– Дорогая моя, не беспокойся! Костя найдется. Я уверен, что это письмо не более чем глупый розыгрыш. – А если нет? Если сейчас моего мальчика мучают эти ужасные люди? О-о-о… Ты не представляешь, насколько они жестоки! Отвратительно жестоки! Они подвергнут его пыткам! Будут истязать… Мы должны найти эти деньги и заплатить им! Слава ничего не успел ответить на это требование своей супруги, потому что в дверях гостиничного номера появились четверо других участников поездки – Марина с мужем и Валя с Сергеем. – Что тут происходит? Что за крики? – с неудовольствием поинтересовался последний. – Вячеслав, что за шум устроила твоя жена? – А-а-а… папа, мама. И вы тут! В голосе Славы, увидевшего своих родителей, отнюдь не слышалось радости, скорей досада. И подруги в очередной раз подумали, что пропасть, отделяющая его от отца с матерью, очень велика. Сергей и Валя явно не одобряли факта женитьбы своего сына, его выбора они тоже не одобряли. И даже появление внука, похоже, не примирило пожилых супругов с давно сделанным Славой выбором. Они не скрывали своего неодобрения в отношении Джоан. И пользовались любой возможностью, чтобы продемонстрировать ей свое прохладное отношение. В свою очередь, и Джоан со Славой не стремились к близости с его родителями. Между старшим и младшим поколениями в этой семье царило недопонимание. И внук не мог их сблизить, потому что сам по себе также являлся целой проблемой. – Что произошло? Почему Джоан в слезах? – Костя… – Что еще натворил этот невозможный ребенок? – схватилась за сердце Валентина. – Он… он пропал. – Удрал? Ну, рыдать нечего. Джоан, успокойся. Не позорь ни себя, ни нас. – У нас дома он тоже частенько отсутствовал ночами, – пояснил Сергей. – Что?! – ахнула не только Джоан, но и Слава. – Помнится, я неоднократно упоминала тебе об этом, – холодно процедила Валя, взглянув на сына. – Просила повлиять как-то на своего ребенка. Но ты был глух к моим просьбам. – Мама, сейчас речь не о самовольной отлучке Кости. Его похитили. Вот, прочитай письмо! – И, совсем позабыв о том, что его мать не владеет языком похитителей, Слава протянул женщине письмо. Но Джоан перехватила его, не дав свекрови даже дотронуться до него. – Нам надо искать деньги! – истерично воскликнула она, глядя на мужа широко раскрытыми глазами. – Сделай же что-нибудь, черт тебя возьми! Хоть раз в жизни будь мужиком! В пылу ссоры Джоан перешла на свой родной язык, но подруги достаточно хорошо знали английский, чтобы понимать – супруги сейчас поссорятся. А если уж в ссору вмешается Валя, то дело может дойти и до рукопашной. Взаимная неприязнь Вали и ее невестки была очевидна всем. И в тот момент, когда чувства накалены, до кровопролития становится буквально два шага. Кажется, это понимали не только подруги, потому что Марина сделала шаг вперед и своим мощным телом разгородила невестку и свекровь. – Насколько я знаю детишек, они частенько прибегают к таким фокусам, чтобы выманить у своих родителей немножко карманных деньжат, – добродушно произнесла она. – Ваш Костя знает язык, на котором все тут гутарят? – Ну, разумеется. Он вырос в этом городе! Конечно, мы учили его правильному испанскому, но… – Но трудно говорить правильно, когда вокруг все картавят и шепелявят. Кира покачала головой и попросила: – Объясните, чем здешний испанский отличается от какого-то другого испанского? Джоан глубоко вздохнула и попыталась объяснить внятно. Это у нее хорошо получилось, потому что тема была отвлеченной, никак не затрагивающей больной вопрос. – Дело в том, что, когда испанцы пятьсот лет назад явились в эту страну, они привезли с собой не только лошадей и корабли, они привезли еще и язык, на котором стали говорить. Местные жители переняли этот язык, освоили его. Но… Но с тех пор прошло пятьсот лет. Язык в самой Испании немного изменился. А индейцы как говорили на языке Колумба и его соратников, так и говорят на нем. Да еще и с местным акцентом! – Это так серьезно? – Язык местных индейцев сильно отличается от того языка, на котором нынче говорят в самой Испании и который считается эталонным во всем остальном мире. – Но сами индейцы и испанцы понимают друг друга? – Боюсь, что не всегда. А уж чужаку, изучавшему испанский где-нибудь в Мадриде, вовсе будет невозможно понять шепелявых здешних жителей. – Но Костя этот местный испанский язык знал? – Да, знал. Он ведь учился в школе в Лиме. Но… Но все равно я не верю, чтобы это письмо написал мой сын. Это не его почерк! – Почерк легко подделать. Что-что, а ума Косте не занимать. Он отлично понимает, что если напишет письмо своим почерком, то вы мигом его вычислите. Ему же не шесть лет, а шестнадцать! Парень умен и знает что делает. – Не могу в это поверить! – Ну, сама посуди, неужели Костю могли похитить из его комнаты, а вы с мужем совсем ничего не услышали? Костя не маленький мальчик, он здоровенный парень. Он должен был сопротивляться, кричать… Не говоря уж о том, что вы живете на третьем этаже и… – А кто сказал, что Костю похитили из нашей квартиры? – Разве нет? Но ты сказала, что письмо… – Да, письмо было в его спальне. Но сам Костя пропал гораздо раньше. – И, тяжело вздыхая, Джоан принялась объяснять, как все произошло. После того как родители отругали своего сына, он громко хлопнул дверью и убежал из дома. – Никаких вещей с собой не взял, денег у него было в обрез, так что мы сначала не сильно волновались, больше злились. Но постепенно родительские эмоции подутихли, и на смену раздражению пришло беспокойство. Конечно, Костя был крупным для своих лет подростком, но все же он был их ребенок, и они не могли не волноваться, зная, что он находится на улице в столь поздний час. – Мы даже несколько раз выходили его искать. Обошли наш квартал, потом весь центр города. Спрашивали у прохожих и полицейских, никто из них Костю даже не видел. Лишь одна пожилая торговка припомнила, что вроде бы парень, похожий по описанию на Костю, проходил мимо ее прилавка вместе с каким-то высоким мужчиной. Это известие, ясное дело, не только не успокоило Костиных родителей, но внесло дополнительную сумятицу в их чувства. Что за мужчина? Откуда он взялся? И самое главное, куда он увел Костю? После очередной отлучки родители вернулись в дом, заглянули в Костину комнату и обнаружили там на полу это послание. – Мы думаем, что письмо попало в комнату через открытое окно. Оно было завернуто в камень и… – А раньше его там не было? Когда вы осматривали комнату сына в первый раз? – Нет. Во всяком случае, мы его не заметили. – Но мы смотрели не очень хорошо. – То есть оно могло быть там и раньше? – Могло. – Ага, – подняла указательный палец вверх Кира. – Знаете, что я думаю? Я думаю, что у вашего Кости есть какой-то знакомый, который и научил его этому фокусу. Уйти, спрятаться, а письмо подкинуть тем или иным способом. – Но что же нам делать? – простонала Джоан. – Как вернуть сына? Где он может быть? – Первым делом надо пойти в полицию. – Нет! Никогда! – Тогда надо найти этого мужчину, с которым видели вашего сына незадолго до исчезновения. Вы знаете, кто это может быть? Может, какой-то его близкий друг или даже родственник? Судя по тому, как переглянулись супруги между собой, версия у них была. Но почему-то вслух они ее озвучивать не торопились и отрицательно помотали головами. – Учтите, если вы хотите, чтобы мы помогали вам, вы должны быть с нами откровенны, – предупредила их Кира. – Полностью откровенны, – солидарно с ней добавила Леся. Джоан со Славой снова переглянулись. И наконец Джоан нерешительно произнесла: – Раньше, еще до своего отъезда в Россию, Костя ходил в один дом… Но это было больше года назад! Я уверена, он уже забыл дорогу туда! – И что это за дом? Джоан смутилась еще больше. – Просто дом, – пробормотала она, кинув взгляд в сторону свекра со свекровью. – В нем живут люди. – Но Костя ходил к кому-то конкретному в этом доме? – Да. Этого человека зовут Родриго. Он там вроде охранника. – Значит, это большой и богатый дом? – Ну… не совсем. Что-то она упорно недоговаривала. Но говорить в присутствии Вали с Сергеем женщина ни за что бы не стала. Подруги это понимали. Значит, им надо остаться с Джоан наедине. Так женщина будет более откровенна. Подруг ей стесняться нечего, они не станут ее упрекать в том, как плохо она воспитала своего сына. Хотя, положа руку на сердце, должны бы были ей это сказать. – Пойдемте, пройдемся до этого дома, – предложила Леся и, видя, что все остальные тоже засуетились, прибавила: – Нет, нет, провожать нас не надо. Сейчас уже утро, мы спокойно доберемся и сами. Верно, Джоан? – Конечно! – Этот дом недалеко отсюда?