Белобрысая решилась. Она рванула к двери, зажмурившись, проскочила голый дверной проем, несколько ступенек, ведущие вниз, всем телом ударилась о дверь, выпала на второй этаж. И бегом, бегом, не оглядываясь. Сдирая ладони в кровь, обламывая ногти, набивая синяки на коленях, оставляя кровавые следы на стенах. Там, где не смогла вписаться в поворот, где ударилась, оцарапалась, стукнулась, содрала кожу в кровь. Янус стоял около соседнего дома и изучал его неинтересные ободранные стены. – Здесь тоже живет привидение? – шепотом спросил Ворон, устав ждать, когда вожак отомрет и уже что-то скажет. – Везде живут привидения, – философски изрек Янус. – Потому что в каждом доме кого-то убили? – От восторга Ворон стал захлебываться собственной слюной. – Нет, – Янус наградил его свирепым взглядом. – Потому что в каждом доме в стену вмурован труп. Это был такой суровый прусский обычай. Ни один дом при строительстве не обходился без трупа. – У нас в доме привидений нет, – доверительно сообщил Скелет. – Ты крепко спишь. – Янус был невозмутим. – Или сам уже давно стал привидением, затерялся среди своих. Многоголосое эхо выбросило из Дома испуганный крик, посыпался кирпич. – Привидения есть везде, – довольно повторил Янус и пошел обратно к прудику. – Что это за дом, где нет привидений? – А как же Москва? – Москва – это другое дело. Там сами люди привидения. – А Челябинск? – пискнула Чудовище и посмотрела на Януса огромными светлыми глазами. – Так ведь Челябинска нет, его придумали. – Разве бывают города-привидения? – прошептал Ворон. – Бывают. В окне первого этажа Дома появилась Белобрысая. Секунду помедлила и прыгнула вниз. Чудовище ахнула. – Вообще-то там не очень высоко, – заметил все это время молчащий Скелет. – А ты, болван, все кофе пролил, – вздохнул Янус. – Что мы теперь пить будем? Воду из прудика? – Остается пить кровь болванов, – хмыкнул Скелет. Белобрысая отбежала от Дома и остановилась. Дом как Дом, ничего особенного. Черные провалы пустых рам, облезлая штукатурка на стенах. Все как всегда. – Ну вот, можно возвращаться. – Янус медленно двинулся обратно к Дому. – Там кто-то есть! – заорала Белобрысая. Былого спокойствия нет. Глаза огромные, на бледных щеках румянец, челку смахивает, чтобы не мешала смотреть. Янус не удостоил ее ответом, спокойно прошел к полукруглому подвальному окну, присел на корточки. – Здесь всегда кто-то есть. В этом Доме наверняка бродит злобный барздук, плошки свои пересчитывает, – изрек он уже из темноты подвала. – Но этот Дом наш! – зло крикнула Белобрысая. Скелет демонстративно громко хохотнул и тоже скрылся в полукруглом окне. Ворон, по-деловому сопя, протопал мимо. – Как это ваш? – Чудовище сделала невинное лицо. Большие глаза, тонкие скулы, нос, изящные губы – она была похожа на эльфа и в своей красоте словно светилась изнутри. – Он принадлежал моему деду! Мы приехали оформлять документы. Сказанное не удивило Чудовище, она только еще нежнее улыбнулась. – А как же привидение? Его вы тоже заберете? – Нет здесь никакого привидения! – От кого же ты тогда сбежала? – Чудь, ты где? – крикнули с третьего этажа. Но Чудовище не отвлекалась. Какие могут быть возвращения, когда перед ней стояло ТАКОЕ чудо! – Я просто ушла. – Белобрысая старалась сохранить порядком потрепанное достоинство. Губы прыгали, от этого слова звучали неубедительно. – Оно там есть, – Чудовище говорила спокойно. Она обошла прудик, встав так, чтобы оказаться с незнакомкой на разных концах одной перекладины креста. – Привидение. И в соседнем доме тоже. И вообще в каждом доме этого города. Он полон тайн… и призраков прошлого. – Ерунда! – Белобрысой очень хотелось выглядеть независимо, но испуг еще не прошел, улыбка получалась жалкой. – Как знаешь! Мое дело предупредить. И Чудовище скрылась в полукруглом окне подвала. Ворон ждал ее на выходе к первому этажу. У его ног расплывался мутно-желтый отсвет фонарика. – Ну, и чего она? – Говорит, Дом ее. Вместе с привидением. – Ну-ну, – хмыкнул из пыльной темноты Янус. Чудовище пробежала мимо Ворона и устремилась к вожаку. – Ты же ее прогонишь, да, прогонишь? – заторопилась она. – Сама уйдет. – Янус был невозмутим. Наверху Скелет уже расстелил покрывало, расставил посуду и теперь вертел в руках чашку с отбитой ручкой. Вид у него был такой, как будто он сейчас заплачет. Тихо бормотало радио. Янус бесшумно появился за его спиной. – Мы все равно останемся здесь, – заверил он печальную фигуру с чашкой. Скелет мотнул головой, так что светлые волосы упали на лицо, закрыв его до подбородка. Из-под растрепанных прядей глянули злые темные глаза. Янус вынул у него из рук чашку и, подойдя к окну, выбросил на улицу. – Ты что, а вдруг в нее? – подбежала к низкому подоконнику Чудовище. Белобрысая стояла около прудика, смотрела вверх. – Ничего с ней не станет, – прошептал Янус. Чудовище что-то оттолкнуло от окна. – А как это – Дом ее? Янус поморщился. – Не местная. Приехала откуда-то. Вполне возможно, ее предки здесь жили, и теперь они решили переоформить Дом. Но у них все равно ничего не получится. – Почему? – Чудовище смотрела на Януса, как на божество, вдруг спустившееся с небес. – Потому что у Дома уже есть хозяин, и он их не пустит. Янус взял с покрывала сушку, отошел к дверному проему. – Это тебе, Дом! – крикнул он в темноту и бросил угощение. Чудовище замерла, готовясь услышать глухой звук падения. Но его не было. Она даже качнулась, на мгновение став той самой сушкой, которая так и не долетела до пола, пропав в призрачном кулаке. Чуть не задохнулась от несбывшегося ожидания услышать звук падения. Но, кажется, никто этого не увидел. – Любое привидение надо подкармливать, – прокомментировал свои действия Янус. – Особенно наше. Оно сегодня хорошо поработало. – А разве привидения не питаются человеческими душами? Это же только домовые едят людскую еду. – Здесь нет домовых, – заторопился всегда все знающий Ворон. – Здесь живут альпы и бородатые гномы барздуки. Если их кормить, они станут следить за хозяйством, мышей гонять, чужаков отваживать. – Уж лучше мы сами, – буркнула Чудовище, слишком ярко представив бородатого гнома – маленький, страшненький. Ой, только не это! – Никто не может быть хозяином того, чего нет, – философски изрек Скелет. – А чего нет? – поинтересовался Ворон и еще голову набок склонил – слушать приготовился.