Он, схватив самый маленький кусок мяса и хлеб, прошел с таким бутербродом к бассейну. Уселся в шезлонг и принялся ждать, когда женшина-амфибия превратится обратно в Настю Тарасову. — У нас полно дел, а тебе все пофиг, — сварливо заметил он, подавая ей полотенце. И сам обалдел от своего тона. Вроде бы собирался начать ухаживать, чтобы затянуть в койку. И тут же сам облажался. — Какие еще дела? — напряглась Настя, настойчиво забрав из его рук полотенце и тем самым не позволив прикоснуться к ней. — Заявление нужно в ЗАГС подать, мне на работу заехать. Тебе к врачам. — Ну и езжай, кто тебя держит? — отмахнулась Настя. — Я с Бэллой в диагностический центр поеду, а ты — на работу. Зачем тебе меня ждать? — Нет, милая, — противно улыбнулся Егор. — Теперь мы с тобой как ниточка с иголочкой. Как там в Домострое сказано? Да прилепится жена к мужу своему. Пока Курбатов за тобой охотится, ты от меня не отойдешь ни на шаг. Поняла? — А если нет? — скривилась Настя. — Я вообще понять не могу, откуда он знает о моих перемещениях. — Много людей на него работает, — недовольно пробурчал Кайман. — Целая организация получается. — И никто не может остановить маньяка? — Я так думаю, что его осведомители даже не подозревают об истинных мотивах своего работодателя. — Ужас какой, — охнула Настя и, закрыв ладошками лицо, по-детски расплакалась. — Ну-ну, — привлек ее к себе Кайман. — Я спасу тебя, моя принцесса, — пробормотал он, оглаживая ее по мокрой спине. — А если серьезно, Насюша, у нас просто нет иного выхода. Только вместе, как и положено настоящим супругам. — Но мы-то фиктивные муж и жена, — прошептала она. — А ты забудь, девочка, — ласково пробормотал Кайман. — Я с тобой уж точно разводиться не собираюсь, — фыркнул он. Она резко отстранилась от него и посмотрела недоверчиво. — Ты влюбился в меня? — Я так не думаю, — улыбнулся он. — Просто брак с тобой меня устраивает по всем пунктам. И тебе из-за ребенка тоже выгодно оставаться моей женой. — Да, — кивнула она и, задумавшись ненадолго, требовательно попросила: — Найди мне работу, Егор. Я не могу сидеть взаперти и красить ногти. Секретарем, библиотекарем, уборщицей…Я согласна на любую должность и зарплату. — Не знаю, Насюш, — печально протянул Кайман. — Я, конечно, сам днюю и ночую на производстве, но желать тебе такой жизни не могу. Тем более и декрет не за горами. Сейчас Митрошину поручено найти телохранительницу. Тогда сможешь из дому выходить. А пока буду охранять тебя сам. — Хорошо, — печально кивнула Настя. — Буду нарядной куклой, — ехидно бросила напоследок и гордо прошествовала в свою спальню, даже не удостоив Каймана взглядом. А через полчаса в тонком трикотажном платьице и на высоких каблуках уже стояла в холле, поджидая Егора. «Прям девочка, — весело подумал он, а потом словно замер от ужасной догадки. — Тоненькая малышка. Даже помыслить страшно, что с ней случится, попади она в лапы Курбатова. Никому ее не отдам», — мысленно рыкнул он и повел невесту к машине. Из окна кабинета за парочкой будущих молодоженов устало наблюдал Аллигатор. Нет, Настя ничем не напоминала Дину. Может, разве что улыбкой или поворотом головы, но даже из-за такого незначительного сходства Илье казалось, что это Дина — молодая и красивая — сейчас идет по двору с его сыном. Легатов тяжело опустился в кресло, придвинул поближе ноутбук и уставился в отсканированные старые фотографии. Вот они с Диной в парке присели на лавочке. У каждого в руке по пломбиру, а второй рукой он невзначай провел Динке по заднице, заслужив в ответ ее хохот и укоризненный взгляд фотографа. А тут они с Диной на юбилее деда. Сидели вроде бы в разных концах стола, клятвенно пообещав матерям общаться как родственники. Но в маленьком коридоре между спаленками Динка сама упала к нему на грудь, потерлась выдающимся бюстом, не давая пройти, и прошептала хрипло: — Как же я соскучилась, Илечка! — Я тоже, любимая, — тихо бросил он. — Давай уедем отсюда. Начнем новую жизнь. Фора говорит, что в Новосибе пристроит на работу. — Вечно твой Фора, — отшатнулась она. — Если я и соглашусь удрать с тобой, ты должен пообещать, что прекратишь фарцевать… — А жить тогда на что? — искренне изумился Илья. — Я в конторе штаны просиживать не умею. Дина оттолкнула его и, фыркнув, сбежала. А он не торопясь вошел вслед за ней в комнату, где родственники рассаживались перед фотографом. Уселся рядом с дедом. Вот так и получились на фотке. Дина по правую руку старого Ильи Легатова, а он, названный в честь деда, с левой стороны. «Каждую минуту своей жизни мы делаем выбор, — мысленно усмехнулся Аллигатор. — Я не променял бизнес и подпольный цех на брак с любимой женщиной. А Дина осталась верна принципам». Где-то через полгода она вышла замуж за Сергея. Он с нее пылинки сдувал, работал за идею и маленькую зарплату. Илья вспомнил, как мать передавала ему последние новости, а сама жалостливо глядела, все пыталась по лицу понять, сильно он переживает или нет. Но он воспринял известие о Динкиной свадьбе совершенно спокойно. Они с Форой открывали еще один подпольный цех по пошиву джинсов. Деньги лились рекой, только успевай считать. Тогда уже подходила к концу перестройка и под Горби закачался трон. Народ кинулся во все тяжкие. Появились первые группировки, а вслед за ними первые наезды. И Легатов в то время мало беспокоился о личной жизни. Спасти бы бабло и собственные шкуры. За производство и сбыт отвечал лично он, а Фора взялся за сохранность бизнеса и личную безопасность. И видит греческий бог, восседающий на Олимпе, из маленького толстого грека и здоровенного русского парня вышел неплохой тандем. По ночам Илья, если и не мог заснуть, гнал взашей любые мысли о Дине, считая ее вероломной предательницей. Что-то клокотало в груди и бурлило, но Легатов успешно управлялся с собственными эмоциями. Забивал голову рабочими проблемами. Это и выручало! А наяву просчитывал выгоды и риски. Покупал валюту у перекупщиков и сам в первый раз в жизни смотался за границу. Но не в припадочную Турцию или роскошную Италию, а в Таиланд за сырьем и фурнитурой. А после возвращения узнал, что Динкин муж погиб, переходя дорогу в неположенном месте. А Дина, вдова с двумя детьми, поселилась в бабушкином доме. Легатов скривился, припоминая, что тогда даже в голову не пришло, что его продинамили с наследством. Бабки дуром шли. Какой такой домик в пригороде? А Динка пусть живет. Ей, ласточке, нужнее. Он передавал ей деньги через мать, пока не выяснилось, что она половинит суммы. — Хватит ей и этого, — резко бросила мамаша, когда он уличил ее в обмане. Илье хотелось обвинить мать в крысятничестве, но он не посмел. Не так был воспитан. И смолчал, решив, что с Диной их развела судьба, а вот мать — она одна на все времена. Иногда он парковался неподалеку от школы и внимательно наблюдал, как Дина появляется на крыльце, прощается с учениками и спешит к детскому саду за детьми. Замотанная и уставшая женщина, где-то растерявшая свою красоту. Он не жалел, что не настоял на своем и не увез любимую за тридевять земель. Какая бы жизнь ждала их в Новосибе? Он так же с утра до ночи торчал бы в цеху, а вот Дине пришлось бы сидеть дома. Она бы выносила ему мозги, они бы ругались и мирились в постели, а потом бы обязательно расстались, или его бы грохнули. А так… всем удалось дожить до преклонных лет. И если у Егора и Насти все сложится в отличие от старших родственников, то пусть живут себе в радость. Время сейчас другое. Накопил много чего. Заработал. Им и делать ничего особенного не надо. Только родить ребенка, да сохранить бизнес. Если вдуматься, то сущие пустяки. Лишь бы во благо! Дождаться бы рождения Настиного ребенка. Взглянуть бы хоть разок. Заметить в личике малыша свои собственные черты или Динкины. Ощутить как через этого ребенка вступаешь в бессмертие. Убедиться, что легатовская порода будет жить вечно. Потомки его и Дины. Илья Семенович тяжело вздохнул и, сложив бумаги в портфель, направился к выходу. Он заглянул на кухню, где жена пила кофе и весело болтала с домработницей. Позвал нетерпеливо: — Бэлла! Она, подскочив, выбежала навстречу. — Что, Илья? — поинтересовалась участливо. — Позвони в госпиталь. Узнай, когда они смогут меня принять. Хочу пройти полный курс, плюс санаторное лечение. — Хорошо, — кивнула она и, потянувшись к нему, невесомо коснулась губами щеки. — Я рада, — прошептала чуть слышно. — Очень рада, что ты решил не уходить вслед за Диной. — У каждого свой срок, — скривился он. Но притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы. — Разве от такой бабы уходят? — усмехнувшись, легко хлопнул по заднице. — До вечера, Белочка. Глава 16 Оказавшись на заводе, Настя изумленно глазела по сторонам. Белые корпуса цехов, сновавшие между ними электрокары. Идеальная чистота и порядок. Егор, теперь уже настоящий жених, словно приклеил свою ладонь у нее на талии и никуда не отпускал одну. Но посмотреть производство не позволил. — У тебя неподходящая одежда, — проворчал он. — И каблуки. Поэтому сиди в офисе. В следующий раз! Настя недовольно фыркнула и, усевшись на диван в комнате отдыха, написала сообщение Варе. Вроде бы со смерти бабушки и сорока дней не прошло, а жизнь круто так поменялась. Варя с ее наивными проблемами внезапно стала далекой. Девчонки, с которыми она успела подружиться, работая у Тузика, молчали, будто и не знали ее никогда. Да и разговор с Варей особо не клеился. Ну не рассказывать же ей о маньяке или о бриллиантах, подаренных Легатовыми. Но основная проблема заключалась в том, что дела Варвары, с которой она училась вместе с первого класса, оказались совершенно пустыми. Что подумала мама и как отреагировала сама Варя на ухаживания какого-то Саши… Кому это интересно, если наяву преследует Курбатов, а по ночам снится Егор Легатов? Настя лениво потянулась, а потом направилась в кабинет к Егору, что-то грозно вещавшему по телефону. — Так позвоните Решетникову, — раздраженно велел Кайман. — Пусть расскажет про откаты. И только тогда мы сможем посчитать ущерб, нанесенный компании. — Он замолчал лишь на минуту, а потом, поморщившись, отмахнулся от собеседника. — Нет, счет предъявить не получится. Любой суд встанет на сторону сотрудника, а не работодателя. Просто это позволит нам исключить откаты от этого поставщика в дальнейшем. А Кузнецова по собственному уволим. — Ты сейчас говорил о Иване Решетникове? — наивно осведомилась Настя, садясь в соседнее кресло. — Да, — кивнул Егор. — Иван Игоревич Решетников, коммерческий директор «ГРАВИТЕХа». — Я его знаю, — пропела Настя. — Мы с ним учились вместе в одной группе. Только Решет второе образование получал, а я — первое. — А позвонить ему сможешь? Мне нужно знать, на сколько нас обули. От этого зависит, останется человек на своем месте или придется искать замену. — Откаты — это обычная практика, — передернула плечами Настя. — А ты, как закупщик, брала? — скривился Егор. — Нет, — мотнула она головой. — Я торговалась, просила скидки. Мне так интересней, понимаешь? — В твоем случае, когда ты обрабатывала еще какую-то родственницу Тузика, играть в честную и благородную крайне глупо. — Почему ты всегда хочешь меня обидеть? — насупилась Настя. — Что я тебе плохого сделала, что ты считаешь своим долгом унизить меня? Сам говоришь, что нам нужно держаться друг друга, и при этом постоянно хамишь. Это способ такой, чтобы подружиться? — Насюш, — протянул Кайман и, выйдя из-за стола, направился к ней. — Ну я противный такой, зубастый… Иногда мелю, а потом думаю. Ты уже привыкнуть должна. — Да не хочу я ни к чему привыкать, — фыркнула она и решительно поднялась и демонстративно вышла в комнату отдыха. — Я могла бы позвонить Решету, — пробормотала она на ходу. — Но, наверное, ты обойдешься, мой любимый крокодил. — Настя, — позвал он вслед. Но она уже закрыла за собой дверь. Кайман хотел сразу пойти за ней. Зацеловать до потери пульса, а потом, когда Настя разомлеет, попросить связаться с Решетом. Но в кабинет заглянула секретарь и, удивленно обведя взглядом помещение и не найдя в кабинете Насти, сообщила полушепотом: — Там к вам Милана пришла, Егор Ильич. Куда проводить? — В переговорную, — на ходу решил Кайман, понимая, что с бывшей любовницей нужно расстаться мирно. Но только зайдя в огромную светлую комнату с большим круглым столом и подвешенными по его периметру мониторами, Егор понял, что Милана как-то изменилась. Неуловимо поменялось что-то в облике. Будто надломилось что-то внутри. И уловить эти изменения, не принять их за горесть разлуки возможно, только, если знаешь человека близко. Слишком близко. И точно понимаешь, когда надета маска, а когда она потерялась. И не хватит никаких сил даже повернуть голову в поисках ее. — Что-то случилось? — поморщился Кайман, замечая потухшие глаза и отсутствие косметики. А еще платье! Интересно, из какого бабкиного сундука она откопала это дерьмо? Винтаж, конечно, в моде… но старое безвкусное тряпье Милана бы точно не надела по своей воле. «Курбатов, твою мать!» — мысленно выругался Егор и, наклонившись над бывшей любовницей, грозно поинтересовался: — Ты зачем вчера ушла с Олегом? — Я не знала… — всхлипнула Милана. — Он выродок какой-то! Смотри! — Она закатала рукав платья, и Кайман увидел широкий багровый рубец. — Еще один такой на спине, — пробормотала она.