Он ухмыльнулся. — Кстати, за тобой должок. «Если бы», — подумала я. — Дай ее сюда, — сказал он, протягивая руку. Нахмурившись, я бросила последний взгляд на Голди, пригладила ее редеющие волосы, а потом сунула куклу ему в грудь: — Ты жалкий неудачник, Болдуин Юджин. Тебе кто-нибудь об этом говорил? Он, задыхаясь, рассмеялся. Было приятно видеть, что мне удалось завести его. — Вы, ребята, играете грязно, но я играю еще грязнее. Мошенники никогда не выигрывают, ты должна это знать. — Неважно, — пробормотала я, проходя мимо него. — Сэл, — позвал он, но я не остановилась. Хоть я и любила его, но временами Бекс действовал мне на нервы. Бекс пришел всего через несколько секунд после меня, когда я заняла место за столом, и что бы вы думали? Они оставили нам два места, рядом. Отлично. — Не сердись, — сказал Бекс, положив свою руку на мою и усадив Голди на пол между нами. Я взглянула на куклу, встретилась взглядом с Бексом и отвернулась. — Да ладно тебе, Сэл. — Эй, — сказал Клейтон, указывая пальцем, — почему она у тебя? Мы отдали Тролля Салли за хорошо выполненную работу. Она это заслужила. Бекс вздохнул, сдаваясь. Я злилась из-за тролля, и ему просто нужно было переждать. — Она отдала куклу мне, потому что почувствовала себя неловко из-за того, что обманула нас. — Это правда, Салли? — спросил Олли, делая глоток колы. — Я думал, это потому, что вы двое так любите друг друга. Я фыркнула, не обращая внимания на обиженный взгляд Бекса. — Кто влюблен? — Лео вышел из кухни с высоко поднятой тарелкой. — О, — сказал он, остановив взгляд на наших руках. — Знаешь, я знал о Бексе, но никогда не подозревал тебя в этом, Салли. Влюбленность у него была большая, это точно. Я почувствовала, как мой лоб напрягся. О чем это Лео? — Ага, — засмеялся Олли. — Он влюблен практически с первого дня. — Заткнись, — сказал Бекс, ни к кому конкретно не обращаясь. — Он когда-нибудь читал тебе то стихотворение? — спросил Клейтон, улыбаясь. — Да, — сказал Олли, — классика. — Какое стихотворение? — с любопытством спросила я. Я понятия не имела, о чем они говорят, но это определенно звучало интересно. Кроме того, Бекс покраснел, и, все еще злясь на него, я не могла не обрадоваться этому. Ответ последовал, но не от Бекса. Когда родители и Тэд присоединились к нам, ставя еду на стол, миссис Кент заняла место по другую сторону от меня и положила передо мной книгу. Она была толстой, в цветастой обложке, и Бекс откинулся на спинку стула, проводя рукой по волосам. — Господи, мам, — сказал он, — это на самом деле так необходимо? Миссис Кент бросила на него взгляд, но улыбнулась мне. — Я просто хотел показать Марте и Салли фотографии. Моей матери, которая наклонилась к нам, она сказала: — Я храню снимки с момента их первой встречи. — О, — радостно сказала мама, — у нас дома тоже есть несколько фотографий, но не целый альбом. Я бы хотела получить копии. — Я вам сделаю, — пообещала миссис Кент и открыла обложку. Это было как путешествие в прошлое. Фотографии меня и Бекса в наш первый день в средней школе. Мы двое наряженные по случаю Хэллоуина — принц и принцесса. Потом на нас костюмы «Стар Трека», а с заостренными ушами и бровями Спока — на следующий. На другой странице — наш танец по случаю Дня Святого Валентина в средней школе. Дальше я — аплодирую на трибунах на одном из футбольных матчей Бекса. На следующей — суровый Бекс отвешивает мне щелобан. Бекс качает меня на качелях. Я обнимаю Бекса в парке развлечений, где ему было плохо после того, как он съел испорченный кукурузный хот-дог. Мы вдвоем в океанариуме, на параде, в кино. В этой маленькой книжке было достаточно воспоминаний, чтобы заставить меня забыть о Голди и простить Бекса за то, что он был придурком, но только на последней странице МОЙ гнев сменился на нечто совершенно другое. — О, — сказала я, протягивая руку, чтобы коснуться последней фотографии. — Да, — сказала миссис Кент, — и я очень люблю этот снимок. Там были мы, семилетний Бекс, мне только-только исполнилось семь. Снимок был сделан на детской площадке у высоких перекладин, где застрял Бекс, и я уговаривала его слезть. На моей руке уже был ярко-розовый гипс, так что прошло не меньше недели или двух, но Бекс выглядел точно так же, как в тот первый день. Волнистые черные волосы низко падали ему на глаза, та же мальчишеская улыбка на его лице и по сей день. Мы оба глядели друг на друга, но я смеялась, слезы текли из моих глаз, когда я смотрела на Бекса. Я любила его уже тогда. — О, Кэрол, я должна его взять, — сказала мама. — Ты только посмотри, как он на нее смотрит. Миссис Кент кивнула в знак согласия, но я не заметила, чтобы Бекс как-то особенно на меня смотрел. Конечно, его глаза улыбались, порой это бывало, но он всегда так смотрел на меня. — А вот и самое интересное, — улыбнулась миссис Кент, вытаскивая что-то из-за фотографии и поднимая вверх. — Это Салли, от Бекса, но он так и не удосужился передать ей письмо. — Мама! — воскликнул Бекс. Он попытался схватить листок, но не успел. Клейтон держал его в руках, развернул и прочистил горло, чтобы прочитать вслух. Бекс с красным лицом откинулся на спинку стула. Я никогда не видела его таким смущенным. — Сэл от Бекса, — прочел Клейтон вслух. — Послушай, Салли, ты не должна пропустить это. Бекс закрыл глаза. Ладно, теперь мне действительно стало любопытно, и я запуталась. Почему Бекс так себя ведет? Клейтон прочистил горло во второй раз и повторил: — Сэл от Бекса. Есть девочка, которая мне нравится. Она ездит на желтом велосипеде. У нее длинные волосы. У нее круглые глаза. У нее приятный голос. Мне он нравится. Тэд наклонился к Бексу и сказал: — Это хорошо, чувак, очень хорошо. Я видела, как Бекс машет ему рукой, но не могла отвести глаз от Клейтона. — Когда мы познакомились, я сломал ей руку. Она милая, я подписал ей гипс. Клейтон взял паузу, чтобы сказать: — Ты мог бы написать лучше, чем это. «Познакомились» и «гипс» совсем не рифмуются, но я думаю, ты был молод. — Вот здесь все становится хорошо, — сказал мне Лео. С этими словами Клейтон прочел последние три строчки. — Она моя подруга. Ее зовут Сэл. Надеюсь, однажды она станет моей девушкой. Последовало много охов и ахов. Клейтон сложил листок и вернул его матери. — Полагаю, твое желание исполнилось, не так ли, брат? Это было всего лишь стихотворение, но оно значило гораздо больше. Это было взаимно. Когда-то, хотя мы были еще детьми, Бекс тоже любил меня. Повернувшись к нему, я почувствовала, как мои глаза наполнились слезами. — Это ты написал? — спросила я. Бекс не смотрел на меня. — Да. — Для меня? Он кивнул, но по-прежнему не смотрел мне в глаза. Наклонившись, я поцеловала его в щеку. — Спасибо, — пробормотала я. Бекс удивленно посмотрел на меня. — А это еще зачем?