– Ты хоть когда-нибудь осознаешь значение слова «нельзя»? – услышала я откуда-то сбоку. Крост стоял на соседнем балконе, хотя соседним он был скорее формально: пространство разделяла невысокая перегородка. В комнате за его спиной горел свет. Я рассмотрела книжные шкафы и кусочек письменного стола и сделала вывод, что это был его кабинет. – Мне не спалось и захотелось подышать. – Не сомневаюсь. Я думала, прогонит обратно в комнату, но он отвернулся и облокотился на перила. Задумчиво смотрел куда-то вдаль и казался не то грустным, не то уставшим. – Что с тобой? – спросила я. – М-м-м? – Ты грустный. Что случилось? – А есть поводы для веселья? – Не знаю. Ты ведь обещал мне рассказать все утром. Просто я чувствую, что мое присутствие тебя печалит. – Нет. И все. Он умолк, не сводя глаз с мазков рассветных красок у горизонта. Я подумала, что насовсем, но через минуту Крост произнес: – Я по ней скучаю. Я рад, что ты получила второй шанс, но я привязался к Деллин. Она не заслужила смерти. – Тогда зачем ты ее оттолкнул? – Не хотел жить по тому же сценарию. Она снова ушла к тому, кого я воспитал через ненависть. Если бы я остался рядом, все могло бы быть хуже. – Все стало хуже, потому что ты не остался. – Знаю. Жаль, что последнее ее реальное воспоминание обо мне… неприятное. Деллин не заслужила умирать одинокой. И вообще умирать в девятнадцать. Мои пальцы, сжимавшие перила балкона, ослабли. Чувствуя, как ноги немеют от холода, я перелезла на Кростову половину балкона. – А по мне? Ты скучал так, как по ней? – Наверное. – Он пожал плечами. – По тебе. По жизни, которой не случилось. По ребенку, который не успел родиться. Я не знаю, Таара. Не знаю, кто я, для чего живу, я сам уничтожил все хорошее, что у меня было. Нельзя было хотеть, чтобы ты вернулась. А я хотел. Когда она говорила, как боится этого, я представлял тебя на ее месте. Ругал себя за такие фантазии, но ничего не мог поделать. И сейчас невольно думаю, что судьба исполнила мое желание… за счет жизни ни в чем не виноватой девчонки. Деллин хорошая девочка. Такая, какой могла бы стать ты, если бы я не пытался вырвать твою любовь, а когда не получилось, заменить похотью. Там, куда вошел нож, противно ныло, и, осознав, что прижимаю руку к груди, я почувствовала, как слезы все же пролились на щеки. Сколько ни давай себе обещаний не плакать, все равно почему-то не выходит. Поддавшись внезапному порыву, я потянулась к Кросту, вдохнула знакомый запах. Потерлась носом о его плечо и прерывисто вздохнула. – Ну что ты плачешь? – ласково спросил он. – Ничего, – обиженно и почти по-детски буркнула я. – Вечером избила беднягу Акориона, а теперь стоишь босиком и рыдаешь. – Я так хотела вернуться! Больше всего на свете. А теперь понятия не имею, как жить… Его рука невесомо погладила меня по спине и волосам. – Ну-ка, посмотри-ка на меня, – вдруг в голосе Кроста промелькнули нотки подозрения. – Что? – В глаза, говорю, мне посмотри. Я вытерла слезы и задрала голову, послушно уставившись в черные как ночь глаза. – Ну и что ты помнишь? – спросил Крост. Спросил так, как обычно спрашивал: «Ну и кто мне объяснит, почему сгорел чулан?» Не оставляя шанса соврать. – Все. Подумав, добавила: – Ну, кроме билетов по артефакторике. – Да ты их и не знала никогда, – рассмеялся он. Потом сгреб меня в объятия, уткнувшись носом в макушку. – Прости меня, детка. Я не знаю, как, но попробую тебе помочь. Исправлю хотя бы часть того, что мы с ним натворили. Этого «прости» очень не хватало там, в хаосе и тьме. Меня тянули к свету другие слова и воспоминания, и, может, если бы тогда было это, я бы вернулась быстрее. Порой казалось, прошла целая вечность. – Ты ведь не планировала мне рассказывать, да? Так и хотела делать вид, что в домике, да? И Деллин Шторм тебя совсем не волнует, и воспоминаний у тебя ее нет, и вообще ты вся такая крутая стерва с крыльями проснулась от вечного сна и сейчас покажешь нам, как надо веселиться? – Ты спрашиваешь слишком много, – вздохнула я. – Не знаю. Не знаю, что я планировала. Я подумала, что, возможно, так всем будет проще. Проще принять, что я – другой человек, чем как-то объяснить… черт, это непросто! Я… помню такие вещи… но ведь я знала их и раньше. Мне нужно немного времени. Я не могу стать кем-то, если сама не знаю, кем хочу быть. – Так, – Крост вдруг отстранился, нарушив трогательную сцену очередным вопросом. – А если ты все помнишь, зачем это ты предлагала мне остаться? Я хихикнула. – Отомстила за первую встречу в гостинице. – А если бы я согласился? – Ты бы не согласился. – Понятно, последствия мести опять не продумала. – Это был экспромт. – Дать бы тебе ремня, Таара. Или Деллин. Или обеим. – Эй! Я не хочу загреметь в психушку с раздвоением личности. – Тогда определяйся скорее. Скрывать тебя долго не выйдет. – Я не знаю. Это сложно. Я – это я. Понимаешь? – Нет, и слава демонам. Идем в дом, ты замерзла. Я уже лечил тебя от воспаления легких и не хочу снова заиметь в доме капризную девицу. – А, – я отмахнулась, – этому телу ничего не будет. Оно и не такое выдерживало. – А если однажды не выдержит, ты снова сделаешь удивленный вид и скажешь «ой»? На самом деле я сопротивлялась больше для вида, ноги заледенели и, по ощущениям, покрылись инеем. Тепло камина, горевшего в кабинете, я встретила с удовольствием. – Сядь, – сказал Крост, – раз тебе не спится, принесу что-нибудь горячее. Постарайся нигде не застрять и ничего не сломать. Держи крылышки при себе. – Как скажете, магистр. – Я принялась рассматривать книги на полках. Кабинет, как и весь остальной дом, совсем не производил впечатления обжитого пространства. Крост здесь не работал, лишь изредка проводил время – об этом свидетельствовали карманный блокнот с пометками на столе и небрежно брошенная на кресло вчерашняя газета. Вот за нее я и ухватилась. Удобно устроилась (насколько вообще это можно было сделать, имея за спиной два здоровенных перепончатых крыла) и приготовилась вникать в последние новости, сенсации и сплетни Штормхолда. – Я бы тебе не рекомендовал это делать. Крост вернулся быстро, держа в руках две чашки с чем-то горячим. По запаху и цвету я распознала прогретое вино. Рассмеялась, пригубив пряный напиток. – То есть я должна сидеть под замком и спрашивать разрешения на короткую прогулку, но раз уж когда-то я была хорошей скромной девочкой и помню те славные времена, то можно выпить? – Это когда это ты была хорошей скромной девочкой? – Ты сам сказал об этом на балконе. «Деллин – хорошая девочка». А у меня отличная память. – Значит, я могу рассчитывать, что в этом году твоя учеба пойдет в гору? Раз память улучшилась? Я подавилась вином и закашлялась. – Что?! Я что, все равно пойду в школу?! – А ты как думала? Тебе нужно научиться контролировать себя. Силу, тело, воспоминания, эмоции. Мне нужно быть в школе, я не могу жить на два места. Пара сотен оболтусов с нестабильной магией на одной чаше весов и ты на другой. Выбор очевиден. – Капец! – возмутилась я. – Смерть – не повод для прогулов. Скажи еще, что заставишь отработать пропущенный семестр.