— Но, в таком случае, если вы не знаете, где сейчас находится кокаин или кто мог его забрать, вы должны признать возможность сказанного мной. Кемпе с окончательно несчастным видом выдавил: — Да. — Спасибо, детектив, — сказал Ханиуэлл. — Вопросов больше нет. — Миссис Кайе, — сказал судья. — Хотите задать вопросы свидетелю? Безнадежно. — Да, ваша честь, — сказала Эми, повернувшись лицом к Кемпе, который сидел с уже полностью потерянным видом. — Детектив Кемпе, есть ли какие-либо доказательства того, что кокаин, пропавший из ячейки для хранения улик, является тем же самым кокаином, который вы нашли в доме Мелани Баррик? — Нет, мэм, — сказал он и слегка выпрямился. — Фактически, новые партии кокаина поступают в нашу страну постоянно, со всего мира. Это утверждение справедливо? — Да. — Так что, если некое количество кокаина бесследно исчезает из одного места в округе Огаста и обнаруживается в другом месте округа Огаста, это не более чем совпадение, не так ли? — Скорее всего, так. — И независимо от того, откуда появился этот кокаин, вы, так или иначе, обнаружили его в доме обвиняемой, верно? — Да. Так-то оно так, вот только все это балансировало на грани законности. И, черт подери, дверь, которую Эми так надеялась оставить на замке, оказалась открытой. Что, в свою очередь, вело к появлению в газетах весьма неприятных для офиса шерифа округа Огаста заголовков: ведь в дальнем углу зала сидели два отчаянных писаки. Но она все-таки смогла закруглить этот вопрос для Содружества, и была совершенно убеждена, что это будет иметь огромное значение. Закон, доказательства и, что самое важное, судья все еще были на их стороне. Глава 56 Если бы я никогда не видела ту фотографию мистера Ханиуэлла — молодого, лихого мистера Ханиуэлла — я ни за что не поверила бы, что именно он находится рядом со мной. Но, когда он буквально прижал к стенке детектива, казалось, что с него слетела вся шелуха прожитых лет. Откуда ни возьмись в нем пробудилась энергия и поразительная жизненная сила, хотя внешне он оставался таким же морщинистым и потрепанным. К тому времени, когда он закончил, мои глаза, похоже, выпучились едва ли не сильнее, чем его собственные. Он уже мало походил на того адвоката, который выглядел столь разочарованным несколько недель назад, когда я впервые увидела его на видеоэкране в региональной тюрьме Мидл-Ривер. Теперь он выглядел вовсе не заштатным адвокатишкой, находившимся на содержании у суда. Теперь это был грозный защитник. И оказалось, что сюрпризы только начались. Коротко мистер Ханиуэлл отметил, что собирается опровергнуть начавшее формироваться у судьи Роббинса мнение о моей виновности. Затем он объявил о том, что вызывает первого свидетеля. — Ваша честь, я хотел бы призвать к присяге Бена Баррика. Из всех имен, которые я рассчитывала услышать из уст мистера Ханиуэлла, имя Бена было последним. В своей записке мистер Ханиуэлл упоминал, что общался с Беном, но мне даже в голову не могло прийти, что это означает возвращение Бена в Стонтон. Бен появился в задней части зала суда в сопровождении очередного стража порядка. Почему он не был в Филадельфии или Элизабет-тауне, или где там еще он собирался начать новую жизнь? И что такого он мог сказать, чтобы суд прислушался к его словам? Сейчас я испытывала к нему смешанные чувства. Он ведь сбежал от меня. С тех пор все, что было между нами, — это невразумительная эсэмэска и еще более невнятное голосовое сообщение. Нашему браку явно пришел конец. И все же… Он был здесь. Чтобы свидетельствовать в мою пользу. И это по-прежнему был мой Бен, сексуальный парень с V-образным торсом, флиртовавший со мной в «Старбаксе»; это был тот самый человек, который радовался вместе со мной в лучшие времена и поддерживал меня, когда в дверь стучалась беда. От этих воспоминаний я при всем желании не могла избавиться. Когда он вышел вперед, чтобы дать показания, он выглядел как все тот же старый добрый Бен: на нем были даже его профессорская одежда и очки Малькольма Х. Я уж подумала, не заколдовал ли его кто, раз он решил сделать это, несмотря на то, что совсем недавно предал меня. Однако нет. Я до сих пор ужасно скучала по нему и была просто счастлива вновь увидеть его. В его левой руке была кожаная папка. Он поднял правую руку, поклялся говорить правду и ничего, кроме правды, затем уселся на скамью для свидетелей. — Мистер Баррик, в каких отношениях вы состоите с ответчицей? — Мы женаты уже девять месяцев. — Сколько времени вы были знакомы с ней, прежде чем вступили в брак? — Четыре года. — Вы живете вместе? — Мы жили вместе до тех пор, пока ее не заключили в тюрьму. — Известно ли было вам в течение того времени, что вы провели вместе, включая период брака, что ответчица употребляет или продает наркотики? — Нет, сэр. Однозначно нет. Когда она была беременна нашим сыном, она не принимала даже аспирина. Наш сын. — Итак, когда представители шерифа в ходе обыска вашего дома обнаружили почти полкилограмма кокаина, вы… Расскажите суду, как вы отреагировали? — Я был поражен, ошеломлен, выбирайте любой эпитет, который вам больше нравится. Но я знал, что те наркотики ей не принадлежали. Это же просто невозможно. — Может быть, они принадлежали вам? — Нет, сэр. Совершенно точно, нет. — Привлекались ли вы ранее к суду? Употребляли ли наркотики? — Нет, сэр. — Итак, учитывая вашу уверенность, что наркотики не принадлежали вашей жене, каким был ваш следующий шаг? — Я пытался рассуждать логически. Если они не принадлежали Мелани, то тогда кому? И как они попали в наш дом? Полагаю, вы могли бы сказать, что я был вынужден это выяснить. — То есть вы решили провести, так сказать, самостоятельное расследование? — Да, сэр. — А необходимые навыки для этого у вас имеются? — В некотором смысле да. До недавнего времени я был кандидатом исторических наук. Понимаете ли, когда мои интересы были главным образом сосредоточены на прошлом, это в некотором роде располагало к исследовательской работе. — Понятно, — сказал мистер Ханиуэлл. — Не могли бы вы рассказать суду о том, что предприняли с целью понять, как в вашем доме мог оказаться кокаин? — Я попытался сосредоточиться на том, откуда эти наркотики могли появиться. Я считал, что если мне удастся выяснить источник их появления, то я смогу узнать, каким образом они в итоге оказались в нашем воздуховоде, в пакетах, приклеенных к нему изнутри скотчем. Разумеется, сами наркотики в мои руки никогда не попадали. Но у меня была их фотография, благодаря адвокату Содружества, мистеру Дэнсби. Вместе со всей партией он позировал для газетных репортеров. Мне удалось получить в «Ньюз Лидер» цифровую копию этой фотографии и увеличить ее. Он вытащил несколько копий фотографии из своей кожаной папки. Судебный пристав продемонстрировал снимки судье и Эми Кайе. — Как видите, часть кокаина была расфасована для розничной продажи, причем на каждой упаковке стояло нечто вроде фирменного знака, — сказал Бен. — Знак представляет собой дракона с короной на голове, а под этим изображением красуется надпись «Король-дракон». — Почему вы считаете это важным? — С этого я начал свое расследование. Мне удалось поговорить с некоторыми местными, э-э… поклонниками кокаина. Разумеется, они не сообщали мне своих имен, зато рассказали, что «Король-дракон» — тот самый бренд, которым торговал Муки Майерс. Говорили, что это был отличный товар, но теперь его нет в продаже. — Нет в продаже? Как долго? — Видимо, с тех пор как мистера Майерса арестовали, — сказал Бен. — Я интересовался, знают ли они, откуда мистер Майерс получал свой товар. Большинство из тех, кого я спрашивал, предпочло промолчать. Но один человек, с которым я сумел подружиться, похоже, пожалел меня, он знал, что мою жену взяли под стражу, вот и рассказал: мистер Майерс как-то намекнул, что его поставщика кокаина называли Готэм, и этот самый Готэм обитал где-то в Нью-Джерси, возможно, в городе Кэмден. Кэмден. Первый взбесивший меня счет за отель был оформлен в Кэмдене. — Понятно, — сказал мистер Ханиуэлл. — И как вы поступили с этой информацией? — Я отправился в Нью-Джерси. Прикинулся начинающим наркодилером и начал расспрашивать об этом Готэме. Я провел несколько дней в Кэмдене, штат Нью-Джерси, пока не убедился, что Готэм находится в Элизабет-тауне, что в том же штате. Вот я и поехал в Элизабет-таун, чтобы найти человека, называвшего себя Готэмом. — И вам это удалось? — спросил мистер Ханиуэлл. — Да. Я продолжал выдавать себя за человека, заинтересованного в партнерстве с этим Готэмом. У меня на руках была приличная сумма наличными, которую я и демонстрировал при каждом удобном случае. И это в конце концов помогло.