– Да, Блайт, мы побороли сердечную боль и послали ее ко всем чертям. Сила этой правды притягивает наши губы вместе, и я целую любовь всей моей жизни с еще большим чувством и значением, чем ожидала. Глаза обжигает слезами, а грудь сдавливают эмоции. Вкус его губ и ощущение его объятий, когда Крис прижимает меня к себе, кажется, отгораживают от всего мира, и я позволяю себе раствориться в нем. А потом Крис замедляет поцелуй, сжимая меня в объятиях, пока я не откидываюсь назад и не запрокидываю голову. Он проводит рукой по моей груди и улыбается. – Как я и сказал, практически все просвечивает… Я смеюсь и хватаю его за руку, чтобы выпрямиться. Он поворачивает меня спиной к себе и замечает в воде Сабина. Мне нравится, как тот дрейфует, спокойный и расслабленный. – Кажется, наш мальчик научился лежать на воде, – замечаю я. – Нельзя утонуть, если умеешь держаться на воде. Крис несколько минут молчит. – Наверное. Но вода сегодня уж больно холодная. Возможно, будет шторм. – Он потирает мои плечи, и его дыхание касается моей кожи. – Во время шторма тяжело держаться на плаву. Он прав, но я ждала более оптимистичного ответа. Поэтому поднимаю подбородок и оборачиваюсь. – Давай просто наслаждаться моментом, хорошо? Крис тихонько усмехается. – Хорошо. Когда я вновь нахожу взглядом Сабина, то испытываю облегчение. Словно боялась, что он мог утонуть, пока я не смотрела. Даже с такого расстояния видно, что он наблюдает за нами. Я слегка взмахиваю рукой, и парень машет в ответ, начиная грести в противоположную сторону. Ожерелье, которое теперь всегда на мне, нагрелось на солнце и обжигает кожу. Я перебираю пальцами первые буквы имен Кристофера, Эстель, Эрика и моего, пока не нахожу «С» Сабина. Серебряная подвеска ощущается как обычно, но я потираю ее между пальцами, удостоверяясь, что она на месте. Подвеска со мной, а значит, и Сабин тоже. Джон плывет к берегу, отряхивается и подбегает к нам с Крисом. Мы все наблюдаем, как Сабин остается наедине с океаном. 2. Лобстеры и разлука Всю свою вину Я дома день ото дня коплю. После того как сходила в душ и оделась к ужину, я останавливаюсь на вершине лестницы и слушаю прекрасные звуки, доносящиеся до второго этажа. Эти звуки издают мои родные: Эстель заливисто смеется, Крис гремит кастрюлями на плите, Джеймс под музыку круто пародирует Принса. Сзади скрипят половицы, и из своей комнаты выходит Эрик. Его черные волосы стали короче и открывают красивые, выразительные черты лица, свойственные их семье. Я протягиваю руку и глажу его макушку, как всегда, когда он подстрижется. – Привет, Блайт, – улыбается он. – Готов завтра вернуться к учебе? Стараюсь изобразить воодушевление, но это непросто. Я уже ощущаю тишину, которая завладеет домом. Эрик кивает. – Да. Год будет трудным, но, кажется, я правильно сделал, что сменил специальность на историю. – Это единственное, что тебя туда манит? – вскидываю я бровь. Он слегка краснеет. – Очевидно, что еще Зак. Я рад, что он в этом году остается рядом с колледжем. Я еле сдерживаюсь, чтобы не захлопать в ладоши. – Значит, у вас по-прежнему все хорошо? – Тебе не нужно все время проверять, – мягко произносит он. – У нас правда все хорошо. – Извини, что такая надоедливая. – Я пожимаю плечами. – Ничего не могу поделать. – Ну, ты мне практически как сестра, поэтому я тебя не виню. Эрик и Зак снова вместе. Уже больше полугода. Я знаю, как сильно они любят друг друга, но Эрик предпочитает залегать на дно и не распространяться о личной жизни, поэтому логично иногда его подталкивать. – Пятьдесят баксов на Александра! – раздается голос Эстель. – Он гребаный победитель, если тут такие есть! Зацените моего крутого парня! – Эм, кто такой Александр? – спрашивает Эрик. Я качаю головой. – Понятия не имею. – Ох, да? Пятьдесят на Моисея! – выкрикивает Джеймс. Мы с Эриком спускаемся по широкой деревянной лестнице в большую гостиную и через столовую осторожно проходим на кухню. Я все еще поражаюсь ее размеру. Дом явно когда-то был гостиницей, потому что для традиционного жилища здесь слишком много больших приборов из нержавеющей стали и металлических поверхностей. Однако Шепарды, Джеймс и я не настолько консервативны, так что без проблем всем этим пользуемся. Даже представить себе не могу, о чем думали мои родители, когда покупали этот дом только для себя и нас с Джеймсом. Поскольку они никогда не переезжали сюда и не проводили здесь лето, я делаю все возможное, чтобы наполнить наше гнездышко семейным теплом и любовью. Когда мы входим, нас встречают аплодисменты и улюлюканья. Крис стоит на стуле со свистком во рту и поднятыми вверх руками. Он бросает на меня взгляд и дует в свисток, резко опуская руки. Эстель и Джеймс кладут лобстеров на пол, и буквально сходят с ума. Клейкой лентой обозначены беговые дорожки, а в пятнадцати футах стоят конусы с радужными флажками. Очевидно, это финишная черта. Я закатываю глаза, но смеюсь. – Блайт, иди сюда на сторону девочек, будем поддерживать Александра Красного. Джеймс продувает, как сучка! На Эстель красная тоненькая мини-юбка, белый топ и белые же кроссовки, а на щеке она нарисовала небольшой мегафон. Судя по всему, подводкой для глаз. Эстель отрастила волосы чуть длиннее обычного, и теперь они закрывают уши и доходят до спины. Впервые за кучу времени она не стала выкрашивать пряди в неоновые цвета, просто оставив их черными. – Вы серьезно устроили гонку лобстеров? – удивляюсь я. – Это наша последняя ночь в Мэне. Вполне подходящее занятие, – отвечает Джеймс и начинает орать на своего лобстера: – Моисей! Давай, чувак! Хватит кружить, придурок! Щеки моего брата пылают, и я не уверена, то ли он так увлечен гонкой, то ли все дело в Эстель, которая, подпрыгивая, светит своими черными кружевными трусиками. Я перехожу на сторону девочек и пытаюсь скопировать ее довольно сложные движения группы поддержки. Учитывая, какие омары медленные, думаю, у меня будет время для практики. – Эстель, еще раз подпихнешь ногой, и я тебя дисквалифицирую, – предупреждает Крис. Она показывает ему язык. – Да пошел ты! На войне лобстеров все средства хороши! В мгновение ока она поворачивается спиной к Джеймсу и наклоняется, быстро задирая юбку. – Эстель! Господи! – стонет Эрик, прикрывая глаза. Я собираюсь поинтересоваться, где Сабин, но в этот момент из-под стула Криса выезжает скейтборд, и сзади выскакивает мой лучший друг собственной персоной. – Я вас всех уделаю! – кричит он, указывая на лобстера на скейтборде. Его гонщик легко обгоняет двух других участников, которые до сих пор только отклонялись от курса. Эстель и Джеймс протестующе вопят, но Сабин уже несется за своим победителем, который пролетел через финишную черту и продолжает путь в столовую. – Ни за что! Крис, скажи ему, что это нечестно! – возмущается Джеймс. Тот спрыгивает со стула и поднимает руки. – Эстель сама сказала. В войне лобстеров все средства хороши. Мы не оговаривали, что запрещено использовать скейтборд.