Трибуны ревели неспокойным морем. Ривотт, красуясь, проехал вдоль зрительских рядов и в компании двух других дракеев отправился к месту награждения. В бинокль Гортензия видела, что муж жутко доволен собой. Улыбнулась и мысленно прикинула, сколько выиграла на ставке. Пожалела, что не нашла денег больше. Сейчас бы сорвала куш. Собралась спуститься к мужу, но не смогла. Прохода вниз с ее места не было. Махнула рукой. Поймает его в зале для общения с публикой, уж супругу-то пустить должны. Зря надеялась! Когда она подошла к двери, зал был набит до отказа. Еще попыталась сказать незнакомому служителю, что она жена победителя, но тот даже слушать не стал. Гортензия помахала руками, пытаясь обратить на себя внимание Ривотта, но муж, похоже, не заметил ее за магическими вспышками репортеров. Постояла в душном коридоре у двери еще немного. Полюбовалась на супруга, с сияющим видом отвечающего на вопросы. Отчего-то сейчас такой привычный теплый Отто казался холодным и чужим. Будто вовсе не он водил ее в парк вчера, не он танцевал с ней на празднике. Не он улыбался за завтраком и заглядывал вечером в комнату пожелать спокойной ночи. Среди вспышек репортеров сидел кто-то другой, а вовсе не тот мужчина, который прислал ей билет на соревнование. Вздохнула и пошла прочь, краем уха улавливая, как устроители пригласили присутствующих в зале на фуршет. Незачем пытаться влезть туда, где и видеть-то не жаждут. Поменяла свою ставку на деньги. Купит себе утешительную булочку! В конце концов, с Ривоттом так бывало не раз, он частенько указывал «своей подружке Теззи» ее место. Давал понять, что ее иллюзии и мечты — ее сложности. Сейчас, похоже, настал новый этап. Ничего! Вечером поговорят за ужином. Если он, конечно, придет. Вышла через служебный вход и застыла, раздумывая, где взять карету. Обычно после соревнований все разъезжались на заранее забронированных экипажах, но она-то рассчитывала побыть немного с Ривоттом и не озаботилась обратной дорогой. Следовало найти кого-то свободного. Вот только где… Поежилась. Всегда гуляющий здесь холодный ветер казался ледяным. Не стоило надевать летнее платье! Все равно никто не оценил. Припомнила, где обычно стояли экипажи, и направилась туда. Пусть сейчас все разъехались, но через полчаса хоть кто-то должен вернуться. — Теззи! — окликнул знакомый голос, но Гортензия не стала оборачиваться. Решила, что обиженное самолюбие подкидывает ей спасительный обман. — Теззи, стой! — крикнули еще громче и почти сразу ее нагнал Ривотт. — Куда ты убежала? — упрекнул он, пытаясь отдышаться. — Я же тоже не в состоянии от них легко вырваться… Видел тебя, а подойти не мог. Посмотрела на него внимательно: яркая форма, часто вздымающая грудь, капельки пота над губой. Не дошел до фуршета, видимо, отправился переодеваться и сорвался за ней. Все-таки хотел видеть! — Сама не знаю, Отто, — пожала плечами. — Показалось вдруг, что ты… Не дал договорить. Схватил за руку и привлек к себе. Погладил по голове, как ребенка. — Показалось, — прошептал и осторожно коснулся губами виска. — Весь заезд думал о тебе. Покрасоваться хотел. С трудом, но вышло. А ты сбежать решила… Нет уж! У меня в планах еще на ящере жену покатать. Гортензия почувствовала, как кровь приливает к лицу. В свете их шуток про дом с колоннами предложение покатать на ящере выглядело жутко двусмысленно. Ривотт тоже сообразил, что сказал, и, смеясь, обнял ее крепче. — И не надейся, — прошептал с улыбкой. — Предлагаю только Принца. — Я боюсь их пуще смерти… — поведала Теззи, даже не пытаясь вырваться из цепких рук супруга. Вроде и не были близки настолько, чтобы обниматься, но убегать не хотелось. От Ривотта пахло сандалом с горьковатой «ящериной» ноткой, и Гортензия, может быть, впервые в жизни, готова была стоять рядом с мужчиной вот так, запросто, наслаждаясь его теплом и ароматом. — Принц всем женщинам нравится, он настоящий милашка, — заверил Ривотт и посмотрел ей в глаза. — Но покататься на нем я еще ни одной не предлагал. Ты первая. Теззи смутилась, сама не понимая отчего. То ли от близости супруга, то ли от его признания. — Пойдем, — вздохнула она, нехотя выбираясь из теплых объятий и направляясь обратно на дракодром. — Тебе надо заглянуть на фуршет? — Я уже попросил передать, что нездоров и не приду, — Ривотт осторожно сжал ее руку. — Так испугался, что ты успеешь сбежать и весь мой коварный план рассыплется как песочный замок. — Что за план? — Покатать жену на ящере, за обедом отпраздновать победу в приличном месте, а вечером заняться папками. — Кстати, насчет победы, — улыбнулась Гортензия. — Я ставила на тебя и могу угостить булочкой, купленной на выигранные деньги. — Не откажусь, — хохотнул Ривотт и ускорился, подхватив ее под локоть. Принц почуял наездника раньше, чем супруги зашли в помещение с его загоном. Дракон по-собачьи задорно дергал хвостом и довольно фыркал. Ривотт скормил ему добытое по пути недоваренное яйцо и погладил по холке. — Скучал без тебя, приятель, — просюсюкал будто с ребенком. — Покатаешь мою самку? Она безобидная… Принц осторожно толкнул мордой лоб Ривотта. Дракей продолжил гладить его где-то за ушным отверстием. — Иди сюда, Теззи, — позвал вполголоса. — Познакомлю вас ближе. Сделала несколько шагов и остановилась рядом с мужем. От Принца пахнуло горечью и вареным картофелем. Гортензия усмехнулась: хищник же, откуда овощи… Ривотт взял ее руку и осторожно поднес к шее ящера. Теззи зажмурилась. Отчего-то показалось, что Принц сейчас клацнет зубами и точно оттяпает кисть. Муж уверенно прислонил ее ладонь к шкуре животного. Застыла, прислушиваясь к сумасшедшему биению собственного сердца и ощущая, что попала в западню. Под рукой упругое тело в шкуре, покрытой шершавой чешуей и редкой шерстью, сверху теплая жилистая ладонь. — Погладь, — прошептал Ривотт на ухо и осторожно стал водить ее рукой. — Вот так… Принц не обидит. Он ласковый. Гортензия на миг задержала дыхание, а потом решилась. Редкая щетина Принца приятно щекотала ладонь, а близость Ривотта успокаивала и придавала уверенности. Ящер наклонил голову, подставляя под ее руку нужное место, и Теззи послушно почесала там, где просили. Улыбнулась. Отчего-то стало так спокойно. Будто и нет никаких угроз и неприятностей: ни обвинения в убийстве, ни Белдона, ни сложностей с деньгами. Все кануло в небытие. Кто-то рассказывал, что общение с самцами нелетающих драконов придает силы и даже лечит мелкие душевные расстройства, но Гортензия никогда не верила россказням. Как оказалось, совершенно напрасно. Погладила еще, и Принц довольно заурчал, будто кошка. Теззи закрыла глаза. Почудилось, что кто-то большой и могучий спрятал в своих объятьях от остального мира. Не помнила, чтобы на душе было так безмятежно, как сейчас, разве что в детстве. — Хороший мальчик, — прошептала она и обернулась к Ривотту. Эйфория отпускала и хотелось хоть чем-то отблагодарить зверюшку. — Могу я его угостить? Супруг покачал головой. — На всякий случай приучаем их не брать пищу из посторонних рук, — попытался оправдаться он. — Ящеры дорогие, конкуренция тоже есть. Мало ли что… — Жаль, — улыбнулась Теззи, и почувствовала, как наполняются жаром щеки. — Я… Мне давно не было так спокойно… — В первый раз всегда так, — закивал Ривотт. — Со временем привыкаешь и меньше чувствуешь, но все равно с ними славно. Катаемся? — Да, — выдохнула Гортензия. В загон заглянул Дион, тот самый белобрысый дракей, который был свидетелем на свадьбе. Отвесил поклон супруге коллеги и поманил Ривотта за собой. — Отто, на пять минут, нужна помощь, а все на фуршете. Вышла через служебный вход и застыла, раздумывая, где взять карету. Обычно после соревнований все разъезжались на заранее забронированных экипажах, но она-то рассчитывала побыть немного с Ривоттом и не озаботилась обратной дорогой. Следовало найти кого-то свободного. Вот только где… Поежилась. Всегда гуляющий здесь холодный ветер казался ледяным. Не стоило надевать летнее платье! Все равно никто не оценил. Припомнила, где обычно стояли экипажи, и направилась туда. Пусть сейчас все разъехались, но через полчаса хоть кто-то должен вернуться. — Теззи! — окликнул знакомый голос, но Гортензия не стала оборачиваться. Решила, что обиженное самолюбие подкидывает ей спасительный обман. — Теззи, стой! — крикнули еще громче и почти сразу ее нагнал Ривотт. — Куда ты убежала? — упрекнул он, пытаясь отдышаться. — Я же тоже не в состоянии от них легко вырваться… Видел тебя, а подойти не мог. Посмотрела на него внимательно: яркая форма, часто вздымающая грудь, капельки пота над губой. Не дошел до фуршета, видимо, отправился переодеваться и сорвался за ней. Все-таки хотел видеть! — Сама не знаю, Отто, — пожала плечами. — Показалось вдруг, что ты… Не дал договорить. Схватил за руку и привлек к себе. Погладил по голове, как ребенка. — Показалось, — прошептал и осторожно коснулся губами виска. — Весь заезд думал о тебе. Покрасоваться хотел. С трудом, но вышло. А ты сбежать решила… Нет уж! У меня в планах еще на ящере жену покатать. Гортензия почувствовала, как кровь приливает к лицу. В свете их шуток про дом с колоннами предложение покатать на ящере выглядело жутко двусмысленно. Ривотт тоже сообразил, что сказал, и, смеясь, обнял ее крепче. — И не надейся, — прошептал с улыбкой. — Предлагаю только Принца. — Я боюсь их пуще смерти… — поведала Теззи, даже не пытаясь вырваться из цепких рук супруга. Вроде и не были близки настолько, чтобы обниматься, но убегать не хотелось. От Ривотта пахло сандалом с горьковатой «ящериной» ноткой, и Гортензия, может быть, впервые в жизни, готова была стоять рядом с мужчиной вот так, запросто, наслаждаясь его теплом и ароматом. — Принц всем женщинам нравится, он настоящий милашка, — заверил Ривотт и посмотрел ей в глаза. — Но покататься на нем я еще ни одной не предлагал. Ты первая. Теззи смутилась, сама не понимая отчего. То ли от близости супруга, то ли от его признания. — Пойдем, — вздохнула она, нехотя выбираясь из теплых объятий и направляясь обратно на дракодром. — Тебе надо заглянуть на фуршет? — Я уже попросил передать, что нездоров и не приду, — Ривотт осторожно сжал ее руку. — Так испугался, что ты успеешь сбежать и весь мой коварный план рассыплется как песочный замок. — Что за план? — Покатать жену на ящере, за обедом отпраздновать победу в приличном месте, а вечером заняться папками. — Кстати, насчет победы, — улыбнулась Гортензия. — Я ставила на тебя и могу угостить булочкой, купленной на выигранные деньги. — Не откажусь, — хохотнул Ривотт и ускорился, подхватив ее под локоть. Принц почуял наездника раньше, чем супруги зашли в помещение с его загоном. Дракон по-собачьи задорно дергал хвостом и довольно фыркал. Ривотт скормил ему добытое по пути недоваренное яйцо и погладил по холке. — Скучал без тебя, приятель, — просюсюкал будто с ребенком. — Покатаешь мою самку? Она безобидная… Принц осторожно толкнул мордой лоб Ривотта. Дракей продолжил гладить его где-то за ушным отверстием. — Иди сюда, Теззи, — позвал вполголоса. — Познакомлю вас ближе. Сделала несколько шагов и остановилась рядом с мужем. От Принца пахнуло горечью и вареным картофелем. Гортензия усмехнулась: хищник же, откуда овощи… Ривотт взял ее руку и осторожно поднес к шее ящера. Теззи зажмурилась. Отчего-то показалось, что Принц сейчас клацнет зубами и точно оттяпает кисть. Муж уверенно прислонил ее ладонь к шкуре животного. Застыла, прислушиваясь к сумасшедшему биению собственного сердца и ощущая, что попала в западню. Под рукой упругое тело в шкуре, покрытой шершавой чешуей и редкой шерстью, сверху теплая жилистая ладонь. — Погладь, — прошептал Ривотт на ухо и осторожно стал водить ее рукой. — Вот так… Принц не обидит. Он ласковый. Гортензия на миг задержала дыхание, а потом решилась. Редкая щетина Принца приятно щекотала ладонь, а близость Ривотта успокаивала и придавала уверенности. Ящер наклонил голову, подставляя под ее руку нужное место, и Теззи послушно почесала там, где просили. Улыбнулась. Отчего-то стало так спокойно. Будто и нет никаких угроз и неприятностей: ни обвинения в убийстве, ни Белдона, ни сложностей с деньгами. Все кануло в небытие. Кто-то рассказывал, что общение с самцами нелетающих драконов придает силы и даже лечит мелкие душевные расстройства, но Гортензия никогда не верила россказням. Как оказалось, совершенно напрасно. Погладила еще, и Принц довольно заурчал, будто кошка. Теззи закрыла глаза. Почудилось, что кто-то большой и могучий спрятал в своих объятьях от остального мира. Не помнила, чтобы на душе было так безмятежно, как сейчас, разве что в детстве. — Хороший мальчик, — прошептала она и обернулась к Ривотту. Эйфория отпускала и хотелось хоть чем-то отблагодарить зверюшку. — Могу я его угостить? Супруг покачал головой.