— Заполняйте документы, — велела маленькая писклявая женщина. — Сейчас оформим. Только без торжественной части. Вам повезло. У нас на месяц вперед плотный график. Это сегодня одна пара передумала. — Заполните сами, а мы распишемся, — ласково предложил Кайман, доставая пятитысячную купюру. — Конечно, конечно, — заверила женщина и уже через полчаса в соседней комнате ткнула длинной шариковой ручкой в нужную графу толстой амбарной книги и через несколько минут выдала свидетельство о браке. «Нет, не так я представляла свою свадьбу, — печально вздохнула Настя. — Узкая комната на три рабочих стола, на одном амбарная книга. Получите — распишитесь. Даже сесть не предложили, да там и негде. Хорошо хоть я в красивом платье, а Егор в костюме. А цветов не купили. Позорище, а не свадьба! Ни одной фотки. И на этом спасибо!» — Ты что притихла, жена? — улыбнулся Кайман и, увидев слезы у нее на глазах, бросил сердито: — Что не так? — Свадьба, — всхлипнула Настя. — Я хотела церемонию. А тут… — А тут регистрация, — рыкнул он. — Захочешь праздника, организуем. Потом… Егор свернул с трассы на более узкую дорогу, и тут Настя спохватилась: — Куда ты меня везешь? — Мы едем к нам на дачу. Секретный объект за городом. Проверенный персонал, закрытая территория. Там нас никакой Курбатов врасплох не застанет… — А это правда, что кто-то из домашних информирует его о моих передвижениях? — пролепетала она, и Егор увидел, как на смену капризам снова выплыл страх. — Я слышала, ты дяде Илье говорил. — Ерунда, — отмахнулся Кайман. — Сущая ерунда. Сведения из непроверенного источника. Сама подумай — кто? — хмыкнул он. И сам себя поймал на том, что уже полдня задается этим вопросом. «Кто?! Гамо су мамо!» Загородный дом, отделанный грубым серым камнем, желтой штукатуркой и белой лепниной, встретил их зажженным камином, огромным букетом роз и только-только вытащенным из холодильника шампанским. Экономка, управлявшаяся тут по хозяйству, успела даже приготовить незатейливый обед: жареная курица, профитроли с рыбной начинкой и салат, похожий на «Оливье». Настя замерла на руках у Егора, когда заметила сервированный на двоих стол и разобранную постель. — Ты вся дрожишь, — пробормотал Кайман, укладывая ее на кровать. — Хорошо, что камин горит. Он осторожно стянул с нее босоножки, потом, словно майку, одним движением стащил трикотажное платье. И задержавшись на пару минут, глянул, придирчиво разглядывая ее. — Красивая ты, Настька, — пробормотал довольно, а потом провел ладонью по красному кружеву, через которое белела идеальная грудь, а другой рукой поддел тонкий шелк трусиков. Прошелся губами от ложбинки груди до пупка, а там в дело вступил язык, распаляя самого Егора и Настю. Она потянулась к мужу и нетерпеливо принялась стаскивать с него рубашку. Затем, не справившись с пуговицами, попробовала расстегнуть пряжку ремня. Но Кайман не дал ей возможности раздеть себя. — Лежи, — пробурчал он, стаскивая через голову рубашку. Потом настал черед брюк. Он откинул их куда-то в сторону. «Хоть не в камин», — хмыкнул он про себя, заваливаясь на кровать рядом с женой. Одним пальцем стянул бретельку бюстгальтера. Сначала одну, потом вторую. Настя попробовала освободиться от остатков одежды, но Егор прорычал утробно, уподобляясь дикому зверю, и ловким движением расстегнул кружевную вещицу и выкинул через голову прочь. Но далеко отбросить бюстгальтер не получилось. Тонкая атласная бретелька, отделанная по краям кружевом, зацепилась за кованый вензель в изголовье кровати, да там и повисла. Кайман не обратил никакого внимания и дальнейшей судьбой тряпки не поинтересовался. Он потянул вниз красные трусики и опешил, услышав Настин шепот. — Если закинешь на люстру, — хихикнула она, помогая ему, — это к большим деньгам… — Что? — он даже остановился на полпути, стянув кружевную тряпицу до коленок. — Что ты имеешь в виду? — Красные трусы на люстре к богатству, — фыркнула Настя, стаскивая их с себя, и кидая наверх. — Это по фен-шую, — попыталась объяснить она. Но Кайман, лишь прохрипев за ней последнюю фразу, сгреб жену в охапку и навалился сверху. В камине потрескивал огонь, за окном накрапывал дождь. И если Настю кто-нибудь спросил, где бы она сейчас хотела оказаться, то она без всяких сомнений бы ответила: — Только здесь, с этим мужчиной. Настя чувствовала, как ладони мужа скользят по ее телу, как останавливаются именно в тот момент, когда ей больше всего хотелось бы продолжения. Как Егор покусывает горошинки сосков, а потом шепчет на ушко всякую альковную белиберду про сладкие поцелуи и идеальное тело. Уж кто-кто, а Настя Тарасова знала, что далека от идеала. Но сейчас, обладая самым лучшим мужчиной в мире, она смогла только простонать его имя и попросить не медлить. — Подожди, Насюш, мы еще оба не готовы, — прошептал опытный в любовных утехах муж. — Потерпи немножко, и взлетим. Настя что-то пробормотала в ответ, сдаваясь на милость победителя, а затем растворилась в потоке захлестнувших эмоций, когда с каждым толчком внутри сердце рвалось наружу. Глава 17 — Что такое утро? Это сиськи, крепкие сисяндры над глазами … — пропел Кайман, усаживая жену на неутомимого Егорку. Прыткому молодцу не терпелось вновь кинуться в бой, еще и еще раз подтверждая, что трах с Настькой оказался первоклассный. Егор провел ладонями по бокам жены и подначил любовно: — Ну давай, Насюш! Анастасия Васильевна Легатова, хищно улыбнувшись, уперлась пятками в бедра супруга. Заерзала, вбирая в себя Егорку. Кайман почувствовал, что сейчас задохнется от возбуждения, или все закончится скорострелом, стоит Насте еще подвигаться на нем. Два идеальных шара, моментально покрывшиеся гусиной кожей, запрыгали из стороны в сторону. Он попробовал поймать губами сосок, но, не выдержав, перевернул жену на спину. Навис над ней. — Ты изумительная, Насюша, — пробормотал ей на ухо и, подхватив ее ноги под колени, принялся вбивать Егорку в нежную плоть. — Хорошо быть женатым человеком, — заявил он, когда пришел в себя и когда смог выпустить из своих объятий Настю. Кайман откатился на другую подушку, но тут же потянул жену за руку. Она моментально устроилась у него под боком, положила голову на грудь и провела остренькими коготками около пупка. — Почему? — тихо осведомилась она, приподнявшись на локте. — Трахаться можно когда угодно, никто и слова не скажет, — довольно хмыкнул он. — А то тебе все мешают, — фыркнула она и уже собралась запустить пальцы ему в волосы, как звонок сотового нарушил волшебный момент, а потом и перепоганил все утро. — Да, мам, — лениво пробурчал Егор и тут же как ужаленный подскочил на кровати. — Что? Где он? Мы сейчас приедем! — Затем долго слушал причитания Бэллы и добавил успокаивающе: — Мама, я разберусь. Не волнуйся, пожалуйста! И откинув трубку в сторону, рыкнул нетерпеливо: — Собирайся, нам пора! — Что произошло? — поинтересовалась она, подлетая к нему. — Что случилось, Егорушка? Но муж холодно отстранился и бросил раздраженно: — Папа в больнице. Инсульт. Мама с ним. Сразу туда поедем, — и добавил, как для дурочки: — В душе долго не плескайся, времени мало. А сам, напялив махровый халат, сунул в рот кусок недоеденной с вечера булки и босиком выскочил на балкон. Из-за приоткрытой двери донеслись обрывки разговоров. Но Настя, мало прислушиваясь к беседе, непредназначенной для ее ушей, прошла в душ и включила воду. «Странно, — подумала она, становясь под горячие струи. — Почему Кайман звонит юристам и безопасникам, а не врачам? Неужели все так плохо с дядей Ильей?» Она наскоро вытерлась и даже успела посушить волосы феном, когда дверь распахнулась и в ванную вошел Егор. Не обращая на жену внимания, скинул белое банное одеяние и, размышляя о каких-то проблемах, вступил под душ. Настя уже собралась выйти, когда, потерев лицо руками, Кайман заметил: — Мы никуда не едем, Настя. Пока еще не время! — А как же дядя Илья? — изумилась она. — Отец, Настя, отец, — поправил жену Кайман. — Глупо свекра называть дядей. Настя поперхнулась, не в силах объяснить, что еще не готова назвать родителей мужа папой и мамой, но Егор глянул сурово, нимало не интересуясь ее чувствами. — Так почему мы не можем поехать к нему? — повторила она свой вопрос, обойдясь без подробностей. — Потому что я так сказал, — рыкнул он, а когда она, хлопнув дверью, вышла, тупо уставился на красную расписную плитку. «Что рассказать? И как объяснить? — в растерянности задумался он. — Если у самого в голове не укладывается… Хорошо хоть не стал пороть горячку и нестись в город. Отцу сейчас наше присутствие безразлично. А мать сама велела не приезжать. Да и кто бы мог подумать, что поздно вечером собачники в парке найдут изуродованный труп Миланы, — Кайман прислонился к стене, понимая, что его может и стошнить. — Вот она еще несколько часов назад качала права у него в офисе, а сейчас лежит в морге. И вся полиция, поднятая как по команде, ищет убийцу. Вот только у следствия сразу появился обвиняемый. Егор Ильич Легатов собственной персоной. Даже домой с обыском и ордером на арест нагрянули». Кайман подставил лицо под бьющие струи воды и с ужасом осознал, что если бы не его скоропалительная свадьба, то сидеть ему сейчас в КПЗ. А так у него свидетелей выше крыши, кто может подтвердить, что не был, не состоял, не участвовал. «Миланку, конечно, жалко, — тяжело вздохнул он, понимая, что опять невозможно доказать причастность и виновность Курбатова. — Как же тебя так угораздило, дурья башка?» — мысленно обратился он к бывшей любовнице. А выйдя из ванной, снова схватился за телефон. — Алексей Юрьевич, — душевно обратился он к своему адвокату. — Ты уже выяснил, кто дал показания против меня? — и тут же заметил распахнутые глаза жены. Полные слез и немого удивления. Поморщился, давая понять, что все потом объяснит. Но Настя сочла, что разговор не для ее ушей, и, обидевшись, выскочила на балкон. Даже дверь за собой плотно прикрыла. — Ну да, родители, — пробормотал он. — Ясное дело, она им про меня рассказала, а про Курбатова не стала, чтобы не волновать. Я ей предлагал уехать. Даже помочь купить билет и снабдить охраной до вылета предлагал. Она не захотела. Хотя… У нас в переговорной ведется видеонаблюдение, — вслух подумалось ему. — Сейчас безопасникам велю найти запись и спрятать ее до моего возвращения. — На заводе сейчас проходит обыск, — пробубнил адвокат. — Наверное, записи все уже изъяли. Но я тебя умоляю, Егор, сиди спокойно, не рыпайся. У тебя алиби шикарное. Сейчас все утрясем, и вернешься. Трахай свою девочку и ни о чем не думай… — Я тут с женой, — строго предупредил Легатов. — Прости, не хотел тебя обидеть, — мгновенно пошел на попятную адвокат.