День обещал быть по-летнему солнечным. Пригревало уже с утра, когда Ривотт зашел поцеловать сонную жену перед уходом на дракодром. Теззи окунулась на миг в запах сандала и поймала себя на мысли, что не хочет никуда отпускать Отти. Пришлось! Завтракала в одиночестве. Чтобы успеть в парк к назначенному времени, вместо трапезы супруг собирался немного позаниматься с Принцем. Подготовиться к завтрашнему заезду. Принц хоть и был опытным ящером, но и ему требовались регулярные тренировки. Гортензия повертелась у зеркала, оценивая, достаточно ли строгое натянула платье, надела шляпку и поспешила к ожидающей у дома карете. Душа холодела при одной мысли о встрече с деверем, но рано или поздно нужно было что-то решать и с ним. Так лучше кинуться в омут сейчас и не жить в страхе еще семь лет. Хватит с нее мучений! Всю дорогу в душной карете повторяла придуманную вместе с Рипсалисом речь. Главное, чтобы Белдон поверил в ее ложь. Встретил там, где условились. На широкой дорожке в нескольких шагах от кованых ворот входа. Все такой же. Элегантный, представительный, свежий и мерзкий от макушки до кончиков пальцев. Увернулась от его руки и просто зашагала рядом вглубь парка — Давай договариваться, Белдон, — взяла ящера за хвост, как только поняла, что прохожие их не слышат. — С удовольствием, Гори, — деверь посмотрел на нее и лучезарно улыбнулся. — Будь моей женой! Теззи покачала головой и хмыкнула. Сейчас Белдон и впрямь походил на лягушку, как рассказывал Ривотт. Странно, что она не замечала сходства раньше! — Я уже замужем, — терпеливо пояснила она. Парк вселял странную уверенность, что все получится. Людей вокруг почти не было, в свежей листве чирикали радостные птички, дул ветерок, пригревало солнышко, пахло прелой землей, а Теззи казалось, что если сейчас Белдон вздумает кочевряжиться, она просто прирежет его под каким-нибудь из кленов, и дело с концом! — Хорошо, — пожал плечами мужчина. — Пусть твой супруг поделится со мной одной ночью в неделю. Можем заранее обговорить день. — Исключено! — отрезала Гортензия и остановилась полюбоваться на маленькую серую птичку с красной грудкой и зеленым хвостом. — Я готова съездить с тобой к животным три раза. Отлично знаешь, в момент единения сознаний ящерочуткий видит все не очень четко, так что вряд ли я смогу вызнать твой ингредиент. А взамен я хочу, чтобы с меня сняли обвинения в убийстве и ты навсегда оставил меня в покое. Белдон остановился рядом и обнял спутницу за плечи. — Три раза — это слишком мало. — Достаточно, — Гортензия высвободилась из объятий. — Дальше ищи другие способы. Да и не планирую я оставаться ящерочуткой долго. Мужчина рассмеялся в голос. Неестественно и как-то даже издевательски. А потом прищурился, смерил собеседницу взглядом и зашипел. — Ты еще не рассказала своему мелкотравчатому павлину, что у тебя никогда не будет детей? Глупец, небось, все еще верит в придуманную им самым легенду о наследнике? Когда я говорил с ним, Библис так горячо заверял, что ты родишь ему мальчишку. Жаль будет разочаровывать муженька. Не правда ли? — Три раза, — твердо повторила она. Страх окончательно уступил место злости. Казалось, еще чуть-чуть, и она задушит Белдона прямо здесь. — Один раз до оправдания, два других после. — Пять, — перебил деверь. — Три до оправдания, два — после. И только после этого я обещаю подумать с недельку… — Думай, — выдохнула Гортензия. Белдон начал торговаться, значит, дело пошло. — И ты не будешь знать заранее, куда мы поедем, — добавил мужчина. — Думай, — согласилась Теззи. — Жду твоего ответа через три дня. — Хорошо, — Белдон скривился в ухмылке. Сгреб ее в охапку и бесцеремонно прижал к себе. — Подумаю, — прошептал у самого уха. — Знаю, что ты спелась с Рипсалисом, но готов двести плуток поставить: он не сможет тебе помочь. Ни сейчас, ни после. Нос обжег лимонно-гвоздичный запах, и по телу привычно растекся ледяной страх. Гортензия покачала головой. Нельзя поддаваться! В конце концов, какой бы могущественной мразью ни был деверь, он всего лишь смертный человек… Вздохнула и со всей силы пихнула его прочь от себя. Белдон снова рассмеялся. Хрипло и противно. — Тебя бы хотелось меньше, — подытожил он, когда веселье отпустило, — если бы ты не была такой брыкучей. Но твое сопротивление только раззадоривает. Теззи пихнула его еще раз и выбралась, наконец, из объятий. — Жду ответа через три дня. Развернулась и пошла прочь, стараясь не сорваться на бег. Даже стоять рядом с Белдоном было противно. Накатили воспоминания: муж вдавливает ее лицом в кровать, будто клешнями сжимая шею, а Белдон орудует, пристроившись между ее ног на полу. В колени впивается жесткий ворс ковра, от неподвижной позы затекает спина, а деверь, пыхтя, как обожравшийся боров, с завидным упорством терзает ее лоно. Закружилась голова. Теззи остановилась у большого клена и прикрыла глаза. Сейчас должно отпустить. Оперлась на могучий ствол и глубоко вдохнула. Все кончилось. Больше никто не возьмет ее против воли. Она никому не позволит издеваться над собой. Даже если придется кого-то убить. — Вам нездоровится, госпожа? — нежный, почти детский голос оторвал от воинственных мыслей. Гортензия посмотрела на вновь прибывшего и улыбнулась. Рядом стоял мальчишка лет тринадцати: рыжий, худой и угловатый, с большим носом и черными глазами. Копия вечного соперника Ривотта Алдро. Похоже, тот самый младший брат. — Спасибо. Со мной все хорошо, — кивнула она, жалея, что не знает имени мальчугана. — Могу проводить вас? Теззи прищурилась. Об этом не было уговора с Рипсалисом. Сердце забилось чаще, и беспокойство крысой атаковало душу: может, паренек вовсе и не брат Алдро, а кто-то подосланный Белдоном? Собеседник засунул руку в карман штанов и извлек оттуда ужасно сшитого зайца, которого Теззи выиграла для Ривотта в ту первую прогулку по парку. Женщина улыбнулась и покачала головой. — Пожалуй! — пошарила в сумочке и, нащупав мелочь, протянула мальчишке. Тот благодарно кивнул, сунул ей в руки игрушку и поманил за собой. Провел по кленовой аллее к дорожке с каретой. Любезно приоткрыл дверцу. Гортензия забралась внутрь и тут же оказалась в знакомых руках Ривотта. — С ума сходил, когда этот тип трогал тебя, — прошептал муж вместо приветствия. Коснулся губами щеки, усадил рядом и обнял, — но Хатиор запретил вмешиваться… Спрятала зайца в сумку, положила голову супругу на плечо и потерлась ухом, с наслаждением утопая в ставшем привычным запахе и тепле. Рядом с благоверным было удивительно спокойно. Казалось, Ривотт никому не даст ее в обиду. Разум робко подсказывал, что это, скорее всего, иллюзия, но сомневаться не хотелось, и Гортензия гнала темные мысли прочь. Она и так достаточно настрадалась, так отчего просто не насладиться моментом? Пусть даже потом и будет разочарование. Что с того? Одним больше, одним меньше… — Куда мы едем? — поинтересовалась она, когда сообразила, что карета тронулась. — Хатиор предложил пообедать втроем, — пояснил Ривотт, по-хозяйски поглаживая ее талию. — Хочет расспросить тебя о Сиринге Коман. Мы решили, что им с Цериусом больше не стоит приходить в твой дом. Поэтому едем в таверну «Ушлый лис». Дознаватель тоже скоро будет там. Гортензия нахмурилась. «Ушлый лис» располагался в часе езды, и выбор именно этого места удивлял. — Почему «Лис»? — Понятия не имею, — пожал плечами Ривотт. — Но мне нравится мысль о долгой дороге. Теззи хотела поинтересоваться причинами, но поймала взгляд супруга и осеклась. Он лукаво улыбнулся и, запустив руку в ее прическу, притянул к себе для поцелуя. Не стала возражать. Никогда прежде не целовалась так много, и сейчас будто наверстывала упущенные за семь лет радости. Благоверный, как всякий настоящий мужчина, лишь поддерживал ее шалости и удовлетворял любые желания. Когда, совершенно ошалевшие от горячей нежности, они с Ривоттом зашли в забронированный кабинет в «Ушлом лисе», Рипсалис уже ждал там. Дознаватель расправлялся с куском баранины, ловко орудуя ножом и вилкой. В светлом помещении пахло перцем и розмарином, и Теззи, кинув внимательный взгляд на Хатиора, поймала себя на мысли, что тот знает гораздо больше, чем хочет показать. Проглотила застрявший в горле ком и постаралась взять себя в руки. Сиринга мертва, значит, есть только одна правда: та, которую расскажет она, Гортензия. Дознаватель дождался, пока супруги Библис рассядутся, хозяйка «Лиса» принесет всем еду и скроется за дверью, а потом прошил Теззи взглядом и набрал воздуха в грудь. — Прежде всего хочу сказать, что беседа наша носит неофициальный характер, — выпалил он на одном дыхании. — Полагаю, расследование доберется до вас, но не думаю, что скоро. По крайней мере, к зельеварам пока никто не обращался. — Не понимаю… — нахмурилась Гортензия и потянулась к приборам. Смотреть дознавателю в глаза не хотелось. Слишком отчетливо помнились задушевные разговоры двухлетней давности. — Терпение, — шумно вздохнул Хатиор и снова начал походить на кипящий чайник. Еще чуть-чуть, и крышечка застучит от пара. — Сейчас расскажу все по порядку. Загадочно улыбнулся и благодушно разрешил. — Ешьте. А я пока поболтаю немного. Теззи отрезала кусочек баранины и отправила его в рот. От волнения совсем не почувствовала вкуса. Больше всего не нравилось, что эту беседу услышит Ривотт. Он только начал ухаживать, а тут опять вытащат на свет очередную порцию грязного белья. Никакой кавалер такого не выдержит! А она уже привыкла к мысли, что хоть чуть-чуть, но они будут вместе. Переставила ногу и осторожно прижалась коленкой к голени супруга. Как же хотелось его поддержки… Мужчина аккуратно потерся ногой о ее. Хатиор начал обещанный рассказ: — Безутешный вдовец Сиринги Коман позавчера вечером прихватил две бутылки подаренного покойной женой дорогущего вина и отправился в гости к своим содержанкам, вероятно, разогнать тоску. И пока он развлекался с одной из девочек, две другие без спроса откупорили бутылку и вылакали ее. Он их не журил. Просто не успел. Обе умерли у него на глазах. По всем признакам получили лошадиную порцию яда. Что самое интересное, во второй бутылке отравы не нашли. — Какой ужас, — скривилась Гортензия и продолжила есть. По ее мнению, ни супруг Сиринги, ни потаскухи большего сочувствия не заслуживали. Отчего-то вспоминались рассказы этой женщины о ее семейной жизни, и душа наполнялась только одним сожалением — что вдовцу ничего не досталось. — Не то слово, — подхватил Хатиор. Налил себе в кружку компота и сделал несколько глотков. Ласково, почти по-отечески, улыбнулся. — Сегодня я видел трупы и заметил одну странную особенность. Не обратил бы внимания, если бы уже не сталкивался с подобным много лет назад. Языки у обеих девиц покрылись едва заметным зеленоватым налетом. Вам нечего рассказать по этому поводу? — А почему по этому поводу должна говорить я? — усмехнулась Гортензия. — Задайте вопросы вдовцу. Может, и вино вовсе не имеет отношения к Сиринге… Хатиор закивал. — Так-то оно так. Но расследованием занимается авторитетный старикан в маразме, налет исчезнет сегодня-завтра, и есть шанс, что никто ничего не заметит. А вот если мы начнем расспрашивать вдовца, придется делиться подробностями, — покачал головой и усмехнулся: — Вы недостаточно откровенны с нами, Гортензия. И я боюсь, что мы упустим из виду что-нибудь важное и не сможем вам помочь. Теззи тяжело сглотнула. Зеленый язык — самое серьезное доказательство ее причастности. Что-то рассказать придется. Вздохнула и, отложив приборы, посмотрела на дознавателя. — Мне нужны были деньги. Сиринга пообещала необходимую сумму, если я помогу ей добыть слюну беременной самки нелетающего дракона. Я согласилась. Сиринга не делилась прямо, для чего хочет использовать добытое, но учитывая ее рассказы о муже и его поведении, ребенке на стороне и постоянных угрозах разорить ее отца, все было понятно без пояснений. Думаю, родитель помог ей приготовить яд. Вот только супруг опередил. Подослал к ней убийцу раньше. — То есть вы знали, что задумала Сиринга, и помогли ей? — Я предполагала. Прямо не спрашивала, — грустно усмехнулась Теззи и скривилась в нехорошей улыбке, придумав логичное объяснение: — Надеялась, что она будет мазать добытым мужу пятки, чтобы он стал получше в постели. Ривотт хмыкнул, а Хатиор покачал головой. Это свойство слюны ящеров все знали и применяли, а вот приготовить из секрета беременной драконицы смертельный яд умели только зельевары. — Зачем вам понадобились деньги? — дознаватель долил себе еще компота и снова приложился к кружке. — Хотела сбежать, — пожала плечами Гортензия. — Дар вернулся, и супруг узнал об этом. Я не собиралась возвращаться в привычный ужас. Дознаватель состряпал мину. — Опять вы промолчали! — упрекнул он. — Когда и как ваш муж узнал о возвращении дара? Теззи снова запустила приборы в мясо. Не видела смысла в лишних откровенностях. И так понятно, что у нее было достаточно причин хотеть смерти Датура. Но раз Хатиор настаивает… — Лилия, моя падчерица, — неторопливо начала она, распиливая ножом баранину на мелкие кусочки, — вышла замуж по необходимости. Мезальянс жуткий! И чтобы хоть как-то сгладить неловкость, родители жениха подарили им на свадьбу породистого ящера. Знали, что Датур от рептилий без ума. Лилия собралась покататься, но то ли пахло от нее не так, то ли еще что-то, животное чуть не оттяпало ей руку. Пришлось усмирить зверюшку, чтобы ее не отдали под нож раньше времени. Падчерица это заметила и тут же рассказала папаше. — Свадьба была за неделю до смерти Патрака?