– Да. Ты похожа на шлюху. – Что ты там такое пишешь? – Ответ родителям адепта Корви. Он нажаловался, что его споили и подвергли его жизнь опасности. – Он же на третьем курсе Школы Темных. Еще не привык? – Видимо, нет. – А родители Корви не подождут полчасика, пока я не уйду, а? Со вздохом Кейман отложил блокнот, закрыл перо колпачком и сложил руки на груди, рассматривая меня. – Что ты хочешь, маленький монстр? Как я должен тебя поддержать? Ты хотела выглядеть как девица облегченного поведения – ты выглядишь как девица облегченного поведения. Я это подтверждаю. Какая еще поддержка тебе нужна? – Я хотела выглядеть так, чтобы темный мужик на меня клюнул. – Это одно и то же. Он клюнет. – И почему ты меня не отговариваешь? Не предлагаешь другие варианты? – Зачем? – Он усмехнулся. – Твой тоже сработает. Он не хуже и не лучше моих. – Хоть расскажи, что придумал. – Неа. Учись нести ответственность за свои решения. Только не заиграйся. А не то если ты проснешься утром в постели палача, твой бывший приятель спалит мне школу с психу. – Эй! За кого ты меня принимаешь? – За одного из пары сотен пубертатных подростков школы. Который сейчас отправляется заводить знакомство с демоном вдвое старше. – Он же немой! – А тебе во время этого дела обязательно потрындеть надо? От бессилия и досады я даже топнула ногой. Крост издевался, получал от издевок определенное садистское удовольствие и явно мстил за удар. Что было совсем не справедливо, ведь била-то Яспера, а страдаю я. Да у него даже следа не осталось! На себя было страшновато смотреть. Пожалуй, в определенной ситуации короткое черное платье с провокационным вырезом, из которого чуть виднелся краешек кружева белья, могло быть уместно. Ну… например, если бы я снималась в порно. Или, на худой конец, на Хэллоуин – я бы с успехом могла сыграть развратную летучую мышь. Но в целом скромная Деллин в школьной форме нравилась мне гораздо больше, чем девица в отражении. – Если бы Санта спросил, чего я хочу на Рождество, я бы загадала свои волосы обратно. – Санта дарит подарки только хорошим девочкам. Боюсь, он не отличит тебя в толпе плохих, – совершенно не по-магистерски заржал Кейман. Я бы кинула в него сапогом, но пора было обуваться. – Ты уверен, что он там будет? – Да. Он ходит в бар перед каждой казнью. – Профанация какая-то, а не суд. Они уже знают, что будет казнь! Я прыгала на одной ноге, застегивая сапог. Длинный тонкий каблук имел странную спиральную форму и, по заверениям продавщицы в салоне, был последним писком моды. «Что же тебе прижали-то, что ты так пищала», – подумала я, но времени долго ходить по магазинам не было, а эта пара оказалась единственной подходящей. – Я готова, – наконец выдохнула, окинула себя взглядом в последний раз и поняла, что причин задерживаться больше нет. – А палач точно не готов. – Ты долго будешь издеваться? – Всегда. – Тогда я пошла. – Стой. Кое-чего не хватает. Я судорожно проверила браслет с крупицами, но он был на месте. – Чего? – Магии. Это же Флеймгорд. Несколько крупиц с моего браслета превратились в черных бабочек и принялись порхать вокруг меня. Я тут же вспомнила свое первое появление во Флеймгорде, когда окунулась в мир, где магия была чем-то вроде аксессуара. В богатых районах, на тусовочных улицах и в отелях огненные птицы, водные змеи и воздушные кошки. Теперь я совершенно точно выглядела как богатенькая тусовщица. Хотя крылья, пожалуй, все же привлекут лишнее внимание. Демоны – а именно за него меня принимали – редко достаточно богаты, чтобы проводить время в барах столицы. – Богиня позволит мне вернуться к письмам? Богине очень захотелось дернуть его током, но Кейман почти силой выпихнул меня на улицу и закрыл дверь на все три замка. Во Флеймгорд вернулась гроза. И я. Клянусь, эти два явления были совершенно не связаны! Все же мир, который управляется Хаосом и Смертью, не может быть логичным и упорядоченным. Как у нас все интересно: Крост – бог стихий, но, чтобы скрыть способности, выдает себя за темного, хотя над темными тварями и хаосом совсем не властен. Помимо стихийной силы у него есть зрелищный, но слегка бесполезный талант устраивать грозу. Я – богиня смерти и хаоса, вроде как должна отвечать за то, над чем не властен Крост, но клянусь, я даже за свой язык не всегда отвечаю! И способность нагонять тучки, похоже, в прямом смысле передалась половым путем. Прямо триппер какой-то. А еще есть Акорион, частичка моей души, смешанная с мятежной частичкой хаоса. Сто процентов братик у меня старший – из этого первого блина получился знатный комок… неважно, в общем, комок чего. И во всем этом хаосе есть гигантские пауки, драконы, обращенный в монстра маг, короли стихий, демоны-преподаватели, Совет Магов, немой палач и порталы в соседний, немагический, мир. Я даже замерла и прислушалась: не поскрипывает ли готовая вот-вот уехать крыша. Но только дождь барабанил по стеклам, вывескам, перилам. В такую погоду мало кто шатался по улицам, но музыка, яркий свет, запах табака и смех буквально лились из окон всевозможных кафешек, баров, клубов, театров и салонов. Богемная жизнь Флеймгорда не останавливалась ни на миг, ее не волновал Акорион, затаившийся где-то в собственном замке, не беспокоили грядущие перемены. Здесь словно не заметили, что крупицы земли подскочили в цене, и теперь сотни тысяч семей, занимавшихся хозяйством, едва сводят концы с концами. Здесь никого не волновала судьба огненной принцессы: если Брину и обсуждали, то вскользь, за бокалом чего-нибудь крепкого. Зато в инфантильности и зацикленности местной публики на себе был огромный плюс: я без проблем сошла за свою. Взгляды, пойманные от встречавшихся на моем пути мужчин, поражали странной смесью интереса и презрения. Ну, то есть как-то так: «Фу, она темная, боги, ну и крылья, кто вообще придумал, что темные могут свободно ходить по горо… черт, вот это ноги!». Я бы непременно показала всем и каждому, где зимуют левиафаны, но мой путь лежал в один из многочисленных баров центра столицы. Его явно облюбовали обеспеченные темные. Двуэтажное помещение, несмотря на ранний час, кишело народом. В основном темными магами – почти у всех виднелись браслеты с черными крупицами. Но были и демоны. Стоял такой смог, что разглядеть что-то среди публики было почти невозможно. Собираясь в бар, я предполагала, что придется ждать, но нужный демон обнаружился именно там, где удобнее всего было его ловить: у барной стойки. Вот это да, неужто мне наконец-то повезло? И тут я осознала, что понятия не имею, как нужно соблазнять мужчину. Правда, причем в обеих ипостасях. Если вдуматься, у меня в жизни их и было-то всего трое. Первого я не соблазняла, он сам влюбился, и всех делов было вяло сопротивляться его инструкциям. Второй тоже считал, что я его соблазняю просто тем, что шевелюсь, а если я не шевелилась – то шевелил и соблазнялся. Ну а с Бастианом достаточно было что-нибудь поджечь. Ни один из вариантов не подходил для демона-палача, и из раскованной девицы облегченного поведения я превратилась в девочку, которая надела мамины сапоги, стащила помаду и соврала секрьюрити на входе, что ей честно-честно уже двадцать один. А мне даже не двадцать один! Но не отступать же теперь. Бежать к Кросту и просить придумать новый план? Трижды ха-ха! Я скорее отпилю себе крылья тупой ножовкой, чем признаюсь, что понятия не имею, что делать. Решив довериться судьбе, я села на освободившийся рядом с демоном стул и вчиталась в меню. – Бухло, бухло… а еды у вас нет? Черт, еще бы попросила тирамису или чизкейк. Почему не поела дома? Но если сейчас выпью хоть бокал, то соблазнение будет выглядеть как-то так: пришла, села рядом, замахнула стопку, упала под стул. Получив меню закусок, остановилась на острых крылышках. Пока ждала, украдкой кидала взгляды на демона и раздумывала, как бы подступиться. Красивый. Грубая красота, нетипичная. Не тонкие черты Кроста, не надменная моська Бастиана, даже не мерзкая (но все же смазливая) рожа Акориона. Такой себе грубый, брутальный темный, который привык делать, а не болтать. Хотя болтать-то как раз он и не мог. Когда бармен поставил передо мной тарелку с аппетитными крылышками, я тут же взгрызлась в одно из них, а потом закашлялась: это было остро. Нет, не так, это было ОСТРО. Как будто я развела молотый перец соусом из перца «каролина риппер» и ела адскую смесь столовой ложкой. Даже слезы выступили на глазах. – Боги, да дайте мне что-нибудь выпить, это не закуска, а оружие массового поражения! Если в каком-то из миров и существовал бог, который покровительствовал неуклюжим глупеньким девицам, то именно он сейчас ниспослал на меня свое благословение, потому что демон махнул рукой бармену, и через минуту передо мной оказался стакан с рубиновой жидкостью и горкой хрустящего от напряжения льда. – Спасибо. – Я повернулась к палачу. – Меня еще никто не угощал в баре. Он пожал плечами, потягивая такой же напиток. Смотрел куда-то в стену, и я невольно задалась вопросом, какие мысли сейчас бродят в голове темного. Понимает ли он, что завтра убьет молодую измученную девушку? Сожалеет ли? Любит свою работу или ненавидит единственную ниточку, удерживающую его от бедности и трущоб? И, черт возьми, что же их связывает с Ареном Уотерторном? Он вдруг придвинул ко мне большой блокнот, где размашистым неровным почерком было выведено: «Как тебя зовут?». Надо было удивиться, что он не может говорить, игриво стрельнуть глазками и предложить угадать, но я так задумалась, что ляпнула первое пришедшее в голову: – Кэтрин. Или Кейт.