– Но при чем тут мой сын? Не верю, чтобы он по доброй воле связался с Абелардо. Этот человек увез его насильно! – Не знаю, не знаю. Соседи говорят, что Костя появлялся в поселке уже дважды. Приезжал и уезжал. И судя по словам свидетелей, это было в то время, когда мы считали его похищенным. А вы пытались найти деньги для его выкупа. Мигель выглядел смущенным. Он понимал, что если Костя обладал свободой передвижения, мог покидать поселок мусорщиков, мог возвращаться в него, то о его похищении не могло быть и речи. Скорей всего, парень захотел потрясти своих родителей, решив, что сто тысяч для них – не такая уж большая сумма. Они ее наскребут, а ему на какое-то время этих денег вполне хватит. – Костя не мог так поступить со мной! Его подучили! Его заставили! Этот Абелардо – это он сбил моего мальчика с толку! Никто не собирался спорить с Джоан. Всем было ясно, что несчастная мать никогда не захочет обвинять родного сына, куда легче сложить всю вину на Абелардо и его братьев. И она еще долго проклинала разными словами коварного Абелардо, который обманул ее Костю. Но наконец Джоан очнулась и воскликнула: – Пусть моего сына никто не похищал, пусть он все это затеял сам, но я хочу найти мальчика! Пока я не узнаю, что с ним и где он, я не успокоюсь! – О том, что парнишка затеял, могли знать его друзья. Были у Кости друзья? Возможно, девушка? Невеста? – Вот еще! – поспешно воскликнула Джоан. – Мой сын еще слишком юн для серьезных отношений! Однако подругам показалось, что Джоан слишком быстро отбросила эту версию. Костя, несмотря на свой юный возраст, был весьма любвеобилен. Раз уж у него имелись две беременные подружки в России и еще одна в Англии, то вполне могла быть и в Лиме постоянная подружка или даже не одна. – Ну, хорошо, невесты нет, но, возможно, есть близкий друг? Джоан поколебалась с минуту, но все же ответила: – Мне кажется, что ближе всех Косте был этот громила Родриго. – Охранник из дома, в котором убили сеньора Альму? – Да. Он. – И Костя с ним дружил? – Более, чем со своими сверстниками. – Парень гораздо старше Кости. – И тем не менее… Джоан развела руками. А подруги поняли, что им снова придется ехать. Мигель это тоже понял и спросил: – Ну что? Теперь к Родриго? Дом, в котором жили проститутки, выглядел необитаемым. В окнах не горел свет, не было слышно женских голосов и смеха. Все девушки разбежались кто куда, испугавшись полиции и журналистов, которые первое время буквально осаждали дом, пытаясь взять интервью у его обитательниц. – Тут никого нету, – огорченно заметила Кира. Но Джоан упрямо жала на звонок, и после нескольких тягостных минут дверь все же открылась. На пороге стоял бледный Родриго, весь вид которого говорил о том, что последние дни прошли для парня очень скверно. К тому же от него пахло спиртным. Заглушая страх перед своим будущим, Родриго глушил спирт. Бутылка, уже почти пустая, была до сих пор у него в руках. – Заходите, – без церемоний произнес он. – В доме остался я один. Пьяно покачиваясь и по-прежнему сжимая в руке бутылку, Родриго прошел дальше и тяжело опустился за стол. – Вот так вот, – пробормотал он. – Все и кончилось. Мой бизнес рухнул. А все отец виноват! Сам подарил, сам погубил… Ха-ха-ха… Он всегда был большой шутник. А я дурак! Правильно мне говорила Мерседес, я доверчивый дурак, который позволил себя использовать. Мы все дураки! Все! Одна Мерседес умная! – О чем он говорит? – пихнула Кира в бок стоящую рядом с ней Джоан. – Тс-с-с… он бредит. У него пьяный бред. – Но он знает, где Костя? – Сейчас спрошу. Джоан обратилась к Родриго. Но тот покачал головой. – Нет. Он не знает. – А про похищение? Спроси, он в курсе, что Костя затеял обмануть собственных родителей? Джоан сверкнула глазами, но перевела. Однако Родриго в ответ лишь усмехнулся: – Костя говорил, что для того, чтобы стать самостоятельным, чтобы встать на ноги, ему нужны деньги. Однако он надеялся, что их даст ему отец. Ведь он откровенно говорил всем нам, что на Костю у него большие надежды. Родриго продолжал говорить, но Джоан уже больше ничего не переводила подругам. Она слушала Родриго с крайне напряженным лицом. И девушки не дергали ее, понимая, что сейчас Джоан не до переводов. Пьяный и убитый своим горем Родриго говорит вещи, которые в другое время никогда бы не сказал. В роли переводчика выступил Мигель. Он приблизился к подругам и зашептал: – Этот тип, оказывается, брат Кости. – Что? – Он тоже сын сеньора Альмы. Отец доверил ему управление этим борделем, записал сам дом на Родриго, позволил ему самому нанимать и увольнять девушек. Одним словом, наделил полными полномочиями, но при этом всю прибыль Родриго отдавал отцу. Себе он не имел права оставить деньги даже на карманные расходы. Сеньор Альма считал, что такое положение дел вполне справедливо. Дом числился за Родриго лишь на бумагах, все вокруг знали, чей это дом на самом деле. Подруги уже слышали от Джоан, что у покойника такая практика – делать своих сыновей управляющими была в ходу. Значит, и Родриго был одним из тех двух десятков незаконнорожденных сыновей, которым их отец отвел роль покладистых помощников. И внезапно девушек осенило: – А Костя? Если Костя был сыном сеньора Альмы, тот его признал, значит, он должен был тоже дать Косте какое-то поручение! Предложить ему в управление какую-то собственность. – Костя был еще слишком юн. – Все равно! Спроси! Что получил от отца сам Костя? Мигель перевел вопрос Родриго, и тот снова забубнил, пьяно покачиваясь за столом и время от времени прикладываясь к бутылке для подкрепления сил. Мигель терпеливо слушал. И по мере того, как Родриго рассказывал, брови у парня поднимались все выше и выше. – Ну что? Что ты узнал? – затеребили его подруги, когда Родриго замолчал, уронив голову на руки. – Погодите, девчонки, дайте отдышаться. Ну, дела! – Говори! – Оказывается, сеньор Альма так обрадовался возвращению Кости из России, что сделал ему поистине царский подарок. – Какой? – Какой, спрашиваете? Он подарил сыну землю на севере страны. Несколько гектаров прекрасной плодородной земли, которую возделывают местные жители. И еще дом, в котором Косте предстояло жить и наблюдать за порядком в хозяйстве. – Ничего себе! Вот это подарок сыну. – Костя очень обрадовался подарку. Он тут же изъявил желание отправиться на место и вступить во владение. Сеньор Альма намерение сына одобрил. Юношеская прыть и азарт Кости пришлись ему по душе. Он сказал, что сам был таким же в юности. Что Костя – это вылитый он сам. И чтобы Костя отправился в свои новые владения немедленно, он выделит ему провожающего. – И что? Выделил? Успел? – Родриго не знает. Сеньор Альма куда-то ушел вместе с Костей. Потом вернулся, но уже один. Сказал, что побудет сегодня с какой-нибудь девушкой. Вызвал к себе свою любимицу. Провел с ней время. Потом она ушла, а он… Ну, дальше вы уже все знаете. Да, дальше подруги уже знали. Сеньор Альма был убит. Но теперь они также знали и еще то, что Костя не просто бедный и бездомный мальчишка, которому голову негде приклонить. Похоже, он обладатель ста тысяч евро и приличного куска земли, который передан в его полную собственность. – Теперь, когда сеньор Альма умер, все те земли, фабрики, магазины и прочее добро, которым на правах управляющих распоряжались его сыновья, становится их неоспоримой собственностью, – зашептала Кира своим друзьям. – Сам о том же самом думаю, – признался Мигель. – А не мог ли кто-нибудь из этих сыночков взять да и прикончить папашу? Ведь пока сеньор Альма был жив, его сыновья получали лишь мизерную оплату за свой труд. Другое дело, если бы сеньор Альма… Но договорить у Киры не получилось. В дверь дома позвонили. Родриго к этому времени уже крепко спал, пьяно похрапывая и распространяя вокруг себя спиртные пары. Открывать дверь пришлось Джоан. – Господа полицейские?.. – растерялась она, увидев на пороге комиссара и заместителя начальника уголовной полиции господина Альвареса вместе с его подчиненными. – А вы тут какими судьбами? С господином Альваресом Джоан уже успела познакомиться в процессе дела о Костином похищении. Также этот господин был в полицейском участке, куда привезли девушек из дома сеньора Альмы. А теперь вот он собственной персоной явился в бывший бордель. И присутствие этого господина могло означать лишь одно – дело, по которому он пришел, весьма серьезно. – Мы пришли арестовать преступника. – Кого? – побледнела Джоан. – Хозяина этого дома. – Родриго? – Да. Где он?