Аннабет вдруг перестала биться и орать. Осторожно, не веря в то, что странный ритуал Уотерторна подействовал, я убрала руки – и она осталась сидеть в кресле, завороженно глядя на Арена. Он повторил свое прикосновение, и на мгновение Аннабет закрыла глаза. На пушистых ресницах блеснули слезы, плечи опустились, а волосы закрыли лицо. – Откуда вы… – не удержалась я от вопроса, но Ленард предупреждающе покачал головой. – На этом все, – холодно произнес Арен. – И если вы еще хоть раз за ней не уследите – это будут сугубо ваши проблемы. – Так это вы. Голос Аннабет в абсолютной тишине кабинета прозвучал неестественно громко и хрипло – наоралась вволю. – Вы мой отец? Значит, это правда? Я… думала об этом, но… – Я не твой отец, – отрезал Уотерторн. – Потому что не просил твою мать рожать. Она хотела с помощью ребенка обеспечить себе лучшую жизнь и серьезно просчиталась. Я надеюсь, тебе хватит ума помалкивать, потому что в противном случае оплата обучения в этой школе может быстро закончиться. Аннабет вздрогнула, огромными глазами глядя на Арена, будто не веря, что слышит это. Ленард стиснул зубы, а Яспера устало опустилась в кресло за стол. – Почему вы так с ней говорите?! – Я вышла вперед. – Потому что мне не нужны выродки темных тварей, и то, что когда-то давно я трахнул ее мамашу, никаким образом не меняет моего отношения к полукровкам. – Именно поэтому ты дружил с палачом? Потому что ненавидел темных? Уотерторн усмехнулся. – Хорошо. Уточню: я ненавижу темных, которые паразитируют, лгут, изворачиваются и продаются. Ее мать была почти такой же сучкой, как и ты, Таара, только мозгов было поменьше, и поэтому она родила. Как показала жизнь… Он бросил на притихшую испуганную Аннабет быстрый взгляд. – Яблочко от яблони упало очень недалеко. Всем спокойной ночи. Яспера, займись пострадавшими. Он с грохотом захлопнул за собой дверь. Я чувствовала себя… странно. Как будто меня облили чем-то холодным и дурно пахнущим. Не представляю, каково было Аннабет. Выйти из транса, вдруг узнать отца – и натолкнуться на такое отношение и такие слова. – Я ему сейчас… – Деллин, – покачал головой магистр Ленард, – не нужно. – Не нужно?! Вы вообще слышали, что он наговорил?! За оскорбления уже не принято наказывать?! Если она и правда его дочь… – Да, боюсь, что так. Извини, Аннабет. Ты не должна была узнать. Ты спрашивала тысячу раз, но… сама видишь, к чему бы привел мой честный ответ. У нас не было выбора. Арен всегда знал, как успокоить Лилли. – Лилли? – жалобно переспросила Аннабет. Мне стало ее еще жальче. О, я очень хорошо понимала и прекрасно помнила эту робкую надежду, которая вспыхивала каждый раз, когда я думала, что вот-вот и узнаю что-то об отце или жизни мамы в Штормхолде. И разочарование тоже помнила. Ибо правда в том, что любая сирота представляет своих родителей как богатых добрых людей, звезд или супер-сильных магов, из-за чужого коварства и превратностей судьбы потерявших родное дитя. А не как циничных придурков, которым плевать на дочь. Или как воплощенную смерть и магическую субстанцию в гигантской канаве. Даже не знаю, кто более мерзок – мой «папочка» хаос или Арен Уотерторн. – Да, так ее звали. Она была сиреной, жила в городке неподалеку от Школы Воды. Мы с Ареном вместе учились, так же, как и вы, ходили на выходные в город. Встретили Лилли, которая работала на местном рынке. Она нам понравилась, обоим. И мы какое-то время из-за нее соперничали. Оба сильно влюбились, оба не хотели сдаваться. Лилли проявляла симпатию ко мне, но… выбрала Арена. Оказалось, потому что у него было имя, власть… ей хотелось вырваться из нищеты. Тогда чистокровным темным было сложнее, чем сейчас, их не принимали. Да и все не слишком-то изменилось. Когда Арен узнал, что она его не любит, а использует, чтобы выбиться в люди, он бросил ее. Тогда Лилли сказала, что беременна тобой, но это не помогло. Он разозлился на нее. Ленард отвернулся к окну, а я тоскливо задумалась: есть ли хоть у кого-то в этой школе счастливая история любви? – Лилли пришла ко мне, она надеялась до поры до времени скрыть беременность, но я тоже не горел желанием возвращаться к той, что предпочла богатого друга. Она ушла. Из-за беременности ее выгнали с работы и из комнаты, она подхватила воспаление легких, потеряла голос. Для сирены это смертельно. Родила тебя и умерла через три дня. Я узнал это после, когда искал ее могилу. – И вы меня разыскали. – Да. Я нашел тебя беспризорницей на улице и стал думать, как скрыть правду и вытащить из трущоб. Тогда же обратился к Арену. Он не хотел ничего знать, но я пригрозил, что о незаконнорожденной дочери станет известно газетам и общественности. Мы договорились, что он оплатит твою учебу – и на этом все. В обмен на то, что ты ничего не узнаешь. О вашем родстве было известно только мне, магистру Кросту и магистру Ванджерии. Мы внимательно следили за тобой, боясь, что дар сирены проявится. Но кровь Уотерторнов сильна, поэтому случившееся стало неожиданностью. – Вы могли мне рассказать! – Аннабет… – Хотя бы о маме! Не упоминая Уотерторна, себя… просто рассказать, что она была сиреной, что умерла, что не бросала меня! Что ее дар может проявиться, чтобы я была осторожна! – Ты права, – вздохнул он. – Я слишком боялся, что эта история всплывет. Что ненависть Арена к Лилли ударит по тебе. Впрочем, так оно и случилось. Аннабет поднялась. Пошатнулась, поморщилась, но уверенным шагом направилась к двери. Ленард попытался было ее остановить, но передумал, когда Аннабет нервно дернула плечом. – Не трогайте меня! А затем с силой – точно так же, как ее отец за пару минут до этого, – хлопнула дверью кабинета. – Боги… это не школа, а демоны знают что! – простонала Яспера. Вот уж кому пришлось нелегко после внепланового воскрешения. Вместо спокойного дежурства, которое должно было отвлечь ее от мыслей о Ванджерии и Кросте, получились догонялки с сиреной и любовная драма Ленарда. Отвлеклась так отвлеклась. – Деллин, я могу попросить вас не оставлять сегодня Аннабет одну? Ее нужно поддержать и… пожалуй, придержать. На всякий случай. Арен не шутил, он не станет второй раз ее вытаскивать. – На всякий случай – я тоже не шутила, когда собиралась оторвать ему хобот. – М-м-м… вы этого не говорили. – Правда? Тогда я очень громко подумала. – Я бы не советовал вам связываться с лордом Уотерторном. Магистр Крост говорил, что вы очень сильны, и то, что вы справились со всеми адептами школы, одержимыми сиреной, о многом говорит. Но, во-первых, Уотерторн – не школьник, и он может приподнести сюрприз. А во-вторых, он нужен нам. Хватит и того, что он оплачивает школу для Аннабет. Ей придется трудно, если он перестанет это делать. – Знаете, – задумчиво произнесла я, – было бы очень круто, если бы вы перестали играть с нами в свои игры. Или хотя бы объяснили правила. Потому что я, может, и заслужила, чтобы по мне проехались катком из чужих историй далекого прошлого, но вот Аннабет – определенно нет. – Бухло есть? – мрачно спросила я. – В шкафу на верхней полке, – ответила Яспера. Обнаружив непочатую бутылку вина, я тут же за нее схватилась. Жаль, не нашлось закуски, потому что я не успела толком поужинать из-за этого «Сплетника-Вестника», а потом все слишком быстро завертелось. Но выпить хотелось сильнее. Можно было только догадываться, куда пошла Аннабет в расстроенных чувствах, но я бы на ее месте сбежала прочь из школы. А так как на улице далеко не лето, оставалось единственное место, где можно было отсидеться в тепле, тишине и одиночестве: часовня Кроста. Здесь столько темных, что впору уже ставить собственный храм. Здоровый, больше школы, чтобы Бастиан влез. Я нашла Аннабет возле одной из колонн. Она сидела поджав ноги и катала покрасневшими пальцами тающий на глазах снежок. – Привет. Когда я вошла, она даже не подняла голову. – Я принесла то, чего нам не досталось за ужином. Хотела принести и еду, но столовую уже убрали, а кухня заперта. – А где достала вино? – Яспера дала. – Вы с ней дружите? – Ну-у-у… – Я задумчиво поковыряла ножкой пол. – Мы в нейтралитете. Просто я воспользовалась ее беспомощным состоянием. Да ладно, она взрослая самодостаточная женщина. Купит себе новую бутылку. – А бокалов нет. И стаканов, и кружек, и даже крышечки никакой не завалялась. Решено: в моем храме будет бар. И музыка. И мягкие удобные диваны, возле которых само собой будет появляться мохито. Кажется, я придумала ночной клуб. – Я чищу зубы и ничем не болею, так что будем пить из горла. – А… – Аннабет подняла глаза. – Он не разозлится? – Он уже смирился. Я села рядом на холодный пол и пожалела, что не взяла крупицы огня. На браслете Аннабет тоже не нашлось ни одной. Но все же в часовне было намного приятнее, чем на улице или в школе. Умиротворенно и красиво. – Ты знаешь что-нибудь о сиренах? – спросила Аннабет, когда я сделала глоток и протянула ей бутылку. – Что я такое? И какие у этого есть способности? – Я почти ничего не знаю о полукровках. У чистокровных сирен есть звериная ипостась, они редко живут среди людей, пением заманивают мужчин к воде, топят их и едят. Или не только едят, но здесь я не очень уверена… А еще сирен очень любит темный бог, совершенно искренне считает их хорошими любовницами. – Это вряд ли, – усмехнулась Аннабет. – В прошлом году, после Бала Огня, меня пригласил один парень, и мы… в общем, то, что этот позор не обсуждают в школе, – исключительно его порядочность. – Ого… я не знала. Да, я же не пошла на бал. Мы с Бастианом сидели на утесе, слушали музыку и строили детские планы по свержению Акориона. – Да, это было не лучшее время. Значит, у меня будет хвост? И я отправлюсь жить в речку? Боги… а нельзя жить хотя бы на Силбрисе? Там тепло. – Не думаю, что все так страшно. Алайя – дизайнер, которая шьет мне одежду, – сирена и спокойно живет среди людей. Да и твоя мама жила в городе.