Серия: вне серии Переводчик: Катерина Редактор: Марина Глава 1 Моя мать думала, что я лесбиянка. Потрясающе. После того, как она устроила мне свидание с племянником своего босса, который, кстати говоря, жевал с открытым ртом, заправлял салфетку в ворот рубашки как слюнявчик и украл последнюю булочку, я не думала, что что-нибудь может быть еще хуже. Догадайтесь, что я получила за свой оптимизм. — Больше никогда, — сказала моя мама после инцидента прошлым летом. Он добром не кончился. — Я больше никогда не буду тебя ни с кем сводить. — Ты торжественно клянешься? — спросила я. Она кивнула. — Когда дело касается тебя, Салли Сью Шпиц, я умываю руки. С сегодняшнего дня я снимаю с себя полномочия свахи. Пугало лишь то, что она могла передать эти полномочия какой-нибудь другой еще более любопытной Варваре. Дейзи Уилкинс позвонила в дверь ровно в 7:30 вечера. Мама встретила ее широкой улыбкой и представила как дочь Стеллы Уилкинс, своей эксцентричной парикмахерши, добавив при этом: «Она из Нью-Йорка. Я не всех знала в нашем маленьком городке (хотя порой казалось обратное), но поняла, что Дейзи не из Чариота, просто взглянув на нее. Этот могавк (прим.: вид прически, типа ирокеза) так и кричал о большом городе». — Милая прическа, — сказала я, когда мы сели ужинать. Розовые кончики были в панковском стиле, но обесцвеченные корни определенно напоминали Малфоя (прим.: вымышленный персонаж серии романов о Гарри Поттере). Не каждый смог бы решиться на подобное. — Милая улыбка, — сказала она в ответ, который я сочла довольно милым. Не каждый день получаешь комплименты, подобные этому, да еще и от совершенно незнакомого человека. Казалось, и маме это понравилось, ведь она вложила огромные деньги в мою улыбку, а именно — в ортодонтическую систему, которую я носила три года. Мы уже почти закончили ужинать, и тут события стали принимать странный оборот. — Итак, Дейзи, — начала мама, — у тебя есть спутник для выпускного? Знаешь, Салли вот до сих пор не с кем пойти. Я мысленно закатила глаза. Спасибо, мамочка! Ну да, давайте тогда просто объявим: Салли Шпиц — выпускница-отличница, президент немецкого клуба, за которую проголосуют в номинации «Без бойфренда до конца жизни». — Пока нет, — ответила Дейзи, ковыряясь в картофельном пюре. Она этого не сказала, но я предположила, что Дейзи была вегетарианкой. Она не прикоснулась к стейку, а на ее сумочке была ярко-розовая заплатка со словом PETA (прим.: с англ. People for the Ethical Treatment of Animals — Люди за этичное обращение с животными. Организация, ведущая борьбу за права животных). Заплатка и косые взгляды, которыми она одаривала кусок говядины на своей тарелке, лишний раз подтверждали это. — Салли, ты это слышала? — Мама приподняла брови. — У Дейзи еще нет спутника. — Хм-м, — сказала я, потянулась за водой и снова взглянула на часы. Когда уже наконец появится последняя сводническая катастрофа от Хукер? Моя подружка, Лилиан Хукер мечтала стать профессиональной свахой, а это, к несчастью, значило, что я ее спецпроект. Мальчики были готовы ради нее на все. Даже на воскресный ужин с ее лучшей подругой и матерью указанной подруги. Сегодняшний «кандидат в ухажеры» опаздывал уже на час. Не то чтобы я хотела найти себе парня в этой длинной череде подстроенных свиданий, но южная часть меня восставала при мысли о его невоспитанности. Девчачья же часть отметила, что меня только что продинамили. — Может быть, вам пойти вместе? Я поперхнулась, аж глаза заслезились. — Что? Мама бросила на меня строгий взгляд. — Я сказала, что вы двое могли бы пойти вместе. Я имею в виду, если Дейзи не с кем идти, и тебе… — Она замолчала, выжидающе глядя на меня. Когда я посмотрела на нее, она добавила: — О, ну давай же, Салли. У вас обеих нет спутника, верно? Почему бы вам не пойти вместе? Думаю, вы с Дейзи были бы милой парой. Я заморгала. В этот момент я была неспособна на что-либо другое. Она сказала «пара», будто имела в виду… — Очень мило, — согласилась Дейзи, а когда я посмотрела на нее, она подмигнула мне. Подмигнула! Я сглотнула. Вот те раз! Это было именно то, что она имела в виду. — Мам, мы можем поговорить на кухне? Я встала со стула и направилась к двери еще до того, как она успела ответить. Когда мама зашла следом за мной, ее голос звучал очень расстроено. — Это было очень грубо, Салли. Теперь Дейзи будет думать, что мы тут говорим о ней. Что так ва… Я набросилась на нее, в моем голосе сквозило недоверие. — Мам, ты думаешь, что я лесбиянка? — А разве нет? — смущенно спросила она. — Нет! Я бросила беглый взгляд на дверь, чтобы удостовериться, что она закрыта. Убедившись в этом, я повторила: — Нет, я не лесбиянка… Ни капельки. Мам, что… что тебя заставило так думать? — Лилиан интересовалась, и я не могла исключить этой версии. — Она пожала плечами, глядя на свои руки. — Я не знаю. — Должно быть что-то, — упорствовала я. Мне нужно знать. Если у Хукер и моей матери сложилось такое впечатление, может быть, и другие люди думают также. Просто насколько далеко зашло это заблуждение? — Ну, — наконец произнесла мама. — Во-первых, тот факт, что у тебя никогда не было парня. — У многих девушек нет парня. — Тебе скоро восемнадцать. — И? — парировала я. — Что с того? — Те разноцветные сникерсы, которые ты всегда таскаешь в своей сумке… — Они для детей на работе! — …и вся эта история с Бексом. — Какая еще история с Бексом? — спросила я. — Салли, этот парень — первоклассное имущество для любой девушки, у которой есть глаза. Вы с ним дружите с начальной школы, а ты никогда и слова не говорила, насколько он привлекателен. — Бекс — это Бекс, — дипломатично произнесла я. — И не думай, что я расскажу ему об этом жутком комментарии, который ты только что сделала. Пожалуйста, продолжай. — У тебя никогда ничего не было с теми, кого для тебя находила Лилиан, — заметила она. Как только она произнесла эти слова, я поняла, что именно это и было настоящей причиной. — Потому что они либо тотальные придурки, либо преступники, — отметила я. — Неправда, — спорила мама. — Был Оливер Морган… — Который постоянно обращался к себе в третьем лице. — Дейвон Спурс… — Сейчас он временно отстранен от занятий за попытку украсть луковые кольца из школьного автомата. — Энди Арчер… — Он не мог запомнить мое имя, мам. Продолжал называть меня Шерри, хотя я и поправляла его. Восемь раз.