– Так и что? – спрашивает Игби. – Они нашли способ скрыть все признаки жизни? Обманным путем заставили Москитов не замечать их жизненные показатели и любые технологии, которые они используют? – Что насчет старых технологий? – спрашивает доктор Ортега со своей книжной кровати; ее место на посту заняла Акими. – Не понял? – уточняет Игби. – Старые технологии, – повторяет она, садясь на кровати. – Проклятый WiFi, интернет, облако и все такое? Это Москиты тоже ищут? – Нет, – отвечает Игби. – Вот именно, нет, – отвечает она и ложится обратно. – В Красных зонах полно старых технологий, какие-то еще можно восстановить. – И что? – спрашиваю я. – Красные зоны облучены, там не выжить. – Верно, – отвечает Игби, – но мы просматривали одну точку в Красных зонах, где уровень радиации понижался не так быстро, как в других ее местах. – Разве это не значит, что уровень радиации там больше? – спрашивает Пандер. – Может быть, – говорит Под, – но какая сейчас разница? Ну и что, если они не сканируют на наличие старых технологий? Пропавшим все равно пришлось бы скрывать все признаки жизни, а это невозможно. Доктор Ортега вздыхает, но это не раздраженный вздох, а, скорее, от сожаления или смирения. – Кто-нибудь из вас слышал об ученом по имени Этсетера Прайс? Игби хихикает: – Вы имеете в виду доктора Оксюморона? – Я имею в виду доктора Прайса, – повторяет доктор Ортега. – Ну да, – отвечает Под, – но вы же не предлагаете нам… нет? – Что? – спрашивает Пандер. Под поворачивается на голос Пандер: – Был один ученый, буквально сумасшедший, давным-давно, за много лет до того, как все это произошло. Его работа просочилась в сеть, он проводил эти сумасшедшие эксперименты, по его словам, он мог фактически убить человека на неопределенное время, а затем вернуть к жизни. – Он был ненормальным, – добавляет Игби, – но сердце у него было на месте. Ему нужны были люди со смертельными или неизлечимыми заболеваниями, чтобы использовать на них свои технологии; он называл это «безопасной смертью» – отсюда и прозвище доктор Оксюморон. Они могли оставаться мертвыми на протяжении десятилетилетий, пока лекарство для них не будет найдено, а затем их бы вернули к жизни. – Так и что вы хотите сказать? – спрашиваю я, поворачиваясь к доктору Ортеге. – Что этот доктор Прайс понял, как заставить свою технологию работать? Он увез всех Исчезнувших в Красные зоны, и они все… типа, мертвы? Но как они могут вернуться к жизни, если рядом нет никого, кто мог бы… их вернуть? – «Безопасная смерть», – говорит доктор Ортега, – не была полноценной смертью. – То, что вы говорите полное безумие, – возражает Игби. – Теории Этсетера Прайса высмеивали даже тогда, когда у него был доступ к лучшим технологиям мира. Если он действительно каким-то образом прячется в Красных зонах, он никак не мог бы создать технологию «безопасной смерти», используя оборудование столетней давности. – Может, стоит проверить? – предлагает Пандер. Игби размышляет над ее вопросом. – Вероятность того, что это как-то связано с доктором Прайсом и «безопасной смертью», практически равна нулю. – Почти ноль – это не ноль, – отвечает Пандер. – Давайте попробуем. – Нет, – возражает Игби. – Это пустая трата времени, ресурсов, и мы можем умереть. – Тогда я пойду одна, – заявляет Пандер. От досады Игби срывается на крик: – Вот почему вам лучше помалкивать! – обращается он к доктору Ортеге, а затем к Пандер: – Мы не можем просто пойти туда. Красная зона в пятнадцати или шестнадцати километрах отсюда, а у нас есть только один, причем очень темпераментный, мобильный скремблер против Москитов, и даже если мы каким-то чудом доберемся до Красной зоны, радиация убьет нас за минуту. – Тогда что нам делать? – спрашивает Сэм. – Что делать? – повторяет Игби. – Перестать слушать чертов бред! Чего Абриль вам не сказала, так это то, что Этсетера Прайс был доктором-Совершенным, работавшим в Терминале. Вот именно – в том же месте, где ставили эксперименты над заключенными детьми, вроде нас! Зачем такому психопату помогать кому-то, не говоря уже об Убогих?! – Люди меняются, – говорит доктор Ортега, задумчиво глядя в потолок. – Вот именно! – подхватывает Пандер, не отводя взгляд от Игби. – Люди меняются. Так что, поможешь нам это выяснить или нет? Настала очередь Игби томиться в сомнениях. Наконец, он вздыхает: – Думаю, можно послать Плодожора туда на разведку, но, говорю вам, это… Слова Игби прерывает звук старого настольного компьютера, издающего непрерывный писк. Хмурясь, Игби подходит к нему. Мы все наблюдаем, затаив дыхание, зная, что компьютер, благодаря недавно установленному процессору, может сообщить информацию о наших друзьях. – Они живы! Малакай и Вудс живы! – кричит Игби, но эйфория в его голосе пропадает. – О нет, вот черт! Я подбегаю к компьютеру. – В чем дело? – я смотрю на экран, но ничего не понимаю во множестве цифр, букв и символов. – Нет, нет, нет, нет… – бормочет он. – Игби, – присоединяется к нам Под, – что произошло? – Их увезли к Арке. – Но они живы? – спрашиваю я. – Мы опоздали. Думаю, слишком поздно. – Поздно для чего? – уточняет Пандер, подбегая к нам. – Они уже забрали у них глаза. Им заменили легкие и сердца. – Игби, – говорю я, хватая парня за плечи и разворачивая к себе, – объясни, что происходит! – Им нужны они трое, – отвечает Игби, читая символы на экране, – они пытаются что-то выяснить… не знаю точно, что именно, но благодаря способности самоисцеляться они станут идеальными носителями. – Трое? – повторяю я. – А кто третий? – Не знаю, этот код я не знаю, я пытаюсь его расшифровать. Кто бы ни был этот третий, сейчас это не важно. Главное – безопасность Вудса и Малакая. – Когда? – спрашиваю я. – Когда Хэппи загрузится в них? – Первым оперировали Вудса, он станет одним из них утром в 11:07, затем неизвестный Носитель в 11:12, а Малакай в 11:20. Я смотрю на часы на мониторе – 09:33 утра. Неожиданно экран гаснет. – Что случилось? – спрашиваю я. – Нет, нет, нет! – ворчит Игби, ударяя ладонью по экрану. – Комп слишком долго был включен с новым процессором, он сгорел. – Сколько времени тебе нужно, чтобы его починить? – Часа полтора, может, два. «Слишком долго, – думаю я. – Будет уже поздно». – Я иду туда, – говорю я. – Что? – недоумевает Игби, поворачиваясь ко мне. – Что значит «иду туда»? – Иду за Малакаем и Вудсом. – Комп сдох, – говорит Игби, указывая на черный экран, – а значит, скремблер против Москитов не работает. – Я понимаю, – отвечаю я. – Вы почините и перезапустите преобразователь, а когда я вернусь, пойдем искать Исчезнувших. – Ты не понимаешь! Без преобразователя тебя найдут через пять минут. Я смотрю на Игби, размышляя об Арке. – А Плодожор? – спрашиваю я.