— Да… — выдохнула Гортензия, прекрасно понимая, какой вопрос будет следующим. — А супруг не затребовал исполнения долга? — Мне повезло, — Теззи поняла, что краснеет. — У меня были регулы, и он не стал настаивать. А потом, хвала чешуе, его убили. Вздохнула, подняла глаза от тарелки и посмотрела на Ривотта. Показалось вдруг, что теперь он не только целовать, но и сидеть рядом не захочет. Муж отвлекся от еды, улыбнулся, приобнял за плечи и, едва касаясь, чмокнул в висок. Душа Гортензии наполнилась теплом, а неуемное сердце забилось часто-часто. Глава десятая Ривотт привел себя в порядок и осторожно пробрался в комнату супруги. Время поджимало, уже пора было бежать на дракодром, но не поцеловать Теззи он не мог. Мечтал прикоснуться к ней полночи и сейчас не собирался отступать. Вчера после общения с Рипсалисом она казалась жутко трогательной, озабоченной, даже испуганной, и Ривотт не позволил себе ничего лишнего. Только обнимал, целовал и развлекал разговорами. Гортензия из одного мрака рисковала попасть в другой, не менее жуткий, и вряд ли могла всерьез думать о постели. Зато Ривотт мог. И мысли мучили неимоверно. Хотелось утащить супругу в спальню и, наскоро утолив первое желание, медленно стянуть с нее остальную одежду и мучить ласками до тумана в глазах и дрожи в конечностях. А потом повторить заезд. На этот раз с чувством, толком, расстановкой, хриплыми стонами и мольбами о продолжении. Наклонился к спящей жене и осторожно поцеловал ее щеку. Задержался, вдыхая отголоски розового аромата и наслаждаясь прикосновением к бархату кожи. Напомнил себе о времени, когда появилось желание прилечь рядом и прижаться к спине Теззи. Жаль, она не сможет прийти сегодня на дракодром, встречается с кем-то по делам, но вечером они непременно наверстают упущенное! Он очень постарается… Ривотт не помнил, когда ему в последний раз хотелось конкретную женщину. Уже давно тело просило только разрядки, удовлетворения, обычных постельных упражнений, и плевать, какая дама составит компанию. Но рядом с Теззи творилось что-то странное. Хотелось целовать ее губы, гладить ее плечи и смотреть в ее широко распахнутые глаза в тот самый миг, когда тело пульсирует в сладком рывке удовольствия. Хотелось говорить именно с ней и не выпускать ее из объятий ни на мгновенье. Не выдержал. Поцеловал еще. Гортензия открыла глаза и улыбнулась. Обхватила руками, погружая в омут объятий и окончательно отнимая разум, притянула к себе и поцеловала. Не по-утреннему жарко, жадно и требовательно. — Удачи! — прошептала в губы, явно нехотя отпуская супруга. — Заеду после обеда. Дождись… Ривотт покачал головой, делая вид, что не заметил этот легкий укол-напоминание о доме с колоннами, и горячо прошептал: — Готов ждать тебя даже до ужина… Бегло поцеловал супругу и поспешил прочь. Махнул бы рукой на бега и остался с ней, но заезд был важен для Принца и пропускать его не следовало. В зависимости от возраста каждый ящер за сезон должен был провести определенное количество соревнований, и пропуски сейчас означали отсутствие отдыха ближе к зиме. Принц, безусловно, пребывал в великолепной форме, но даже он не мог бегать без перерыва несколько дней подряд, особенно когда осень вступала в свои права и холод нагонял на дракона сон. Для Принца Ривотт давно составил график и не отступал от него, даже если очень просили. Иногда упрямство шло в ущерб денежным интересам, но дружба с ящером была гораздо важнее. Ехал на дракодром с легким сердцем. Соревнование обещало победу, а нежность Теззи позволяла надеяться на приятный вечер. Даже для супруги день сулил пусть временное, но затишье, значит, ближе к ночи у нее будут силы порадовать мужа. Ривотту казалось: ничто не в состоянии испортить хорошего настроения. Жаль, что только казалось. Еще на подходе к загону ящера дракей услышал знакомый стон и ускорился. Похолодело в груди, и, будто пытаясь разогнать застывшую кровь, тяжело заухало сердце. Что-то случилось с Принцем! Стон повторился, и Ривот перешел на бег. Ящер был не один. С ним возились дракодромный ветеринар, Дарлит и Дион. Почуяв Ривотта, Принц дернулся, вырываясь из рук зажимающего его морду Диона. — Я подержу, — заверил коллегу Ривотт и приблизился к Принцу. Погладил опутанную тонкими ремешками намордника голову и осторожно почесал за ушным отверстием. Потерся о редкую шерсть шкуры, вдыхая привычный горький запах. Посмотрел на ветеринара. Тот с помощью специальных щипцов вытаскивал торчащие из лапы ящера длинные острые спицы. Из ран подтекала кровь, и Ривотту показалось, что конечность Принца опухла. Дракей вздохнул и привычным движением зажал зверю шею, фиксируя на месте. Ветеринар дернул спицу, и ящер снова застонал. Затопал лапами, словно желая покалечить мешающих жить людишек. — Спокойно, мальчик, — Ривотт погладил его шею точно так, как дракону всегда нравилось. — Еще чуть-чуть. — Осталось только наложить повязку с мазью, — выдохнул ветеринар, дернув щипцами еще раз. — Если на спицах нет яда, уже завтра-послезавтра будете бегать как новенькие. — А если есть? — встревожился Ривотт, с тоской осознавая, что сам напороться на спицы Принц не мог, просто негде, а значит, кто-то хотел ранить его специально. — Если есть, то в ближайшую неделю тебе понадобится новый ящер, Отто, — пропыхтел доктор, перематывая щедро смазанную вонючей жижей лапу дракона. — Думаю, господину Дуару впору устроить аукцион, кому из толстосумов отдать тебя. Заработает больше, чем на бегах… — Вот уж дудки… — выдохнул Ривотт и опять погладил Принца. — Держись, мальчик, все будет хорошо. В загон заглянул хозяин дракодрома Стапелий Дуар. Посмотрел на ящера, на закончившего перевязку ветеринара и недовольно покачал головой. — Библис, на два слова. Сейчас же! Ривотт нехотя выпустил Принца и направился вслед за патроном. Остановились чуть в стороне от загонов. Ровно так, чтобы разговор не услышали хлопочущие с Принцем коллеги Ривотта. Господин Дуар смерил дракея задумчивым взглядом и ухмыльнулся. В воздухе повисла неловкая пауза. Патрон помялся немного, а потом ринулся в бой: — Вот что, голубчик, — заметил он привычным, не терпящим возражений тоном, — седлайте Ветра и отправляйтесь на стартовые позиции. Мы не можем позволить себе пустоту на дорожках. Ривотт нахмурился: молодой дракон Ветер недавно перестал бояться толпы, а про соревнование и говорить нечего. Еще не дозрел. Проиграют все что можно, и что нельзя тоже. — Не думаю, что Ветер готов к бегам… — А его владелец считает, что готов, — отрезал Дуар. — И тренер тоже. Ривотт скрестил руки на груди, пытаясь не спорить. Мнение тренера он знал: Ветер в отличной форме и ему пора явить свою прыть миру. — К тому же, — продолжил патрон, — у нас договоренность насчет вас. Если вы не выезжаете с Принцем, то Ветер на очереди. — А как же Красавчик? — усомнился Ривотт, припоминая прошлый разговор о ящерах. — Его хозяин не вытянул дорогого наездника, — усмехнулся Дуар. — Красавчика отдали Алдро. Ривотт покачал головой. Красавчик уже привык к нему, да и Принц перестал видеть в этом ящере соперника, даже его запах начал воспринимать с философским спокойствием. Что за перестановки? Зачем? С одной стороны, Принц будет в форме еще лет пять и с Алдро у Красавчика больше шансов проявить себя, а с другой — ящеры привязываются к наездникам и поменять дракея — то же, что отдать ребенка в другую семью. Может, и целесообразно, но болезненно. — Сегодня не требуем победы, — прервал раздумья хозяин дракодрома. — Просто разберемся, на что способен Ветер. Мне сказали вчера, что он самый быстрый из наших ящеров. — Когда ничего не боится — да, — скептически парировал Ривотт. — Значит, помогите ему преодолеть страхи, Библис, — подытожил Дуар. — И поспешите! Времени до начала совсем мало. Дракей кивнул и нехотя отправился к Ветру. С куда большим удовольствием он провел бы время рядом с Принцем, но господин Дуар не терпел своеволия, а ссориться с ним не хотелось. Ривотт махнул рукой. Ничего! Зайдет к другу после соревнования, до приезда Теззи наверняка будет время. В полутемном загоне Ветра приторно пахло гниющими яблоками. Похоже, кто-то вчера пытался баловать дракона, а убрать остатки пиршества забыл. Ящер явно пребывал не в духе: громко фыркал, дергал хвостом и перебирал ногами. Ривотт угостил его кусочком куриной грудки, и Ветер смягчился. Позволил себя погладить, поурчал довольно, будто домашний кот, и даже потерся мордой о плечо дракея. Привычно повозившись с седлом, мужчина повел ящера на дорожки присоединиться к предстартовому параду. Ветер держался отлично. Немного зажато из-за шума толпы, но в целом очень даже. Выполнял команды, не взбрыкивал и не впадал в ступор — в общем, давал надежду, что забег пройдет без происшествий. Заводя своим бравым видом зрителей, поднимая руки в знак приветствия и наслаждаясь восхищением окружающих, Ривотт даже прикинул, что есть все шансы прийти третьим и, прорвавшись дальше, побороться за главный приз. Конечно, Алдро на Красавчике они не обгонят, просто не хватит выносливости, возможно, пропустят кого-то еще, но не больше. Ветер и впрямь очень быстрый ящер. И, возможно, тренер прав: подопечный дозрел до соревнований. Заняли позиции и замерли в ожидании старта. Ветер насторожился. Будто где-то рядом почуял добычу. Ривотт усмехнулся: в такие моменты ящеры напоминали ему принявших стойку гончих. Еще неясно, загонят ли зайца, но побегают совершенно точно. Дали сигнал. Драконы побежали по дорожкам. Воздух заполнили хруст гравия, топот когтистых лап и шумное дыхание животных. Разогнав ящера, Ривотт привычно примкнул к группе лидеров, не вылезая вперед. Тащить гонку можно на Принце, а Ветер не выдержит и сдуется под конец дистанции. Сейчас важно не отстать. Настоящая борьба ждет на финишной прямой. Ривотт забыл обо всем: только фырканье Ветра и шуршание тяжелой поступи. Впереди три ящера, еще восемь на хвосте. Подгоняющие восклицания вокруг. И скорость, будоражащая кровь. На повороте перед финишной прямой пошел на обгон. Красавчик махнул хвостом и случайно ударил Ветра по лапам. Вряд ли больно, но ощутимо. Ящер взвизгнул. Подпрыгнул так, будто собирался перескочить через препятствие. Изогнулся, повинуясь команде дракея. Снова подпрыгнул и, дернувшись, сбросил седока. Группируясь в воздухе, Ривотт еще успел подумать, что надо отползти от бровки, иначе его просто затопчут те восемь, что идут следом. *** Гортензия подъезжала к дракодрому с радостным предвкушением. Сейчас она обнимет Отто и похвастается ему результатом встречи. Еще парочка таких контрактов, как сегодня, и можно будет отказаться от поставок для двора. Душа радовалась договоренностям и жаждала похвалы и признания заслуг. Супруг как никто другой подходил для этих целей. Он и понимал, о чем речь, и мог оценить, сколько усилий это стоило. Если повезет, ей не придется ждать встречи долго. Бега наверняка уже закончились, и даже репортеры, скорее всего, тоже разбежались на фуршет. Осталось только найти Ривотта. Это несложно. К ней успели привыкнуть и непременно поделятся, где видели господина Библиса. Вышла из кареты, подошла к служебному входу и постучала. Открыл уже знакомый пожилой мужчина, Уртик. Теззи поздоровалась и собралась было войти, но служитель заслонил проход. — Господин Отто сейчас, скорее всего, дома, — виновато пояснил он и, тут же одумавшись, отступил, пропуская ее внутрь, — Но если вы не к супругу, то проходите… — Дома, где? — нахмурилась Гортензия. Предательски засосало под ложечкой, и в душе ленивым котом зашевелилась тревога. — Что-то случилось? — Ветер, молодой ящер, сбросил господина Отто во время забега, — развел руками Уртик. — Вроде тот пострадал несильно, но один из драконов успел по нему потоптаться. Увезли к лекарю, который практикует по соседству с жилищем господина Библиса. А вам велено передать, что муж дождется вас в холостяцкой квартире. Знаете, как идти? — Да… — выдохнула Гортензия, припоминая, где именно жил Ривотт до переезда в ее дом. Заглядывали к нему в одну из прогулок. — Провожатый не требуется. — Как скажете… Теззи кивнула на прощание и развернулась в нужную сторону. Идти было недалеко, четверть часа, не больше. Усмехнулась несвоевременной мысли, что до свадьбы Ривотт жил гораздо ближе к дракодрому, а потом беспокойство за мужа захватило разум. Что именно произошло? Насколько сильно он пострадал? Нужна ли какая-нибудь помощь? И может ли она хоть чем-то помочь? Вздохнула, отгоняя накативший среди теплого дня холод. Если бы ящер действительно наступил на супруга, доктор был бы уже бесполезен. А так есть надежда, что все не так плохо, как представляется. Ускорилась. Хотелось быстрее убедиться, что с Ривоттом все хорошо. Остановилась перевести дух у знакомой двери. К сбившемуся дыханию прибавилось волнение — в прошлый раз Ривотт не пустил ее дальше прихожей. Может, и сегодня не особо жаждет видеть ее в этих стенах, а позвал просто для порядка? Махнула рукой: разберется по ходу дела. Прикусила губу и громко постучала. Ривотт открыл не сразу. Долго щелкал замком и, кажется, ругался вполголоса. Гортензия успела проверить, в порядке ли ее платье и на месте ли шляпка. Прекрасно видела, что нравится мужу, и страшно хотела привлекать и дальше. Его внимание льстило, а ласки заставляли поверить, что даже для такой, как она, не все кончено. Таяла в его руках, теряла разум от прикосновений губ и все чаще ловила себя на желании продолжить. Позволить мужу зайти чуть дальше поцелуев. Хотя бы попробовать, получится ли. Выяснить, что победит: страх из прошлого или древнее как мир желание. Наконец дверь распахнулась и Ривотт, неловко улыбаясь, поздоровался и пропустил супругу внутрь помещения. Выглядел бледным и замученным, но в остальном не отличался от себя обычного. — Левая рука плохо подчиняется, — попытался оправдаться он, закрывая дверь и тут же привлекая Гортензию к себе. — Но обнять тебя могу… — Как ты? — посмотрела в его глаза и осторожно чмокнула в губы. — Что случилось? Вернул поцелуй и погладил по щеке, на ходу снимая с жены шляпку и кидая ее на стоящую у двери тумбу. — Не сумел обогнать Красавчика. Сам виноват, надо было заходить с другой стороны. Красавчик прижарил Ветра хвостом, тот испугался и избавился от меня. А потом Колючка нежно пихнул меня лапой. Побаливает бок и левая рука, но, в общем-то, я легко отделался, — улыбнулся и еще раз бегло коснулся ее губ. — Твой муж везунчик. Гортензия покачала головой и уткнулась носом в его плечо. Закрыла глаза. Было что-то до одури волшебное в его запахе. От сандала с горьковатой ноткой становилось спокойнее и теплее. — Конечно, везунчик, — усмехнулась она. — Иначе бы ему не досталось такой замечательной жены… — Разувайся, — невозмутимо приказал Ривотт. — Выпьем чаю. Слуг у меня нет, но воду я только что согрел. Если поискать, найдется что-нибудь сладкое. Домой потопаем к вечеру. Все равно на дракодром завтра после обеда. Гортензия отстранилась от него и послушно сняла ботинки. Покачала головой. Никогда еще ее не просили разуться в гостях. Обычно проходила так.