В небе заворчало, зашипело, завозмущалось. Им тут только грозы не хватает. Или это опять нашествие бешеных коров? Над головой грохнуло, и дождь пошел стеной. «Уж, уж, уж», – прошипело по песку, словно толпа змей отправилась в великое переселение. И сразу как будто захохотало, заскрежетало. На них надвигалось что-то огромное. Танк. Или океанский лайнер. – Я ноги промочил, – сообщил Костик. Светик посмотрела в небо. Если гремит, то где молнии? Если льет, то где тяжелые облака? Если грохочет, то где то, что создает этот звук? – Чего? – буркнула она, не понимая, что ей говорит Костик. – Холодно, потому что ноги. Светик мазнула взглядом по Костику. Серо-голубая ветровка, кепка с Молнией МакКуин на околыше, джинсы, сандалии на носки. Носки. В дождь. Сильно. – А сапоги надеть головы не хватило? – прошипела она. – Иди в палатку переобуваться. Костик насупился и сунул руки в карманы, всем видом показывая, что никуда не пойдет. – Там страшно, – сообщил он. – Сама иди. «Бом», – донеслось издалека. Светик заозиралась. Все повторялось. Что-то сейчас должно было произойти. Вот-вот. Сию секундочку. Страх накрыл сверху. Светик присела, утягивая за собой Костика. Он свалился на мокрую землю. Откуда, откуда идет страх? «Бом!» Как будто колокол. Глухо. Далеко. И снова – «Бом!». Разнеслось, ударило в голову, болью отдалось в коленях. По берегу Ладоги разом поднялся туман. Дождь не смывал его. В тумане отчетливо виднелись фигуры. Они шли от воды, накатывали на песок, взметались и опадали. Страшные темные сгустки с распахнутыми ртами. «Та-та-та-та», – раскатилась дробь. Дятел? Кто-то палочкой стучит по барабану? Другое? Вязкий туман потянулся по песку к соснам, стал редеть, истончаться. «Ах, ах!» – раздалось напоследок. Потом совсем невозможное: «Ура!» И крик захлебнулся. Светик подтянула ноги и вдруг увидела, что прямо перед ней кто-то стоит. Человеческая фигура, высокая, в длинном плаще, закрывающем ее от плеч до пяток. Голова склонена. В руке что-то, похожее на суковатую палку, но явно тяжелое – держит неловко. С фигуры капает вода. Крупные темные капли попадают на песок и исчезают. Фигура клонится. С головы слетает что-то… катится к ногам Светика. Она сжимается до невозможности, до боли в коленях. Это матросская бескозырка. Круглая, поэтому и катится так долго. Взмахивают концами ленточки. Светик задохнулась от ужаса, подпихнула сидящего за ее спиной Костика и потащила его к лагерю. – Ты чего толкаешься? – жалобно тянул Костик. – Я Ане скажу! – Ты сначала найди ее, – огрызнулась Светик, оглядываясь. Никого на берегу не было. Накатывала волна. Лил дождь. Темнота… все закрывала темнота. Была ли там бескозырка с призрачным моряком, не было ее – не разобрать. Надо было как-то переждать эту ночь. Эту бесконечную ночь. А потом домой! Непременно домой! – Иди переобувайся! – оттолкнула она от себя Костика. – Мы уходим. – А как же Аня? – За Аней и уходим. Сапоги, теплые вещи – все, что нужно! Быстро! Костик неуверенно переступил с ноги на ногу, с сомнением посмотрел на Светика. – Я не хочу никуда идти, – буркнул он. – Я есть хочу. – Да иди ты уже! – разозлилась Светик и пнула Костика ногой. – Больно! – расплакался он. – Когда помрешь, больно не будет! Шевелись! Костик попятился. – Чего командуешь? Ты мне никто! – Ну и оставайся, – прошептала Светик, нервно оглядываясь. Эти призраки, эти звуки, этот туман – все это могло появиться внезапно из ниоткуда. Сейчас оно могло подойти вплотную, могло коснуться, могло утащить с собой. – Без тебя только легче будет. И пускай тебя тут сожрут призраки! Башку откусят. Руки-ноги повыдергивают! Костика было совсем не жалко. Ни капельки. За то короткое время, что они были вместе, достал. До темноты в глазах. Бросить его сейчас было бы истинным наслаждением. Не заметила, как Костик переместился в пространстве, замер рядом, вцепился в пальцы мертвой хваткой. – Я с тобой. Пока Ани нет. – Найди сапоги, – прошипела Светик, стряхивая с себя липкие пальцы. – И свитер возьми. Мы уходим отсюда. В ответном взгляде Костика было столько ненависти, что Светик уже представила, как топит его в первом же болоте. Вот как только дойдут до дороги, вот только увидят болото… А в нем Белую Женщину. Холод ударил в голову, заставил волосы шевелиться. Страх шел от воды, страх шел от леса. Страх ждал их впереди. Завыло. Их гнали отсюда. Точно – гнали. И этот ветер, и проливной дождь, и даже мокрые палатки – все это было не случайно. Стоило послушаться. Светик побежала вдоль берега к тропе. Она начиналась за веселыми маленькими елочками. Но это днем они были веселые, когда светит солнце. Сейчас все, даже маленькие деревья, казались опасными. Они тянули мохнатые лапы, хотели схватить, хотели убить. – Стой! Крик подогнал. Светик прибавила скорости. Это все остров. Это все из-за него. Они ему не понравились. Самому острову. Надо уезжать! Скорее уезжать! – Света! – неслось в спину. Светик забралась на дюну. Подвернула ногу, скатилась с нее кувырком. Проехалась лицом по песку, напомнила о себе ссадина на губе. – Ты почему без меня ушла? Костик стоял рядом, Светик видела его мокрые ноги в сандалиях. – А ты чего не переобулся? – Светик села, потерла сбитые ладони. – Я не успел. Ты побежала. Светик пожала плечами. Чего он не успел? Она его ждала, ждала. Поднялась: – Ладно, идем. – Куда? – Костик схватил ее за руку. Какой-то фирменный у него был захват, из такого не сразу и вырвешься. – К дяде Лёке. Не мокнуть же всю ночь под дождем. Костик тут же отпустил руку. – Это через лес? – знакомо насупил он брови.