– Нет, милый, – покачала головой женщина. – Тебе больше не надо ни о чем беспокоиться. Все будет хорошо. Райли направился в кабинет капитана, но снова услышал перешептывание офицеров. – Проклятие, мне претит сама мысль о том, что они собираются разлучить детей, – приглушенно произнес мужчина, вероятно решив, что Райли его уже не услышит. Разлучить их? – У них больше никого нет. Никто не захочет взять четверых детей. Сердце стучало у него где-то в горле, когда Райли влетел в кабинет. – Они разлучат нас, – он не мог потерять их. Не мог потерять своих братьев и сестру. Миа еще такая маленькая. Глаза Дрю был закрыты, а когда он открыл их, в них был такой же стальной блеск, какой появлялся, когда он смотрел на питчера в бейсболе. – Не важно, что произойдет, знай, что я всегда найду способ увидеть вас, Райли. Я не позволю вам исчезнуть, а когда я стану достаточно взрослым, то заберу вас всех. Но на это потребуется несколько лет. Брэн и Миа сидели вместе, прислонившись друг к другу. Они спали, и Райли тоже хотел бы спать. Он хотел, чтобы все это было просто плохим сном. – Они говорят, что папа убил маму. – Нет, – произнес Дрю со злостью. – Это ложь, и ты не должен в это верить. Неважно, что они говорят. Папа и мама были убиты. – Но кем? Кому нужна их смерть? – в этом не было никакого смысла. Дрю покачал головой. – Не знаю, но обязательно выясню. Я видел одного из них. Я пытался сказать это копам, но они мне не поверили. Они думают, что я ребенок, который не хочет верить, что его отец мог совершить что-то настолько ужасное. – Он не мог. Как умер их отец? Куда он делся? Райли не понимал. Он вообще ничего не понимал. Дрю положил руку ему на плечо, и в этот момент, в тусклом свете и тишине, воцарившейся в кабинете, Райли увидел отца в лице брата. – Однажды, когда мы станем старше, мы найдем их и заставим заплатить. Я заставлю их заплатить. Эта мысль придала Райли силы. Это было лучше, чем думать о том, чего они лишились. – Нет, ты правильно сказал сначала. Мы заставим их заплатить. Ты, я, Брэн и Миа. Мы заставим их страдать. Дверь открылась и вошла пожилая женщина с чемоданом. Она начала говорить про временное жилье для них и про психологическую помощь, которая им будет оказана. Очень аккуратно она начала говорить про приемную семью и про то, как трудно будет найти дом для всех них. Но Райли смотрел только на Дрю. И знал, что однажды они снова будут вместе. В конце концов, у них есть общая цель. Глава 1 Двадцать лет спустя. Нью-Йорк – Мистер Лэнг? Могу я вам что-нибудь предложить? Все, что захотите. Райли Лолесс взглянул на симпатичную блондинку-администратора, и у него возникло чувство, что она действительно имеет в виду то, о чем говорит. Девушка смотрела на него так, словно готова была съесть его живьем. – Не думаю, что у нас есть время для того, о чем она думает, – пробормотал он себе под нос. Рядом с ним усмехнулся Дрю, откидываясь назад. Райли покачал головой, его брат был прав. Он должен сосредоточиться только на одном – ему необходимо произвести впечатление на Элли Стрэттон. – Спасибо, ничего не нужно. Блондинка вспыхнула и протянула ему свою визитку. – На тот случай, если вы передумаете, мистер Лэнг. Она развернулась и пошла к своему столу, цокая своими высоченными каблуками по мраморному полу. Прошли годы, пока Райли стал использовать фамилию Лэнг, но он все еще не привык к ней. Они решили, что благодаря этой фамилии никто не сможет связать его с историей Лолесс. Он и Брэн взяли девичью фамилию бабушки по отцовской линии, поэтому их нелегко было бы связать с Дрю. Однако Райли по-прежнему не мог смириться с тем, что не мог взять фамилию родителей. У него была куча официальных документов, согласно которым его именем было Райли Лэнг, но он никогда не забывал, что он Лолесс. – Не понимаю. Я ведь привлекательнее тебя. Почему же женщины вешаются на тебя? – спросил Дрю, наблюдая за тем, как администратор вернулась на свое рабочее место, виляя бедрами. – Ты их жутко пугаешь, – фыркнул Райли. Братья вели этот спор примерно раз в месяц. – Они чувствуют в тебе хищника. – Видишь? – Дрю улыбнулся ему. – Я умею улыбаться. Я совершенно безобиден. Теперь была очередь Райли улыбаться. – Приятель, даже улыбаясь ты выглядишь так, словно выслеживаешь кого-то. Так что занимай за мной. – Так мне надо стать безмозглым красавчиком? – Ага, скажи это в Гарварде. Нет. Тебе надо выглядеть дружелюбнее. Иметь вид нормального человека. Нормальные люди не выглядят так, словно готовы выпустить когти и клыки в любой момент. Его брату раньше женщины уделяли много внимания, но годы становления компании и воспитания братьев и сестры убили всякий свет в глазах Дрю. Райли поправил галстук и принял серьезный вид. Когда для дела требовалось применить обаяние, приглашали Райли. Он был самым обаятельным и знал, как спрятать свои темные мысли и дать людям то, чего они хотят. Дрю был слишком хищным, а что касается Брэна... всегда угадывалось что-то мрачное за его внешностью. Кажется, женщины еще больше опасались именно Брэна. Поэтому Райли был парнем что надо, если требовалось применить чуточку обаяния. – Готов? – взгляд Дрю был направлен в сторону двух кабинетов партнеров. Райли был уверен, что Дрю знает расположение всех кабинетов в здании, несмотря на то что никогда не был здесь раньше. Дрю ничего не упускал из вида. Никогда. – Да, – он был готов встретиться с Элли Стрэттон. Дочерью Филиппа Стрэттона и деловым партнером Стивена Касталано. Филипп Стрэттон и Стивен Касталано были замешаны в смерти их родителей. Они – убийцы, и час расплаты настал. Но, к сожалению, Филипп Стрэттон уже мертв. Грехи отца перешли на его дочь. Элли Стрэттон придется заплатить за то, что сделал ее отец. – Пришли, – голос Дрю был полон удовлетворения, когда он увидел, что Стивен Касталано идет по коридору. Удовлетворение переполняло его, потому что это было началом игры, над которой Дрю работал в течение двадцати лет. Касталано и не заметит, что играет в эту игру, пока не проиграет. – Вы – адвокаты? – Касталано не тратил времени на вежливость. Это был уже пожилой человек, и фото, которые были у Дрю, не передавали красный цвет его лица. На его обмякшем и морщинистом лице отпечатались следы долгих ночных вечеринок. По имеющейся у них информации, его любовь к женщинам и выпивке стоила ему двух браков и львиной доли того, что он получил через два месяца после убийства Бенедикта Лолесса и его жены. Райли было интересно, знает ли его третья жена правду о деньгах своего мужа. Касталано зарабатывал свое состояние старомодным способом – он убивал и грабил. Размещение акций было важнее для Касталано, чем жизнь человека. И он заплатит за это. Райли поднялся и протянул руку. Сама мысль о том, чтобы дотронуться до этого человека была противна ему, но он сделал бы что угодно, чтобы попасть в эту дверь. – Райли Лэнг. Это мой помощник, Энди Хувер. Я думал, что мы встретимся с мисс Стрэттон. Касталано изучал их, прищурив глаза. – Да, просто я предпочитаю знать своих противников, – его взгляд остановился на Дрю. – Ваше лицо мне кажется знакомым. Дрю больше всех был похож на отца, хотя никто из них и не был точной его копией. Дрю и Миа унаследовали рыжие волосы и голубые глаза, а у Райли и Брэна были зеленые глаза и темные волосы. Похоже, Касталано видел одну из тех редких фотографий, где журналистам удалось запечатлеть печально известного Эндрю Лолесса, затворника-миллионера, разрабатывающего компьютерные программы. В двадцать три года Дрю разработал программу, которой пользовались почти все корпорации, в том числе и «СтратКаст». Дрю потратил часть заработанных денег на обучение своих братьев и сестры в колледже. А в программе он оставил крохотную лазейку, позволяющую ему шпионить за врагами, начиная с Касталано. – Как я уже говорил, я очень похож на актера, который играет Тора, – невозмутимо произнес Дрю. – Обещаю не использовать против вас молот. В этом Райли был уверен на сто процентов: Дрю скорее использует нож. Или оставит его гореть заживо. Также как Касталано поступил с их отцом. – Отлично. Я признателен за это, – пожал плечами Касталано. – Я так понимаю, что это будет дружественная сделка, – Райли готов был сделать что угодно, чтобы переключить внимание с внешности Дрю. Они постарались убрать из анкеты Дрю большую часть сведений, но кое-что убрать было невозможно.