– Ты никуда не уплывешь, пока мы не закончим с делами здесь. – Клов оставил поцелуй на моей макушке и снова пошел по улице, засунув руки в карманы. – Какими делами? – громче спросила я, следуя за ним. – Ты ничего мне не рассказал. – Фей, мы долго к этому шли. И не можем закончить дело без тебя. Я тотчас застыла на месте, в изумлении взглянув на него. Когда Клов перестал слышать звук топот моих шагов, его поступь замедлилась и он обернулся. – Расскажи, что происходит, иначе я выменяю себе переправу до Узкого пролива на первом попавшемся корабле в заливе, – бросила я уставшим голосом. Вздохнув, Клов остановился под выцветшей вывеской рыбной лавки. – Всего один день, и ты все узнаешь. Я понимала, что не смогу заставить его говорить. Раз все это задумал мой отец, то он продумал все до мелочей, включая мою роль. – Клянешься? – Я подступила ближе к нему: пусть только попробует солгать. – Клянусь. Я всмотрелась в лицо Клова, желая поверить ему. – Душой моей мамы? От услышанного Клов вздрогнул и, сжав губы в тонкую линию, ответил: – Клянусь. – Он покачал головой, раздраженно ухмыляясь. – Такая же упрямая засранка, – пробормотал он. Воротник его куртки стоял вокруг шеи, из-под шляпы выбивались кудрявые светлые волосы. Впервые после Дерна я почувствовала легкость в груди. Почувствовала себя как дома. Пока я с Кловом, он не допустит, чтобы со мной что-то случилось. И дело в том, что если они с отцом пытались прижать Золу, то я в этом тоже участвовала. Мы дошли до конца улицы, где внезапно образовался пятачок из магазинов с большими и чистыми окнами, каждое из которых было заставлено свежесорванными яркими цветами. Клов остановился перед первым магазином по левую сторону, поправляя шляпу. Над улицей возвышалась вывеска «Платья и наряды». Клов толкнул дверь, и я прошла за ним в теплый магазин, в котором над манекеном с иголкой в руке согнулась женщина. Склонив голову набок, она подняла взгляд и изучала им нас от головы до пят. – Чем могу помочь? – вопрос больше походил на обвинение. Клов прокашлялся. – Нам нужно платье. Выходное платье. – Едва я в изумлении открыла рот, чтобы возразить, как Клов снова заговорил: – Оно нам необходимо завтра. Женщина встала и вонзила иглу в игольницу на запястье. – Надеюсь, у вас достаточно денег, чтобы оплатить мне ночную работу. – Деньги не проблема, – ответил Клов. Задумавшись на мгновение, женщина все же стала перебирать рулоны ткани, уложенные на деревянной столешнице. – Только вчера получила новые шелка. Такого еще ни у кого в Бастиане нет. Клов проигнорировал мой ледяной взгляд и проследовал за женщиной к окну, из которого открывался вид на улицу. – Что это еще такое? – прошептала я, потянув его за рукав куртки. – Просто доверься мне. Я злилась на него так же, как и на себя. Впервые увидев его на корабле Золы, я должна была понять, что Сейнт что-то задумал. Теперь же меня затянуло в их тайный план, из которого я вряд ли выйду невредимой. Рука Клова с осторожностью прошлась по различным тканям, губы сжались, и он выбрал ткань: – Вот эта. Ткань благородного синего цвета, каким в солнечный день бывает море, чье дно находится слишком глубоко, чтобы его разглядеть. Она переливалась под лучами света. Я представить не могла, что же такое задумал Клов, где потребуется платье, пошитое из такого прекрасного материала. Но я предчувствовала, что ответ мне не понравится. – Так, вставай сюда. Снимай все. – Женщина обвила руками манекен и, пятясь назад на мысочках, отнесла его к стене. Занавеска у окна задернулась, и, уперев руки в бока, женщина уставилась на меня. – Ну, живее. Я тяжело застонала, стянула через голову рубашку и расстегнула лиф на груди. Цокнув, она повесила его, разгладила брюки, приминая складки на шерстяной ткани. – А теперь посмотрим на тебя. – Ее взгляд пробежался по моему голому телу, и, заметив шрам на руке и швы на ноге, женщина нахмурилась. Да и следов от других ран было предостаточно. – Так, полагаю, что это у нас получится прикрыть. Повернись. Я неохотно подчинилась, поворачиваясь к ней спиной, и поверх занавески встретилась взглядом с Кловом, который снова ухмылялся. Я вздрогнула, когда холодные руки женщины коснулись моей талии и пальцы пробежались по ребрам. – Хорошо, – сказала она. Женщина проскользнула между занавесками и вернулась с твердым белым материалом с лентами, свернутым в рулон. Я поморщилась. – Это?.. – Корсет, моя дорогая. – Она нежно улыбнулась. – Подними руки. Я закусила нижнюю губу, чтобы не выругаться, и развернулась, чтобы она надела его. Женщина затягивала ленты, пока мои ребра с болью не закричали, отчего для успокоения я уперлась руками о стену. – Ты никогда не носила корсет? – удивленно спросила женщина. – Нет, – огрызнулась я. Мама никогда не надевала его на меня, да и на Джевале он мне был не нужен. Женщина обернула вокруг моей талии кринолин [5], стягивая между собой кольца, которые теперь выступали над моими бедрами. Затем она начала работать с шелком – подрезала, собирала в складки, подкалывала булавками, – пока не появился образ платья. И только когда она раскрыла занавеску и развернула меня, я увидела, что же она сделала. Мое отражение появилось в зеркале с золотой рамой, и, вдохнув, я сделала шаг назад. Ткань покрывала корсаж так, что складки образовывали острый V-образный вырез на моей груди. Рукава пока были всего лишь лоскутками ткани, которые еще предстояло закрепить, но юбка окутывала меня струящимися волнами. – Мне нужны карманы, – сглатывая, проговорила я. – Карманы? – фыркнула она. – Зачем тебе карманы? Я промолчала. Не собираюсь говорить ей, что мне куда-то нужно положить клинок, или объяснять, зачем он мне вообще на торжестве. – Просто сделайте, – проговорил Клов из-за ее спины. – Подожди, – выдохнула женщина и исчезла в глубине магазина. Клов сидел в кресле, рассматривая меня. Взглянув на мое лицо, он постарался сдержать смех. – Наслаждаешься? – проворчала я. Его рот снова изогнулся с одной стороны. – Только через свой труп это бы надела твоя мать. Меня поразила легкость, с которой мы вернулись к прежней гармонии, а ведь только пару часов назад я была готова убить его. Взрослея, я ни дня не провела вдали от него на корабле или в каком-нибудь порту. Теперь же, глядя на него, я снова ощущала себя десятилетней. И это чувство заставило меня скучать по маме. – Что произошло между Золой и Изольдой? – тихо спросила я, не зная, хочу ли действительно знать ответ. Клов сел ровнее и потянул ворот рубашки. – Что ты имеешь в виду? – Сейнт сказал, что у них свое прошлое. Какое прошлое? Только не встретившись со мной взглядом, Клов выдал больше, чем знал. – Лучше поговори с Сейнтом насчет этого. – Я спрашиваю тебя. Клов потер руками лицо и тяжело выдохнул. Откинулся на спинку кресла и оставил на мне продолжительный взгляд. – Зола повстречал Изольду, когда наладил торговлю в Бастиане. Она вела свои дела в торговом доме и, видимо, нашла способ убежать. – От чего?