Двумя пальцами, словно опасную змею, отпечатанную на пробке, я подняла со стола пузырек с отравой и положила в карман. Следовало взять себя в руки. Пусть я и не могла обеспечить себе безопасность, стоило хотя бы попытаться спасти Милорда. Все что угодно сейчас лучше тягостного ожидания нового нападения. Вот бы таинственный друг Эдвина, ищущий способ помочь мне, поторопился с расследованием и поиском истинного убийцы! Ибо здесь, в поместье лорда Кастанелло, я каждый день рисковала не дожить до нового рассвета. Милорд, наблюдавший за моими метаниями, чуть приподнялся на своей лежанке. Я подошла к нему и впервые безо всякой опаски почесала за ухом. – Ну уж нет, котик, так просто мы с тобой не сдадимся, верно? Кот согласно мяукнул. * * * Я спустилась на кухню. Для выздоровления коту необходим был сорбент. Я и сама могла приготовить простейшее средство, требовались только подходящие угли. Выслушав объяснения, Лоисса вызвала Густаво, и я объяснила, какое полено необходимо и как правильно поджечь его, чтобы получить сырье для лекарства. Парень кивнул и скрылся во дворе, а я принялась колдовать над плиткой. Сделать сорбент не составляло труда. Другое дело – параллельно изготовить определитель ядов. Мне слабо верилось, что удастся сотворить что-то годное из подручных средств, да еще и не вызывая подозрений слуг, но попытаться стоило. Лоисса без лишних разговоров разрешила мне осмотреть кухню на предмет поисков подходящих ингредиентов для зелья. Я перебирала баночки под любопытным взглядом кухарки, впервые, вероятно, видевшей мага за работой. Впрочем, ее внимание – к счастью, ненавязчивое – было даже на руку. Если случится еще что-то, служанка сможет подтвердить, что я не прикасалась ни к чему лишнему. Я отодвинула в сторону короб с солью и восхищенно охнула: в дальнем углу шкафчика стояла небольшая резная шкатулка. Затейливая вязь, напоминавшая циндрийские растительные узоры, украшала крышку. Я осторожно повертела находку в руках, очертила подушечкой пальца резные цветы и листья. Крышку и стенки шкатулки покрывал изящный орнамент, зато дно было гладким. Но вскоре пальцы нащупали контуры символов, мало напоминавших циндрийскую резьбу. Перевернув шкатулку – внутри что-то глухо ударилось о стенку, и я на мгновение испугалась, не повредила ли неосторожно содержимое – отыскала в углу небольшую гравировку. «Моей драгоценной Э.С.» Заинтригованная, открыла шкатулку. Внутри обнаружилось настоящее сокровище. Маленькие ровные баночки с разноцветными порошками, листьями и засушенными цветами были аккуратно расставлены по деревянным нишам. Каждый сосуд – из цельного кристалла, обточенного до прозрачности стекла. Даже одна такая баночка стоила целое состояние, поскольку годами позволяла сохранять свежесть порошков и зелий. А здесь сокровище стояло, забытое всеми, в глубине кухонного шкафа. Я вытащила наугад баночку и тщательно рассмотрела ее. Подписей не было. Открутив кристальную пробку, принюхалась и различила сладковатый запах толченых листьев экзотического циндрийского цветка с труднопроизносимым диковинным названием. – Откуда это здесь? Кухарка удивилась не меньше меня. – Не знаю, миледи. – Она пожала плечами, подозрительно разглядывая неизвестные ей специи. – Может, предыдущая кухарка их использовала, да только мне ничего не рассказывала. Я и не подозревала, что у нас есть такие заморские штучки. Если бы не ужины с семьей господина Кауфмана, я тоже вряд ли сумела бы понять, что мне удалось отыскать на кухне лорда. Но жена старого мастера обожала кухню своей родины и приучила к необычным блюдам все семейство, а аптекарь как примерный семьянин не упускал случая побаловать супругу, заказывая для нее у торговцев редкие ингредиенты. Именно госпожа Кауфман и поведала мне о разнообразии циндрийских специй, а господин Кауфман, увидев мой интерес, научил, как применять их в аптекарском деле. Знания мастера оказались сейчас как нельзя более кстати. Вытащив из шкатулки баночки, я отсыпала несколько видов знакомых специй и прокалила их на тонкой сковороде, связывая с помощью магии. Кухарка, поначалу заинтересованно наблюдавшая за моими манипуляциями, вскоре вернулась к своей работе, а я, полуприкрыв глаза, неподвижно застыла у плиты. Вытянув одну ладонь над смесью, я скорее почувствовала, чем увидела, как подпрыгивают на раскаленной сковороде зернышки и лепестки, чуть ударяясь о мои горячие от поднимающегося вверх жара пальцы. В приготовлении зелий и порошков зрелищности зачастую не больше, чем на обычной кухне. Это артефакторы при желании способны к выплеску магической энергии с сопутствующими световыми и звуковыми эффектами. А тонкие преобразования, доступные мне, гораздо скромнее и невидимы для глаз. Дождавшись Густаво, я занялась углем для лечения кота. Улучив момент, достала присланное лордом Кастанелло зелье и вытряхнула одну каплю на получившуюся смесь. Магически измененные специи набухли и потемнели, впитывая влагу, а затем едва заметно изменили окрас, став на несколько мгновений ярче, словно бы подсветились изнутри. И погасли, рассыпавшись пеплом, нейтрализовавшим действие яда. Предчувствие не обмануло меня. Легкая взвесь в пузырьке с лекарством действительно говорила о том, что сорбент – если он когда-либо вообще был таковым – являлся отравой. Наверное, мне стоило бы испытать чувство облегчения, что я вовремя успела предотвратить беду, но в душе остались лишь разочарование и горечь. Отчего-то очень хотелось верить, что сегодня утром я впервые увидела настоящего лорда Кастанелло, живого и чувствующего. И мне было жаль, что все это оказалось лишь маской. * * * К предстоящему ужину с лордом Кастанелло я готовилась тщательно. Десяток раз перебрала в голове все возможные вопросы и дала на них простые и непринужденные ответы. «Да, милорд, это циндрийские специи, которые я обнаружила на вашей кухне. Нет, меня устраивает качество и разнообразие блюд, но я привыкла к несколько другой пище. Нет, не хочу никого обременять дополнительными хлопотами, поэтому сделала смесь сама. Да, при Лоиссе. Нет, я была на кухне, чтобы приготовить лекарство для Милорда. Да, получила. Нет, мне было неизвестно, что вы пришлете что-то из города, поэтому я сама сделала средство против отравлений. Да, коту лучше. Вопреки вашим стараниям уничтожить того, кто всецело вам доверял, милорд. И спасибо, что поинтересовались здоровьем вашего питомца». Я устало потерла виски. Пожалуй, об обнаруженном яде лучше промолчать. Неизвестно, как поведет себя лорд, когда поймет, что я в курсе происходящего, а кот, вместо того чтобы тихо издохнуть, идет на поправку. Никакие самодельные распознаватели не помогут, если за меня возьмутся всерьез. Хлопок входной двери, возвестивший о прибытии хозяина в поместье, заставил меня вздрогнуть. Глубоко вздохнув, я поправила платье и медленно пошла вниз. Даже путь к сложенному посреди Ратушной площади костру не казался мне таким длинным. Лорд коротко поздоровался и посторонился, пропуская меня в гостиную. Как всегда, он был безукоризненно одет и причесан, легкая щетина едва заметно темнела на щеках и подбородке, лицо казалось расслабленным и бесстрастным. Украдкой я осматривала супруга, избегая ответного взгляда, и гадала, как он мог оставаться таким спокойным, если всего несколько часов назад прислал отраву для своего питомца. Он даже не подумал поинтересоваться состоянием кота, о котором утром как будто проявлял искреннее беспокойство. Неужели был настолько уверен в действии яда? В груди закололо, и на мгновение разум сковала паника. Быть может, вокруг в воздухе и сейчас был яд, действующий на меня, а лорд успел заранее принять антидот? Или это само присутствие супруга, человека, поступки которого я, как ни старалась, не могла понять, производило на меня тягостное воздействие? Я порывисто вдохнула, стараясь унять частое биение сердца, и с запозданием осознала: все это время я была столь напряжена, что задержала дыхание, и дурно мне стало от нехватки воздуха. Когда Клара, поставив передо мной тарелку с мясным пирогом, вышла из гостиной, я достала из кармашка флакон со специями и густо посыпала ими свою порцию. Лорд Кастанелло чуть покосился в мою сторону. Внутренне скривившись – на самом деле циндрийская кухня отчего-то всегда вызывала у меня острую неприязнь, а интерес я проявляла исключительно из вежливости и нежелания обидеть добрую и радушную госпожу Кауфман, – изобразила на лице довольную улыбку. Реакции не последовало – специи оставались специями, значит, пирог хотя бы можно было есть. Я уже собиралась поднести вилку ко рту, когда лорд Кастанелло остановил меня. – Подождите, миледи, – встав, он обошел стол и протянул руку. – Флакон. Я не посмела отказать. Внутренне замирая от беспокойства, вложила флакон в раскрытую ладонь лорда, готовясь к вопросам, которые, как мне казалось, непременно должны последовать. Но лорд Кастанелло не произнес ни слова, лишь сжал флакон в ладони, несколько раз встряхнул и придирчиво осмотрел специи. Принюхался, открутив пробку… Он прикрыл глаза, жадно вдыхая пряный аромат. На мгновение лицо моего супруга исказилось почти звериной тоской. Пальцы свободной руки, до этого опущенной, сжались в кулак. Лорд вздрогнул всем телом, и я застыла в ожидании худшего. – Откуда это у вас? – Голос милорда прозвучал глухо. – Нашла на кухне, где они лежали, никем не используемые, – ответила я, приготовившись к упрекам и обвинениям. – Полагаю, прежняя кухарка забыла объяснить Лоиссе, что вы любите циндрийскую кухню. – Не люблю, – вопреки моим ожиданиям, ровным голосом сказал лорд Кастанелло, возвращая флакон. Я нахмурилась. Внезапная перемена в состоянии супруга была мне совершенно непонятна. Что в запахе циндрийских специй могло вызвать такую реакцию? Не воспоминание ли о «драгоценной Э.С.», прежней хозяйке шкатулки с сокровищами в кристальных флаконах? «Драгоценная»… Так говорил Эдвин, обращаясь ко мне, и так же обращался в письмах мой неведомый союзник. Может… Один взгляд на угрюмое лицо супруга, безо всякого аппетита ковырявшегося в своей тарелке, отбил у меня всякое желание продолжать размышления. Мне казалось, что не стоит сейчас лезть к милорду с расспросами. Призрак неизвестной женщины, которая наверняка пахла пряными циндрийскими специями и горечью прошлого, словно встал между нами, напоминая, что я не первая леди Кастанелло, которая сидела за этим столом и пыталась разгадать загадку молчаливого мужчины напротив. Пока я мучительно подбирала слова, размышляя, стоит ли прервать тягостное молчание, лорд отодвинул тарелку и, не попрощавшись, ушел, оставив меня в одиночестве. * * * Спешно закончив ужин, я тоже вернулась к себе. Обвинения, оправдания, жгучие и невысказанные вопросы роились в голове, просились наружу. Я остро жалела, что так и не успела собраться с духом, чтобы поговорить с супругом. Остановившись на последней ступеньке лестницы, бросила короткий взгляд в глубину хозяйского крыла, но свет в комнатах лорда не горел. Мне не оставили ни шанса, чтобы объясниться. Милорд, сползший с подстилки, сидел у самой двери и увлеченно грыз бумагу. Тонкий белый лист мало напоминал не так давно принесенные мне Мелией принадлежности для письма, и я поспешила вырвать из лап кота не предназначавшуюся для него добычу. Зверь сверкнул глазами в мою сторону, но кусаться или царапаться не стал. Бумага источала легкий сладковато-терпкий аромат дурмана. Неудивительно, что письмо привлекло внимание Милорда – к кошачьей мяте у него была очевидная слабость. Развернув остатки записки, я принялась читать. «Драгоценная Фаринта!» Сердце болезненно сжалось. Хоть я и понимала, что не только Эдвин мог использовать обращение «драгоценная» – более того, недавно я могла в этом убедиться, – все равно в груди тоскливо заныло. Стиснув зубы, чтобы не расплакаться, я заставила себя читать дальше. «До нас давно доходили слухи о недобрых делах, тайно вершащихся за крепкими стенами поместья с тех пор, как там обосновался лорд Кастанелло. Мы надеялись, что вы сумеете наладить отношения с супругом, и его расположение убережет вас от беды. Но, увы, надежды наши оказались беспочвенными. Мое сердце замирает, когда я думаю, как тяжело вам сейчас одной, в окружении недругов, ищущих любую возможность нанести удар». В качестве ужина Милорд выбрал уголок у сгиба листа, и добрая половина текста на одной стороне отсутствовала. С другой был изображен схематичный, но довольно подробный чертеж накопительного кристалла. Его грани были снабжены необходимыми пометками касательно способа обточки, кривизны и других деталей, по которым опытный взгляд смог бы отличить кристалл от множества ему подобных. Главная проблема заключалась в том, что все пояснения неизвестный автор расположил напротив рисунка, а именно этот угол и показался коту наиболее аппетитным. Бросив укоризненный взгляд на довольную морду Милорда, я вновь вгляделась в пострадавшие строчки. «Наше расследование… ном пути и вскоре сумеем освободить вас. Поэтому помните, самое важное сейч… но сделать так, чтобы вы могли без опас… не боясь дурмана и яда. К счастью, вы можете достать нужное средст… ным нейтрализовать яды. Это небольшой прозрачный кристалл… рисунок, по которому вы сумеете без тру… При первой же возможн… артефакт, а после всегда носите при себе, и я смогу продолжать поиски настоящего убийцы Эдвина, не беспокоясь каждую минуту о вашем здоровье и безопасности. Сожалею, моя драгоценная Фаринта, но пока это единственное, что я могу для вас сделать. Надеюсь в следующий раз сообщить вам более радостные вести». После зубов Милорда от письма осталось мало полезного. Я смогла только предположить, что для обеспечения безопасности мне предлагалось использовать некий артефакт, способный нейтрализовать яды. Возможность существования подобного кристалла вызывала у меня недоумение – для воздействия на тело традиционно использовались зелья, кристаллы же накапливали и отдавали энергию, – но у каждого древнего магического рода свои секреты. Как знать, может, и правда существовали умельцы, способные перенаправить мощь кристалла на расщепление ядов. Во всяком случае, изображенный кристалл действительно выглядел необычно, а значит, мог оказаться и тем самым описанным в письме нейтрализатором. Только вот где и как я должна была получить его, благодаря Милорду оставалось для меня загадкой. Я тщательно изучила рисунок – единственную доступную мне деталь письма, – мысленно формируя в голове модель кристалла. И охнула, вспомнив, что действие другого необычного артефакта я уже ощущала в ту ночь, когда, надышавшись дурмана, случайно попала в заброшенную детскую. Тогда он вернул мне ясность разума, развеяв действие отравленных свечей. Неужели возможно… Бросившись к шкафу, я достала спрятанную там игрушку. Аккуратно вспорола шов на спине и вытащила из комьев ваты разряженный накопитель. Я сличила кристалл с рисунком, не находя видимых отличий, и сердце мое взволнованно заколотилось от радости, смешанной с разочарованием: если параметры совпадут и артефакт, спрятанный в игрушке, действительно окажется искомым нейтрализатором, то помощи от него будет мало, поскольку я случайно уже успела разрядить его. Рассмотрев кристалл со всех сторон, я так и не сумела понять, его ли просил отыскать автор письма. Я повертела разряженный кристалл в руках и с сожалением вернула на место. Хотелось разгадать тайны поместья, к которым я невольно прикоснулась, раздобыв странную игрушку, но сейчас меня куда больше занимали вопросы собственной безопасности. Вот только без полного текста письма мне ничего не оставалось, кроме как продолжать использовать самодельные специи и дожидаться появления новых подсказок. И если принять во внимание то, с какой частотой за последние несколько дней происходили вокруг меня странные и необъяснимые вещи, приходилось сделать вывод, что ждать долго не придется.