– Не без твоей помощи Костя стал таким непочтительным! Джоан окончательно понурилась. И подругам даже стало стыдно. Ну что они добивают женщину, честное слово, это некрасиво. Джоан и так тяжело, к чему еще кидать в нее лишние камни? И сидя вместе за бутылкой рисовой водки, подруги услышали от Джоан историю ее жизни. – Когда я познакомилась со Славой, то еще не знала о своей беременности. Злополучная задержка наступила уже после нашей с ним встречи. И вплоть до самого рождения Кости я была уверена, что жду ребенка от своего жениха. Правда открылась Джоан, когда принимающая у нее роды Розалия, едва взглянув на новорожденного, воскликнула: – Ну вот, поздравляю тебя, девочка, ты родила еще одного из рода Альма! Услышав это, Джоан чуть было не потеряла сознание. Все это время она носила в своем чреве проклятие древнего рода. – Не может быть… – пролепетала несчастная мать. – Моя связь с сеньором была совсем недолгой. – Знаю, он приходил к тебе в спальню четыре раза. Вполне достаточно, чтобы ты от него забеременела. Другим хватало одного раза. – Вы ошибаетесь! – Я повидала на своем веку достаточно младенцев из рода Альма! – гордо ответила Розалия. – Посмотри на ногу младенца. Мизинец загибается внутрь стопы. – Он кривой!.. Джоан с ужасом смотрела на ножку своего ребенка. Да, ее связь с сеньором была недолгой, но все же она смогла хорошо рассмотреть своего любовника. Видела она и ногу с уродливым пальцем. Тогда Джоан не осмелилась спросить о причине данного уродства, решила, что сеньор Альма когда-то травмировал мизинец на ноге, который и остался у него кривым. А оказывается, это была родовая метка, вроде родимых пятен, которые появляются в некоторых семьях из поколения в поколение. – Семя старого Альмы имеет удивительную живучесть, – объяснила притихшей Джоан ее акушерка. – Наверное, в плодовитости их мужчин и заключалось столь длительное их процветание. – Но я не хочу ребенка от старого урода! – заплакала Джоан. – Я люблю моего Славу! – Теперь уж ничего не поделаешь. Расти малыша, будем надеяться, что никто не узнает правду о нем. Я промолчу, молчи и ты. На сем женщины и порешили. И потому для Джоан было двойным ударом узнать, что Розалия ушла из дома сеньора Альма, порвала со своим хозяином. И теперь требует, чтобы грехи старого развратника были преданы общественному осуждению. – Она и от меня требовала, чтобы я открылась мужу. Но я не могла. За столько лет Слава ни разу не подвел меня. Я его любила. Я не хотела потерять своего мужа! Позиция Джоан была вполне понятна подругам. Но что за случай рассорил старую Розалию с сеньором Альма? Почему преданная служанка ушла из дома своего хозяина? Джоан этого не знала. И сама старуха, хоть и раскрыла девушкам правду о происхождении Кости и обмане Джоан, держала рот на замке относительно того, почему она ушла из богатого дома сеньора Альмы. А ведь Розалия занимала там далеко не последнее место. За долгие десятилетия ее службы хозяин многократно убедился в преданности и уме своей служанки. И Розалия, пройдя за эти годы путь от простой девчонки на побегушках до экономки, последние годы купалась в почете и уважении, возглавляя все еще многочисленную челядь и командуя младшими горничными и даже поварами. И все же что-то заставило уйти ее из богатого дома, с хорошо оплачиваемой службы. Что же это было? И имел ли тот факт какое-то отношение к смерти старого сеньора и исчезновению его отпрыска? Глава 8 Следующий день должен был стать для всех участников судьбоносным. Либо похитители получат свои сто тысяч евро и освободят Костю, либо парень будет убит. Таково было условие преступников. И Джоан пришлось пойти на поводу у злодеев: она решила заплатить. Во всяком случае, когда похитители позвонили за час до назначенного времени, Джоан подтвердила, что деньги приготовлены. Она готова обменять сто тысяч евро мелкими купюрами на своего сына. В качестве моральной поддержки с ней были Кира с Лесей. – Господи, если бы вы знали, как я боюсь! – пролепетала несчастная женщина. – В сумке у меня деньги, которые мне дали в полиции. – Но они хотя бы настоящие? – На вид да. Впрочем, мне не разрешили к ним прикасаться. – Если деньги настоящие, чего ты боишься? Деньги не твои, деньги принадлежат департаменту полиции. Пусть у них голова и болит, как задержать похитителей и вернуть свои деньги. – А вдруг преступники догадаются, что деньги мне дали полицейские? – Как догадаются? – Они могли следить за мной. – Ты ходила в полицию по поводу убийства Славы. Если у тебя убит муж и тебя вызвали в полицию, ты что, должна была сидеть дома? – Не знаю, все равно мне страшно, – дергалась Джоан. – Как думаете, все будет в порядке? Подруги, наверное, в тысячный раз заверяли несчастную перепуганную женщину, что обмен пройдет лучшим образом, завершится успешно, преступники будут пойманы, а Костя вернется к своей любящей матери. Но Джоан все равно не могла успокоиться. Ее трясло так сильно, что сумка с деньгами несколько раз выпала из ее рук, пока они шли к машине Мигеля, на которой им предстояло доехать до Пласа де Армас, где возле бронзового фонтана следовало оставить сумку с деньгами. – Странно, что преступники выбрали именно это место, – сказала Кира, чтобы отвлечь Джоан от ее мыслей. – Там весьма оживленно. – Наоборот, – возразила Леся, – самый центр Лимы, на площади всегда много туристов. Экскурсии, суматоха, в толчее легко забрать сумку, внимание полицейских будет рассеяно по сторонам. Джоан никак не прокомментировала, она только тягостно вздохнула и уставилась в окно. Джоан ждала звонка похитителей, а его все не было. Наконец телефон зазвонил. – Ты приехала не одна, – осуждающе произнес мужской голос в трубке. – Мы видим, с тобой в машине еще две женщины. – Да, это мои подруги… – залепетала Джоан. – Мне было так страшно, и потом деньги… вдруг бы их украли до того, как я передам их вам? – Но теперь твои подруги и шофер должны остаться в машине. – Да-да, разумеется. Я понимаю. Куда?.. – Выходи из машины и иди прямо ко Дворцу Правительства. Джоан кинула на подруг прощальный взгляд, взяла сумку и вышла на улицу. Шла она, съежившись, прижимая к груди сумку и оглядываясь по сторонам с таким затравленным видом, что сразу же становилось понятно: с этой женщиной что-то не в порядке. Она затеяла что-то нехорошее, отчего находится в состоянии, близком к панике. – Как-то со стороны она подозрительно выглядит. – Смотри, к ней направляется полицейский! – ахнула Кира. Один из патрульных, наблюдающий за порядком на главной площади города, заметил странную напуганную женщину, судорожно прижимающую к груди сумку, и направился к ней широким шагом. Полицейского нельзя было обвинить в предвзятости. Вид Джоан вызвал бы подозрение у всякого, кто счел бы нужным взглянуть на нее. – Полицейский решил, что у Джоан в сумке бомба! Это было похоже на правду, потому что полицейский остановил Джоан и потребовал от нее показать содержимое сумки. Джоан отказывалась, чем только усугубляла подозрения полицейского. – Вот болван! Откуда он взялся? Он сейчас испортит всю операцию! Надо что-то делать! – Но что мы можем? Пусть комиссар разбирается. Это его операция, должен был предупредить своих смежников на площади, чтобы они не цеплялись к Джоан. Но промашка комиссара уже обернулась для всех провалом. Джоан отказалась показать патрульному содержимое своей сумки. В ответ полицейский, окончательно уверившись в том, что Джоан несет нечто противозаконное, вцепился в женщину, отказываясь пропустить ее дальше. Отваге этого парня можно было только позавидовать. В одиночку он был готов защищать свое правительство даже ценой собственной жизни. Ведь окажись у Джоан в сумке взрывное устройство, она бы в такой ситуации, не задумываясь, привела его в действие. – Он ее уводит! – воскликнула Кира, заметив, что Джоан отходит все дальше от фонтана. – Куда они уходят? Почему комиссар ничего не предпринимает? Растерянную и плачущую Джоан полицейский уводил за собой. Женщина пыталась ему что-то объяснить, но полицейский не слушал ее. Он выполнял свой долг, уводил подозрительный объект подальше от Дворца Правительства и скопления народа. – Ну, все! – пробормотала Кира, когда Джоан и ее сопровождающий скрылись за домами. – Теперь… Договорить ей не удалось. Внезапно над площадью прозвучал громкий хлопок, потом что-то заискрило и, словно ниоткуда, повалил густой дым. Люди на площади оцепенели. А затем почти сразу раздался громкий крик. С содроганием подруги узнали голос своей подруги. Этот крик послужил сигналом для общей паники на площади. Люди, еще не понимая, что случилось, тут же подхватили крик Джоан, заметались туда-сюда. И еще секунду назад тихая и спокойная площадь преобразилась. При первых же признаках того, что все пошло не по плану, подруги позабыли про указания похитителей, выскочили из машины и помчались туда, куда полицейский увел Джоан. Им удалось добежать до места происшествия не сразу: на площади испуганные люди метались, не зная, куда бежать и где прятаться от непонятной опасности. Но все же подруги добежали до того дома, возле которого в последний раз видели Джоан и ее конвоира. Женщина и сейчас была тут. Вот только рядом с ней не было ни сумки, ни самого полицейского, сыгравшего такую важную роль. – Джоан, ты в порядке? – кинулась к ней Леся. – Ты цела? – Да, я – да. Но сумка… Сумка… Он украл ее! – Кто? Полицейский? – Да. Мотоциклист… Они вместе! – сумбурно объясняла Джоан, со страху снова забыв все русские слова. – Кто? Какой мотоциклист? – Он забрал мою сумку. И полицейский… Они были вместе! Это были похитители Кости! Или воры! Они украли деньги! – И, закрыв голову руками, Джоан истерично зарыдала. – Джоан, пойдем отсюда! Пойдем в полицию. Надо сообщить им о том, что случилось. – Нет, не пойду! – вырывалась Джоан. – Они мне не помогли. Они ничего не могут. Похитители забрали деньги, но где Костя? – Ничего, полицейские уже сели на хвост ворам, я в этом уверена!