— Нет, — отмахнулась Бэлла. — Если любви нет, ее не воссоздашь, таланта не хватит, — горько бросила она, мельком скосив взгляд на Илью. — Просто держитесь как друзья. Этого достаточно. — Она тяжело вздохнула и заметила с болью в голосе: — У Ильи Семеновича враги еще из девяностых остались. До него самого дотянуться не смогут, зато захотят поквитаться через ребенка. Поэтому мы и просим оставить наш проект в тайне. Понимаешь? Настя кивнула автоматически, точно зная, что не понимает, во что ввязалась. Поздно вечером, наконец оставшись одна в комнате, она взвыла от безысходности и жалости к себе. Естественно, она страшилась перемен и смутно понимала, как дальше сложится ее жизнь. «Притворяться всегда и везде, — тяжело вздохнула она. — Даже в этом доме. Каждую минуту!» Но из-за преследований Курбатова другого выхода просто не существовало. Чувство гадливости, что чужой человек трогал ее вещи, что-то выискивал, смешивалось с болью за поруганный дом, куда вломился Олег или его подручный. А еще животный страх. Безотчетный и разрывающий на куски душу. После обсуждений безупречного плана Аллигатор вызвал полицию. Приехал какой-то улыбчивый майор, долго выспрашивал у Насти подробности: где она оставляла ключи, кому давала. И получив на все отрицательный ответ, заинтересовался второй связкой. Она, как и бабушкины вещи, бывшие при ней во время нападения, оказалась у тетки. Но Ольга вместо того, чтобы сразу рассказать, когда ходила к матери и давала ли кому ключи, принялась увиливать, а потом перешла в наступление. — Что-то здесь нечисто, — недовольно заметил Кайман, сидевший рядом с Настей на диванчике в гостиной и державший ее за руку. С одной стороны, Настя еле сдерживалась, чтобы не послать его к чертям собачьим со всеми притворными нежностями. А с другой, она прекрасно понимала, что уже вызвалась претворить в жизнь безумную идею дяди Ильи. Теперь от нее требуется только одно: естественно и непринужденно исполнять свою роль. А еще Настя Тарасова точно знала, что с момента гибели бабушки Дины у нее не осталось ни одного близкого человека. И пусть Кайман играет в свои глупые игры, но пока он сжимает в своей руке ее ладонь, глупенькой Насте Тарасовой становится легче. Она, уткнувшись в подушку, даже отругала себя за то, что там, в гостиной, млела от прикосновений Егора. Он ничего особенного не делал, и если разобраться, то вовсе не смотрел в ее сторону. Спокойно разговаривал со следователем. Любопытствовал, удалось ли найти и допросить Олега Курбатова. А Настя слушала вполуха и наслаждалась теплым пленом своей ладошки. Да и ощущая рядом крепкий Каймановский бок и слегка прижимаясь к нему, Настя с трудом заставляла себя не уплыть вслед за фантазиями. Она и Егор на черных шелковых простынях, а где-то рядом плещется море. Голубое или даже бирюзовое. И легкая волна колышется прямо под окнами бунгало. А белые занавески развеваются, словно паруса. И Кайман нежно проводит кончиками пальцев по внутренней стороне ее бедра. А она сама чуть царапает коготками его спину… — Насюш, — затормошил руку Кайман. — Товарищ майор просит твоего разрешения осмотреть квартиру Дины Васильевны. Может, прокатимся прямо сейчас? Покажем? — Да, конечно, — спохватилась Настя, будто ее поймали с поличным. — Сейчас я ключи возьму. — Кстати, — хмыкнул майор. Настя не разобрала его фамилию. — Покажите связку, пожалуйста. Она кивнула и, аккуратно высвободив ладонь из захвата Егора, поспешила к себе в комнату. И сразу почувствовала, как осиротела, не ощущая теплой руки Каймана и его самого. Захотелось опрометью броситься назад, сесть рядом и никуда не отпускать. «Дурацкие мечты, — отругала она сама себя, но тут же на минуту задумалась. И даже остановилась на лестнице. — Примерно два года Егор будет рядом с тобой. Ближе, чем к любой другой женщине. Попробуй завоевать его. Кайман — мужик классный. И уж точно Димка с Колькой ему в подметки не годятся». Вернувшись с ключницей, Настя как ни в чем не бывало вручила ключи полицейскому, а сама подошла к Егору, в ее отсутствие успевшему подскочить с дивана и замереть у окна. Увидев Настю, он молча повернулся и сгреб ее в охапку. Притянул к себе на глазах у майора, разглядывающего влюбленную парочку с любопытством, и прошептал тихо: — Эмилия Кларк, блин… Настя, прильнув к его груди, улыбнулась, как влюбленная дурочка, и прошептала с издевкой: — Тоже мне, Кит Харингтон выискался… Егор уже собрался ответить ей очередной колкостью, как заметил насупленный взгляд майора, переместившего внимание на примитивные стальные бороздки. — Пластилин, — глубокомысленно изрек тот, мизинцем отдирая прилипшие частички. И не скрывая пренебрежения, обратился к Насте: — Вы бы просто дверь палкой подпирали или амбарный замок вешали. Все больше толку. С таких вот ключей, — он повертел связку в руках, — самые лучшие дубликаты получаются, именно из этого металлолома. — Майор ухмыльнулся, собираясь еще съязвить по поводу странных людей, не удосужившихся поставить нормальные замки, но вовремя перехватил взгляд Каймана и осекся. — Поехали на квартиру, — решительно заявил Егор. — Нечего время терять. Насюш, собирайся. Она снова ехала рядом с Кайманом в его шикарной машине. Ощущала чуть терпкий запах мужского парфюма и чистого тела. И опять замечталась. Они вдвоем на пляже. Лениво валяются в шезлонге и неторопливо ласкают друг друга. А потом Кайман рычит: «Я больше не могу», подхватывает ее на руки и бежит вверх по лестнице к белоснежной вилле, ярким пятном выделяющейся на фоне синего неба и точно такого же моря. Настя вздрогнула, ощутив на своей коленке ладонь Егора. — Тут никого нет, — предупредила она, решительно убирая его руку. — Ну и что? — нахально хмыкнул Егор. — Должна же ты вжиться в роль. И не шарахаться от меня! Еще попробуем поцеловаться, чтобы на людях изображать влюбленную парочку. Иначе, кто в наш брак поверит? — Больно надо, — пробурчала она. — В контракт поцелуйчики и обнимашки не входят. — Я внесу такой пункт, — отрезал Кайман. Теперь, среди ночи, Настя поняла, что придется тяжело. Одно дело издалека видеть Легатова-младшего, изредка ругаться с ним, отстаивая свою свободу, а другое — разыгрывать его невесту перед почтенной публикой, включая прислугу. «Я привыкну к нему, а он меня бросит, когда срок по контракту закончится. Да еще и ребенка отберет, с него станется», — пробормотала она и снова залилась слезами. И тут же уселась на кровати, заслышав легкий стук в дверь. — Настя, — позвал Егор. — С тобой все в порядке? Открой, пожалуйста! Она подорвалась с постели, зачесала кое-как назад волосы и распахнула дверь. — Все в порядке, — бросила с вызовом и только сейчас сообразила, что на ней одна просторная белая майка. Ничего не скрывающая и чуть просвечивающая. Судя по взгляду Каймана, он тоже обалдел от увиденного. И с трудом отведя глаза от пышных холмов с выпирающими сосками, попробовал легко и непринужденно сформулировать мысль. Не получилось. Глаза, как намагниченные, опять вернулись в исходную точку и смотреть куда-то еще не хотели. — Я войду, — пробурчал недовольно Егор. — Нам нужно поговорить… — Да, — чирикнула Настя и опрометью бросилась в постель, накрылась покрывалом. — Я слушаю тебя, — заявила, гордо вскинув голову. Кайман ухмыльнулся. И только тут по движениям, ставшим чуть развязней, Настя поняла, что он пьян. Не сильно, но, по всей видимости, приложился к бутылке хорошо. — У тебя сигарет нет? — попросил он, поморщившись, подтверждая ее догадки. — Курить хочется! — Ты не по адресу обратился, — мотнула она головой. — Я не курю. — Это хорошо, — осклабился он и поинтересовался лениво: — Зачем ты только согласилась? — Не я, так любая другая, — передернула плечами Настя, сразу догадавшись, что он имеет в виду. — Чем тебя моя кандидатура не устраивает? — Мне больше нравился вариант с суррогатной матерью. Обычная сделка, подкрепленная контрактом. Условия выполнены и стороны довольны. А с тобой придется всю жизнь валандаться. Ты же никуда не денешься, дорогая? — хмыкнул Кайман и глянул недобро. — Но вариант со мной больше нравится Илье Семеновичу, и тут не тебе решать, — отрезала Настя. — Заруби себе на носу, Егор, я от ребенка не откажусь и ни на какие твои уловки не клюну! — Зачем ты вообще ввязалась в этот проект? Выйди замуж за одного из своих любовников, роди ребенка! Богатства захотелось? Денежек срубить? — Деньги, конечно, нужны, — согласилась Настя. — Но ребенок важнее. А почему ты согласился, Егор? — Глупый вопрос, Настенька, — отбрил Легатов. — Я всем обязан Илье. И никогда он ничего взамен не требовал. Есть такое понятие, как чувство благодарности, но тебе оно совершенно незнакомо, — зло бросил он. — Ты, — прошипела Настя. — Да что ты обо мне знаешь, мажор хренов? У вас же, снобов, если на человеке нет бирки отАрмани, то это и не человек вовсе. Если баба себе сиськи и губы силиконом не надула, значит страшная. А без брюликов вообще уродка! — Не волнуйся, девочка, — противным голосом заметил Кайман. — За пару дней мать тебя как куклу разоденет. Никакой пластики я делать не разрешу, а шмотками хоть весь дом забейте. Меня ваши милые женские развлечения не волнуют. — Мне нового гардероба не надо, — гордо вскинулась Настя. — И своих вещей хватит… — Нет, — рыкнул Кайман. — Завтра матери скажу, пусть приоденет тебя. А то ходишь как пугало! — Что еще раз подтверждает мои слова. Вы — богатые и знаменитые — всех остальных считаете придорожной пылью. — Не мели чушь, — отмахнулся Кайман и, будто что-то вспомнив, поинтересовался хмуро — У тебя какой размер пальца? Мне завтра за кольцом заехать нужно… — Как-то круто вы начали, — изумившись, пробормотала Настя и хмыкнула недовольно: — Не знаю. Я колец не ношу. Неудобно мне с ними. — Теперь придется, — скривился Егор. — Специально огромное куплю… — Идиот, — фыркнула Настя и попросила задушевным тоном: — Полагаю, мы все обсудили, вали к себе. — Спокойной ночи, — рыкнул Кайман и в полшага оказался рядом. Наклонился над Настей и, обхватив рукой ее лицо, впился в губы жадным поцелуем. В тот же момент Настя почувствовала, как ее замутило от запаха виски, выпитого Егором, какого-то цитрусового привкуса и мимолетного шлейфа женских духов, оставшегося на майке Легатова. — Да пошел ты! — вскрикнула она, отталкивая от себя Каймана. — Не смей прикасаться ко мне в отсутствие посторонних. — Привыкай, Настенька, — хмыкнул Легатов, направляясь к двери. — Теперь я понимаю, почему на тебя маньяки клюют. Тебя хочется трахать и мучить. — Хомяка себе заведи! — в приступе гнева вскинулась Настя. — У меня на хомяка не встанет, — развел руками Кайман и, довольный собой, отбыл в соседнюю комнату. — Слышишь? — тихо поинтересовалась Бэлла у мужа. — Что? — спросонья не понял Илья. — Что случилось? — Кажется, Егор с Настей ругаются. Может, спуститься к ним, пока не поубивали друг друга? — Нет, — пробурчал Легатов. — Пусть сами разбираются… — Тогда ты рискуешь стать дедом, — хмыкнула Бэлла. — И твой безупречный план можно спустить в унитаз! — Пропишем в контракте, что эти двое должны родить и моего ребенка, а до или после своего, значения не имеет, — отмахнулся Илья и раздраженно добавил: — Давай спать, Белочка. Завтра дел много. Он перекатился на ее сторону, придвинул жену к себе. Бэлла, вплотную прижавшись к нему, быстро заснула, а Аллигатор, горестно вздохнув, в который раз мысленно стиснул зубы. «Всю жизнь контролирую себя, чтобы не назвать жену Диной, — раздраженно заметил он. — Ясное дело, что Бэлла расстроится». Он провел рукой по спине жены, спавшей в кружевной ночнушке с тонкими лямками. Почувствовал под ладонью накачанное мускулистое тело. Бэлла не только плавала по утрам, но и посещала днем спортивный клуб, где ежедневно больше часа истязала себя на тренажерах. «Нравиться хочет, — мысленно отметил Аллигатор старания жены. — Это я должен ей угождать, коли она меня на пятнадцать лет моложе. А поди ты, боится потерять, в любви клянется. Жаль, что мне не суждено любить тебя, Бэлка», — поморщился он, вспоминая, как тридцать один год назад привез ее в только построенный дом на улицеМатросова и даже умудрился разместить в отдельной комнате. — Мне страшно, — прошептала тогда Бэлка, косясь на длинный коридор, заставленный строительными материалами и мусором. — Вдруг ворвутся меня убивать, а ты не услышишь. — Не бойся, — пробормотал он, огладив ее по плечу. — Ко мне никто не сунется. Не посмеет.