– Нет, – отвечает Сэм, – если нас прибьют, так уж лучше не всех сразу. – Встречаемся здесь через четыре часа – это будет без четверти десять – и вместе вернемся в библиотеку, – заканчивает Акими и, пригнувшись, убегает через старое офисное здание. Я поражен тем, какими хладнокровными все стали, как ожесточились против угрозы смерти. Они сломя голову несутся навстречу опасности, зная, что каждая вылазка в город может стать для них последней, рискуют жизнями в поисках провизии, чтобы другие могли выжить еще какое-то время. «Как долго это может продолжаться?» – задаюсь я вопросом и думаю над планом Игби: найти Исчезнувших, построить армию… а что потом? – Сюда, – зовет меня Сэм, следуя по коридорам и вниз по лестнице к пожарному выходу. Приоткрыв слегка дверь, она выглядывает на улицу, где день уже угасает, и направляет свое УЗ-оружие сначала влево, затем вправо. – Чисто, – говорит она, и мы бежим к графеновым опорам, удерживающим Второй Уровень города. Когда мы перебегаем улицу, я смотрю на Вертикаль «Черная дорога» – мой старый дом, но в глаза бросается кое-что еще: вдалеке я вижу огромное густое черное облако. Я замедляюсь и оборачиваюсь, пытаясь понять, где эта туча заканчивается, но не вижу. Как будто весь Регион 86 окружен грозовым облаком, мы в самом центре, и оно приближается. – Быстрее! – кричит Сэм, идя впереди. – Сэм, что, черт возьми, это такое? – кричу я, указывая на небо. Она поднимает взгляд, и я замечаю на ее лице мимолетное удивление, но затем она поворачивается ко мне, пожимая плечами. – Большое облако. – Ну да, – отвечаю я, еще раз взглянув наверх, – очевидно. Я стараюсь забыть о громадном круглом грозовом облаке и сосредоточиться на нашей миссии. Я бегу и догоняю Сэм. Мы отдыхаем за одной из опор, оценивая возможные варианты пути. Есть лестница, ведущая наверх, которую используют ремонтники, и спиральная дорога, ведущая к воротам роскошных особняков. – По лестнице будет быстрее, – говорит Сэм, – но негде спрятаться, если нас заметят. – Значит, пойдем по дороге? – спрашиваю я. Кивнув, Сэм бросается к спиральной асфальтированной дороге. Сделав глубокий вдох, я бегу за ней. Подъем по спиральной дороге круче, чем кажется издалека, и пока мы добираемся до ворот, пот стекает с меня ручьем. Сэм уже взобралась и акробатически перепрыгивает через ворота, а я только начинаю карабкаться наверх. На секунду я вспоминаю, как, будучи ребенком, пробирался сюда. Мы с друзьями стучали в двери богатых людей и сбегали. Это было миллион лет назад. Спустившись, мы оказываемся в огороженном квартале и бежим к ближайшему дому из тех, что еще не сгорели. Бассейны с зеркальной поверхностью по обе стороны от дорожки, ведущей к входной двери, полны пепла, из-за чего вода почернела. Нам повезло: одно из длинных окон сбоку от входной двери разбито. Сэм выбивает оставшиеся осколки, и мы заходим внутрь. Размеры этого дома поражают: один только вестибюль больше, чем квартира, где я вырос. В центре громадное водное сооружение из гранитной плитки, выступающее под необычным замысловатым углом из бассейна, выложенного мозаикой. Застоявшаяся в бассейне вода не черная, а красная. – Пойдем, – зовет меня Сэм, и мы проходим дальше. – Ты знаешь, как достать процессор «Силвер-Уэйв» из блока КСО или голографической камеры? – спрашиваю я. – Нет, – шепчет Сэм. – А ты? – Нет. – Значит, придется нести целиком, как Игби и предлагал. – Точно, – соглашаюсь я. – Пойду наверх и попробую достать гарнитуру голографической камеры, а ты поищи блок КСО. – Хорошо, – отвечает Сэм. Развернувшись, я направляюсь к лестнице, а Сэм уходит вглубь дома. Много времени на то, чтобы найти спальню и гарнитуру голографической камеры над изголовьем кровати, не понадобилось. Я всегда хотел иметь такую, когда вырасту. Проекторы-крикуны, распространяющие голографическую рекламу, показывали их такими крутыми. «Выбери свою мечту! Стань героем! Летай по воздуху! Делай, что хочешь! Голографические камеры: действуй!» Я замечаю металлический кронштейн на стене, на котором держится гарнитура, кажется, она надежно закреплена. Пожимая плечами, я напоминаю себе, что эта вещь не обязательно должна быть в идеальном рабочем состоянии, я просто должен доставить ее Игби. Протянув руку, я хватаю кронштейн и тяну что есть сил; держится крепко, но в стене слышится хруст. Я снова тяну и чувствую, как он поддается. Еще один сильный рывок, и я вырываю его из стены, протаскивая провода через кирпичную пыль. Несколько секунд на то, чтобы освободить провода из корпуса, и я уже собираюсь крикнуть Сэм, что нам не понадобится блок КСО, как вдруг слышу ее крик. Я быстро бегу вниз, в главный зал. Сэм снова кричит, и я вижу ее: она лежит на спине на выложенном плиткой полу посреди огромной кухни. Верхом на ней сидит Полоумный, моргающий и улыбающийся всеми своими желтыми зубами. Сэм трясущимися руками удерживает Полоумного, который наваливается на нее всей своей мощью. В руке он сжимает осколок стекла и медленно опускает его все ниже и ниже к груди Сэм кровь капает из его разрезанных пальцев. Я бегу к ним и, развернувшись под максимальным углом, замахиваюсь гарнитурой голографической камеры, держа ее за металлический кронштейн, как бейсбольной битой. Она попадает Полоумному в голову с тошнотворным, глухим звуком, и, обмякший, он падает на Сэм. Сэм пытается выбраться из-под его веса. Бросив гарнитуру, я стаскиваю с девушки Полоумного. Сэм встает, тяжело дыша, со слезами на глазах. – Он… он… Господи, он чуть не убил меня! Положив руки на живот, Сэм смотрит мне в глаза. – Надо идти, – говорю я, наклоняясь, чтобы подобрать оборудование, в котором находится процессор для Игби. Сэм хватает меня за руку. Я останавливаюсь и снова смотрю на нее. – Это полностью выбило меня из колеи, Лука. Это было… мне было страшно. Раньше в меня стреляли, за мной гнались Полоумные, но это… он был так близко… он почти… – Все в порядке, – отвечаю я, – с тобой все хорошо. Ты жива. Внезапно она крепко обнимает меня. – Спасибо, – шепчет она. Я обнимаю ее в ответ и в этот момент слышу, как Полоумный шаркает по полу рядом с нами. Одним плавным движением Сэм отстраняется от меня, выхватывает пистолет из-за пояса у меня за спиной и целится в Полоумного. – Нет! – кричу я, пытаясь отобрать у нее пистолет. Выстрел оглушителен. Барабанные перепонки сжимаются так, будто из комнаты высосали весь воздух. Пуля рикошетом отлетает от каменного пола, и я чувствую, как она пролетает мимо моего уха, словно огромное насекомое, скачущее по комнате. Я слышу только пронзительный свист. Вижу, как шевелятся губы Сэм, но не слышу ее слов. – Что? – спрашиваю я, перекрикивая шум в ушах, который уже начинает утихать. – Что ты делаешь? Он же убьет нас! – кричит Сэм. – Пистолет, – отвечаю я, слыша свой голос будто издалека, – Хэппи услышит выстрел! – Ну и ладно! – Сэм хватает свой УЗ-автомат с пола. – Использую его. Я собираюсь остановить ее, собираюсь объяснить, что это чей-то брат, отец или сын и что Хэппи отравила его, чтобы он вел себя именно так, но мы оба замираем. Новый звук наполняет безмолвный вечер: жужжащий, насекомоподобный звук. – Что это? – спрашиваю я, но, не дожидаясь ответа, через огромное кухонное окно вижу три боевых дрона, идентичные тем, что охраняли Аркан во время наших прогулок. Тонкая полоса света вокруг ближайшего дрона меняет цвет с зеленого на красный, и низко висящие пушки прицеливаются. Когда первый дротик пробивает оконное стекло, разбивая его на тысячи мелких осколков, разлетающихся по полу, я понимаю, что обречен. Дротики наверняка наполнены смесью из галлюциногенов и наркотика под названием «Пассив»[6]. Этот наркотик замедляет все функции организма: частоту сердечных сокращений, дыхание и химическую активность мозга. Именно его использовали в Аркане на заключенных, пытавшихся перелезть через стены. Яд дрона – это адский коктейль, жертва которого пребывает в кошмарном мире ужасающих видений, и кажется, что они длятся сотню лет. Закрыв глаза, я ожидаю укол дротика, но ничего не происходит. Сквозь шум дронов я не заметил, как Полоумный вскочил на ноги и бросился на меня. Дротик попал ему в висок, и теперь Полоумный стоит и шатается. Мы с Сэм не ждем, что будет дальше. Она хватает меня за руку и бежит, таща за собой к входной двери. Захлопнув за собой дверь, я слышу, как еще два дротика врезаются в древесину. – Должно быть, они услышали выстрел, – тяжело дыша, выпаливает Сэм на бегу, не отпуская мою руку. В другой руке я держу гарнитуру. Жужжание дронов снова усиливается, пока мы бежим к спиральной дороге. Они за считанные секунды поднялись, пролетели над домом и теперь следят за нами, постепенно опускаясь на один уровень с нами, чтобы снова выстрелить. Сэм протягивает мне тяжелый старый пистолет и достает из рюкзака свой УЗ-автомат. Остановившись, она оборачивается и, опустившись на одно колено, четырежды стреляет по ближайшему дрону. Неустанно жужжащий звук прерывается и, заглохнув, дрон падает с неба. Обернувшись, я целюсь из пистолета в ближайшего ко мне дрона. Я стреляю пять раз, попадаю дважды, но этого достаточно, чтобы повредить один из его винтов. Дрон наклоняется влево, выпускает еще один дротик, и в этот раз он пролетает так близко, что задевает мой комбинезон. Я стреляю еще четыре раза и снова попадаю. Потеряв управление, дрон падает на землю, разлетаясь на части. Мы стоим на лужайке перед особняком, ожидая в напряженной тишине, что будет дальше. – Нужно идти, – шепчет Сэм. И снова тишину нарушают звуки двигателей, на этот раз похожие на раскаты грома. На краю Второго Уровня города парит большой военный автомобиль, из него спрыгивают четверо солдат. – Беги! – кричу я и толкаю Сэм в сторону от солдат-Совершенных. Мимо нас проносятся выстрелы их УЗ-оружий, и мы ныряем за припаркованную машину. Бросив гарнитуру на дорогу рядом с собой, я облокачиваюсь о бампер «Эон 14». Я вижу, как четверо солдат расходятся и занимают тактические позиции. Двое встают за углом дома, из которого мы только что вышли, и еще двое прячутся за автомобилями через дорогу. Наклонившись вперед, я стреляю. Пуля отскакивает от угла дома, поднимая в воздух облако пыли и обломков. «Сколько патронов я уже потратил?» – задумываюсь я, считая. Выглянув из-за машины, Сэм выпускает семь, восемь разрядов, а в ответ нам приходят около тридцати, раскачивая машину.