Носом шмыгнула, глаза высохли. Сон приснился такой яркий, и мать в нём была как живая! Лика опустила голову, волосы отгородили водопадом от мира. Девушка задумалась об инопланетянах планеты b, если те, действительно, существуют. Невысокие, с широким телом, они сами так пишут, капсула, пришедшая десять лет назад на Землю, была изрядна повреждена. Но это оказалось не шутка, не очередная мистификация! И Олимпиада тогда сделала выкладки, не раз всё проверила: точно, как и пишут, они прячутся во время взрывов на красном карлике от радиации под водой, в городах! Всё, хватит думать! Может, они давно погибли, а капсула могла блуждать по космосу столетиями. Лика откинула тяжёлые пряди волос и пошла в душ, нажав кнопку на контроллере. Ей пора. Сегодня особенный день! Глава 2. Гамаюн Она чуть не опоздала! В последнюю четверть часа Лика поднялась на борт космолёта, призванного доставить на орбиту, где завис «Гамаюн». Дыхание сбилось, щёки горели, она, стараясь ни на кого не смотреть, уселась в свободное место в хвосте, хотя и средина не занята. Пришлось, опустив глаза в пол, идти по проходу, словно через строй солдат с хворостинами. Читала, было такое наказание лет триста назад. Осуждающие взгляды прожигали насквозь, отчего Лика чувствовала, что краснеет ещё больше. Хорошо начало! Впереди, в кресле сидела девушка с длинной косой пшеничного цвета - это всё, что смогла заметить Лика, от волнения перед глазами картинка была словно лоскутное одеяло. Усевшись, она посмотрела в иллюминатор и с облегчением выдохнула. Последние дни Лика торопила время. Всю ночь не спала, перебирая детали из официального доклада о данных по прилетевшей на Землю капсуле, дневников матери с описанием разумных существ на Проксима Центавра b, да и о планете заодно. Что-то выбивалось из стройной теории о похожих на нас аборигенах далёкой экзопланеты. Лика не могла понять причину тревоги. Все расчёты верны, они действительно могут или могли быть антропоморфными. Сомкнула Лика веки под утро, вот и поплатилась спешкой. И комбинезон, что приготовила накануне, почему-то оказался в другой комнате! Если б улетели без неё, так и не дождавшись, позора бы не снесла! Хотелось приехать пораньше, подставить лицо ласковому Солнцу, оглядеться, вдохнуть запах свежескошенной травы и пыльного покрытия аэродрома, чтобы унести с собой к чужим планетам. Не успела! Космолёт затрясло, и земля ушла из-под ног. Заложило уши. Космодром уменьшался, как и прошлое. Вот его скрыли облака, становилось всё темнее, на куполе мироздания проступили точки звёзд. Там страшно. Но и оказаться среди чужих, для неё стало испытанием. «И чего испугалась? Съедят, что ли? Привыкнут, надо держаться вежливо, но отстранённо. Как всегда. И лицо сделать скучающее. Всё-таки не новичок! Через пару часов обвыкну и взгляну. Главное - не пугаться». Лика летала на околоземные станции и помнила ощущения сжатости. Тело словно сплющенная пружина, дышать сложно, запахов меньше, солнце другое, грозное. Дыхание выровнялось, тряска уменьшилась, свет в салоне погас. Это обрадовало: можно с полным правом пялиться в иллюминатор. На фоне черноты планета будто светилась. Она была сейчас для Лики как маяк, сигнализирующий усталым морякам о безопасном окончании пути, о пристани, где любят и ждут. А это ещё нет обзора! Что же будет, когда она увидит голубой шар целиком? Подкралась невесомость, руки сами собой плавно поднимались. Тело рвалось к потолку, но пристёгнутое, осталось на месте. Хотелось смеяться и плакать, улететь далеко и вернуться, на Землю, прямо сейчас. Вой двигателей был где-то далеко. Нос заложило, пришлось хватать воздух ртом. Пшеничная коса плавала впереди. Пушистая кисточка на конце и резинка фиолетовая, сама коса толстая, изгибается как змея, будто следит за Ликой. В тусклом освещении прохода угадывались очертания парящих рук. Тишина давила на уши. Лика выглянула в проход. В космолёте она насчитала шесть человек, вместе с ней, снова эта цифра шесть. Мистика. Светловолосый мужчина оглянулся, она отпрянула. А получилась как в замедленной съёмке. Чего испугалась? Лика уставилась в прямоугольник окошка, как в телевизор. Развернуть бы голову, увидеть звездолёт, да где там, обзор мал. Нажала на браслет: ещё часа три лететь. Медленно как! Отсюда и звёзды неинтересные: мелкие, как крошки бриллиантов. "Поющие точки"- первая книга о космосе, которую подсунула ей мать. Лике было лет пять-шесть, и она пела вместе со звёздами ночью в кровати, когда темно и на потолке пляшут далёкие светила. Пела тогда и сейчас мурлычет их общую песню. Лика резко проснулась и увидела рядом улыбающееся лицо женщины в светлом. "Стюарды, обслуживающие космолёт", — догадалась она. В первый раз, когда их увидела, Лика удивлялась, почему они не парят, как всё вокруг. Потом повзрослела и отыскала ответ, сама, не спрашивая: обувь такая, скользит по полу, медленно, но ходить можно. Ну, как ходить, не отрывая ног, понятно! — Не бойтесь, я хотела подложить вам подушку, — прошептала стюардесса. — Сколько ещё? — Меньше часа. С некоторых мест уже виден "Гамаюн". — С моего не видно, — обернулась в проход женщина впереди. На вид ей было лет сорок, может, чуть больше. Мягкие лучики морщин собирались около её глаз. Лика не заметила бы, но свет бил снизу, и лицо казалось усталым, пожитым. Лика, должно быть, сейчас тоже старше своего возраста выглядит. — Потерпите, скоро увидите. Стюардесса с дежурной улыбкой поднялась и как улитка поползла вперёд. — Меня Варей зовут, — зашептала девушка с косой. Она растягивала слова, словно додумывала мысль по ходу разговора. — Лингвист. — Лика. Астробиолог. — Какое имя! — Анжелика. Меня все Ликой называют. — Очень приятно. Варвара. Коса моя не мешает? Надо было заколоть, а то ожила! — Варя озорно улыбнулась и подмигнула. — Я спала в основном. — Это правильно. А я нервничаю жутко. Хоть и таблеток напилась. В Сети всё по-другому выглядит. Совсем не страшно, а здесь... ужасно. — У вас муж — член экипажа? — шептать было неудобно, впереди зашевелились люди, но Лика была рада поговорить и завязать приятное знакомство. Просто расслабиться, в конце концов! — Дима, да. Дмитрий Крестинов, второй бортинженер. Он уже там. — Я и заметила - людей мало. Варвара только собиралась что-то сказать, но, повернувшись в кресле, застыла. Её взгляд вперился в иллюминатор. Лика посмотрела в том же направлении и онемела. Видны были серебристые части корабля, вытянутого гиганта, который как стрела пронзал средину двух кругов. Целостная картина появилась на мониторах, вмонтированных в спинки кресел. Сердце сжалось и забилось сильнее. Металлические круги наступали, притягивали к себе космолёт, как магнит тянет железную стружку. Казалось, они летят, не разбирая пути, и сейчас их размозжит гигант, даже не почувствовав. И будет ждать новой жертвы, которую также притянет с Земли. Свет погас. Слышно было только дыхание. Лика хотела отпрянуть от иллюминатора и не могла, но не из-за невесомости. Её, так же как и космолёт, притягивали крутящиеся части звездолёта, они походили на кольца удава. Душа трепыхалась мотыльком в стеклянной банке. И ничего не происходило: будто время зависло. Показалось тело "Гамаюна". И впрямь птица: безногая и бескрылая, но вечно парящая в небе. Она знает будущее и нашёптывает избранным тайное. Современная песнь современным богам. Немного тряхнуло, Лика закашлялась, подавившись слюной. Нос по-прежнему не дышал. Кашель рвался наружу, Лика зажала рот руками и попыталась приглушить звук. В горле першило, но кашель прекратился. Гигант приближался. Уже виднелась вытянутая голова "птицы", похожая на пару ракет, большая - сверху, и малая - внизу, смотрящие вперёд очами, точь-в-точь немигающие глаза кобры. А обшивка корпуса оказалась не серебристой, а белой. Космолёт летел в воронку. Под ногами у Лики была всё та же пустота, преследовала иллюзия нереальности мира. И темнота всюду, вакуум. А через мгновенье тело стало свинцовым и рухнуло в кресло, руки больно ударились обо что-то металлическое. В голове щёлкнуло, и мир вернулся. — Стыковка произведена успешно. Счастливого пути! — пропел над головой женский голос из динамика. Свет ослепил Лику. Тело было как чужое, словно душа покидала его и парила в других мирах, а теперь ей снова надо привыкнуть к тяжести рук и ног. Лика неуклюже поднялась на онемевших ногах. Варя встала, роста она была небольшого, но изящно сложена. Словно почувствовав взгляд, обернулась: — Ну что, пойдём? Вещи были отправлены неделю назад, повода задерживаться не было, кроме как трепета перед неизвестным. — Волнуюсь немного, — смущённо произнесла Лика, заправляя несуществующую прядь волос за ухо. — Повезло. Я - много. Мужчины вышли. Стюардесса с улыбкой застыла у входа, выжидательно глядя на обеих женщин. Лика шла медленно, но старалась не отставать от Вари. Считай, с семьёй новой познакомится. Главное, чтоб о секрете не прознали! Это всё в прошлом, последний раз был лет пять назад, как мать уехала. Лике хотелось утешения, и лучший способ его получить - что-то отдать тому, кто нуждается больше. Но общество считало иначе, мать считала иначе, теперь и Лика старалась быть как они. Холодной, расчётливой. Получалось плохо. Вот и выход! — Счастливого вам полёта! Мы будем ждать! — произнесла стюардесса. Лика вздрогнула и пристально посмотрела на неё. Почудилось, что последнюю фразу та сказала по-особенному, как монстры из сна Лики, две недели тому назад. Стюардесса продолжала стоять с ничего незначащей улыбкой. В глазах застыло нетерпение. — Спасибо! Варя за рукав комбинезона потащила Лику к трапу. Та вздохнула глубоко и стала спускаться. *** Лика шагнула в округлое помещение, залитое светом. Варя спускалась первой. Внизу было четверо мужчин в чёрных комбинезонах: двое стояли поодаль, негромко переговариваясь. Рядом были свалены вещмешки. Ещё двое ждали у трапа. Один - высокий, светловолосый, тот, что оборачивался в космолёте и второй. Лика вспомнила, что их зовут братья Старковы. Один подал руку Варе, другой ждал замешкавшуюся Лику. И не поймёшь, кто из них оборачивался. Да и какая разница? —Спускайтесь, меня Анатолием зовут, — произнёс приятным баритоном тот, кто ждал внизу. — Простите, задумалась. Рука у него шершавая, горячая, большая. Лика ступила на серебристый пол и с удивлением отметила, что не почувствовала дрожи. Она поспешно кивнула мужчине. Лика посмотрела в его серые глаза снизу вверх и улыбнулась по-дружески, всё ещё смущаясь. Так, снизу вверх, смотреть на мужчин она не любила, словно в душу их впускаешь, да и утонуть в глазах не сложно. А потом больно - выныривать из чужой души, заставлять память выдирать с клочьями целые куски, долго после кровоточит память.