в доме, то вновь выходили с полными коробками неизвестных мне устройств, колб, нагревателей и кристаллов всевозможных форм и размеров. Через распахнутую настежь входную дверь были видны покрытый копотью холл и защищенная замком-артефактом дверь, сейчас также открытая. Именно оттуда бесконечным потоком и выносили странное оборудование, начисто игнорируя пострадавшие от пожара холл, коридор и парадные комнаты. Больше всего это напоминало разграбление. Слуги мрачно наблюдали за незваными гостями. В холле я различила фигурку госпожи Ленс, которая металась между законниками и горестно причитала. Ее племянники с каменными лицами стояли возле подъезда к парадному входу, мешая подвести лошадей ближе к ступеням крыльца, и служащим отдела магического контроля приходилось таскать коробки почти до самой аллеи, ведущей к воротам. В дверях, уперев руки в бока, с грозным видом застыла Мелия. Она встала так, что пройти мимо нее с коробкой, не коснувшись горничной, было проблематично. Каждый законник подвергался тщательному досмотру служанки, сопровождавшемуся недовольным фырканьем. Дворецкий с толстой тетрадью в руках выглядывал из-за ее плеча и делал опись содержимого коробок. – Следите, господин Берто, чтобы они из дома ни одной лишней ложки не вынесли, – ворчала Мелия. – Госпожа Марта, если кто в комнаты сунется или в шкафы с серебром полезет, так вы сразу скажите, я мигом с улицы наших молодцов кликну.