— О чем тут думать? Всех порвем и спасем твою дочь, мы же в паре завтра. Он хлопнул меня по плечу так, что я пошатнулся. Затем протянул ладонь: — Надо передохнуть перед тяжелым днем. Я пожал ему руку и хотел уйти, но он не отпускал меня. — И еще одно, Сергей. Он наклонился. Красный глаз горел огнем совсем рядом от моего лица, мне казалось, я чувствую исходящий от него жар. — Если завтра я погибну, по возможности сохрани мой чип. Он улыбнулся и, резко развернувшись, ушел. Только в эту секунду, глядя в его широкую спину, я вдруг осознал: он боится. Так же, как прячущаяся за веселостью Джейн, за невозмутимостью — Олег, и как все остальные наемники. И Катя. Я был уверен только в Кирилле: у него нет времени на страх, он работает над тем, чтобы шансы на нашу победу несильно отличались от нуля. Возвращаясь в комнату, я столкнулся с Джейн. — Не обижай ее, — прошептала она, поцеловала меня в щеку и исчезла за соседней дверью. Через несколько мгновений Роберт стоял напротив сидящей на краю кровати Кати. (Роберт) Бросается в глаза стоящая на тумбочке фотография Кати с рыжим мужчиной, очевидно, ее отцом. Ей лет четырнадцать, она в камуфляже, с автоматом впол ее роста. Оба широко улыбаются. Больше личных вещей не видно, комната один в один моя. Сажусь в кресло. — Как ты? Она задумчиво смотрит на дверь. Потом на меня. — Спасибо, нормально, — пауза. — Расскажи, пожалуйста, как строятся отношения в вашем мире, Роберт? — Да так же, как и у вас… — Нет! — Катя хмурит брови, и это ей тоже идет. — Совсем не так же! Вы живёте дольше, у вас больше времени. Вы не должны ежедневно рисковать, чтобы добыть себе пропитание. Вы можете планировать, и у вас… нет этих вонючих камер над каждой постелью! Она встает, идет к столу и наливает себе полный бокал вина. — Знаешь, о чем я в первую очередь подумала, когда узнала, что есть ваш мир? Ну после того, какие вы там все охреневшие зажравшиеся твари. Я подумала: как было бы здорово встретить любовь и прожить вместе в том мире долгую прекрасную жизнь. Где можно будет заниматься сексом, не думая о том, что даже на нулевом уровне сексуальной шкалы часть твоей личной жизни всегда открыта для других миров. Ты не представляешь, как это мерзко и отвратительно! Делает большой глоток из бокала, кажется, она хочет смыть горький привкус изо рта. Она заблуждается. Самая интимная часть процесса закрыта на нулевом уровне только для игровых миров, а внешнему открыто все. Неприятно осознавать, но то, что это мерзко, я начал понимать лишь незадолго до замещения. — Твои мечты скоро осуществятся, Катенька! Встаю и делаю шаг к ней. Она вытягивает руку, жестом останавливая меня. Возвращаюсь и сажусь назад. — Так что про отношения? — Ты права, условия у нас лучше. Но что касается чувств, все так же. Встречаешь человека и через какое-то время понимаешь, что жить не можешь без него. С тобой, пусть и из-за сбоя, это случилось сразу. Но это не меняет сути — я люблю тебя! Катя долго смотрит на меня. Очень долго. Не выдерживаю, отвожу взгляд. — Чего ты хочешь Роберт? — Быть с тобой! — Или с Кристиной? — С тобой! Кристина умерла. Катя идет к кровати, садится. Молчит. Ложится, откидывается, кладет руки под голову и закрывает глаза. Пола халата сдвигается, обнажая красивые колени. Грудь поднимается и опускается в такт дыханию. — Я понимаю тебя, Роберт. Но и ты меня пойми. Даже если все пройдет хорошо, мы победим, и вас с Сергеем удачно разделят. Даже в этом случае мне понадобится время. А сейчас… сейчас это просто неуместно. Я тебя совсем не знаю. Вас двое. Какое у тебя тело? Я хотела сказать, как ты будешь выглядеть. Как сейчас или как раньше. А ведь я даже не знаю, как ты выглядел раньше! Она переворачивается на бок и смотрит на меня. — Меня тронула твоя история. И заинтересовала. Возможно, именно я, сделав сгоряча неосторожные шаги, спровоцировала тебя. Но сейчас это тупик. Нам нужно отдыхать перед завтрашним днём, а не тратить силы и эмоции на разговоры. Предлагаю вернуться к нему, когда все закончится. — А вдруг у нас не будет послезавтра? Я не тороплю. Я просто хочу провести время с тобой! Просто разговаривать и смотреть на тебя. Я хочу узнавать тебя. И начать открывать для тебя себя. Пусть времени мало, но это лучше, чем ничего. А когда я окончательно утомлю тебя, и ты заснешь, я хочу просто остаться в этом кресле и любоваться тобой всю ночь. Катя снова лежит на спине и смотрит в потолок. В тишине я ловлю звуки ее дыхания. Наслаждаюсь едва уловимыми нотками персикового шампуня и красного вина. В сотый раз оглаживаю взглядом каждый изгиб ее тела. — У тебя случайно нет свечей? — сам не ожидая, спрашиваю я. Катя поворачивает голову и два раза хлопает рукой по краю постели, приглашая меня. Встаю, подхожу, медленно сажусь рядом. Она смотрит мне в глаза, а потом накрывает своей рукой мою. — Расскажи мне, пожалуйста, про Париж. Я читала, это очень красивый город… (Сергей) Когда наша группа покинула штаб, основная уже штурмовала главную ретрансляционную башню. То, что город кипит, мы видели на мониторах перед выходом, и сейчас пришло наше время окунуться в бушующую атмосферу. Чтобы избежать многочисленных заторов и пробок, двигались парами на мотоциклах. Так как я умел водить только машину, мне досталась роль пассажира-наблюдателя-стрелка. За рулем сидел Циклоп. Кроме него, из десяти членов группы я знал только Катю, остальные отправились с Олегом. После утреннего собрания у меня осталось стойкое ощущение дежавю. Общий зал, голограмма карты города, Кирилл в кресле. Народу только гораздо больше, чем перед первой операцией. Да и в целом план был очень похож: сначала паника в городе, отвлечение нейтральных наемников и полицейских. Основная цель (захват ретранслятора) и куча второстепенных. Наша группа ехала освобождать Софью. Я первый раз надел шлем Н-19 и сразу понял, что сниму его только в самом крайнем случае: он почти не имел веса, был очень прочным, не закрывал обзор и, согласно настроенным фильтрам, выделял подсветкой все движущиеся объекты, разделяя их на дружественные, нейтральные и враждебные. На самом деле шлем умел много чего еще, и это долго объяснял мне Кирилл, но чтобы не запутаться в многочисленных меню, я перевел все остальные функции в режим ожидания. Был ясный морозный день. Температура впервые за эту осень опустилась до минус пяти градусов. Солнце отбрасывало слепящие блики, отражающиеся в окнах домов и проносящихся мимо автомобилей. На небе не было ни единого облачка, и тем заметнее на его безукоризненной синеве проступали черные шрамы многочисленных столбов дыма. Наша колонна ехала по малому кольцу в объезд центральной части города. Защитная шапочка работала хорошо: пролетающие камеры не обращали на нас никакого внимания и стремились к более интересным объектам, благо их было предостаточно — в глазах рябило от мельтешения красных огоньков на экране шлема. Вот пролетает стая птеродактилей, и, сделав несколько кругов, они один за другим пикируют за дома. Вот с крыши на крышу прыгает рыжая массивная фигура оборотня, его совсем не смущает солнечный свет. Вот к зданию торгового центра плотным потоком, часто переставляя ноги, подбегают десятки красных муравьев, каждый размером с собаку, и, разделяясь на маленькие группы, лезут в окна и двери. Со всех сторон, не переставая, грохочут выстрелы: горожане защищают жизни и имущество. Сколько людей сегодня погибнет? И выживет ли хоть кто-то, если наш план провалится? Я старался не думать об этом и просто смотрел вокруг, чтобы не пропустить опасность. Мотоцикл резко затормозил — я, не ожидая этого, ударился в спину Циклопа. Перед нами был перекресток, и на нем образовался большой затор. Машины отчаянно сигналили, некоторые водители вышли на морозную улицу и, размахивая руками, кричали друг на друга, выпуская облака пара. Мы, медленно варьируя между застрявшими автомобилями, пытались пробиться вперед. Прямо перед нами над дорогой висел огромный экран. На нем постоянно повторялся призыв оставаться дома и мелькали кадры боевых действий в городе. После захвата ретранслятора Кирилл планировал запустить на все экраны свои ролики. Резкий звук клаксона машины, мимо которой мы проползали, заставил меня вздрогнуть, в ответ Циклоп со злостью ударил кулаком по капоту — осталась заметная вмятина. Водитель не стал выходить для разборок. Наконец мы миновали перекресток и рванули вперед по пустому шоссе. Существа продолжали громить Нижний город. По счастью, те из них, что обращали на нас внимание, не успевали догнать мотоциклы. Когда до пункта назначения оставалось километров десять, я заметил, что вдоль обочины среди тварей стали появляться зомби, а совсем скоро остались только они, остальные монстры или бежали, или стали пищей для оживших мертвецов. Что-то пошло не по плану. Зомби должны идти в сектор И-12 и атаковать один из объектов Управляющих: сюда могли добраться лишь случайные единичные особи. Но их собралась толпа, и они приближались. Мы прибавили скорость и прижались к середине дороги: выехать на встречную полосу, подальше от восставших, мешал высокий бетонный отбойник. Первые зомби уже вышли на дорогу, стараясь перехватить мотоциклы. Глава 25 Пришло сообщение: «Началась фаза Б», и в этот момент в шлеме, где только что был треск помех и переговоры, повисла мертвая тишина. Я почувствовал облегчение, это значило, что дела у первой группы идут хорошо, они уже заглушили, а возможно, и захватили ретранслятор. Кирилл предупреждал о перебоях в голосовой связи на этом этапе. Показался туннель. Ведущий колонны несколько раз махнул рукой вперед и прибавил газу, следом взревели остальные моторы, и мы рванули в спасительную темноту, где нас не могли перехватить с фланга. Над туннелем дорога была запружена застрявшими машинами. Водители побросали автомобили и, отстреливаясь, отступали от напиравшей с другой стороны толпы живых мертвецов. Мы влетели под землю, эхо многократно усилило рев двигателей; обернувшись, я увидел, что зомби заполонили всю проезжую часть позади нас. Лампы, освещающие туннель, вдруг мигнули и погасли. Только фары теперь разрезали темноту. Мы сбавили скорость, показывая знаками редким водителям, едущим навстречу, что необходимо разворачиваться. Дорога плавно изгибалась вправо. Мы с Циклопом ехали последними. Вскоре, метрах в двухстах впереди, показался серый прямоугольник света. Путь был свободен. Когда первый мотоцикл уже почти выскочил на солнечный свет, сверху раздался грохот: грузовик, пробив ограждение проходящей над нами трассы, вылетел с нее, будто в нерешительности на мгновение завис и рухнул вниз. Следом в образовавшийся разрыв посыпались человеческие фигуры. Дальше мельтешащий хаос — визг тормозов, раздавленный первый мотоцикл, виляющие и заваливающиеся в попытке избежать столкновения остальные. Дождь из тел, и режущий уши сигнал тревоги — все тела на дисплее шлема окрашены красным. Ладони моментально вспотели: сверху падали зомби! Циклоп рванул руль, объезжая искореженный грузовик. Я вцепился в наемника, стараясь не слететь с сидения, моя коленка пролетела в сантиметре от бампера. Затрясло: под колесами хрустели кости восставших, которых мы переезжали. Скорость упала. Неожиданно перед нами поднялась на четвереньки фигура. Удар был не сильный, но мотоцикл остановился, застряв посреди шевелящегося ковра из людских тел.