Я тоже надеюсь. Скрипнул стул, и я обернулся. Катя села рядом. Волосы забраны в хвост, лицо сосредоточенное. Одежда, как всегда, практичная и, как всегда, зеленовато-коричневых тонов. На подносе точно такой же суп, котлета, гречка и сок, как у меня. Она прекрасна! Как всегда, в присутствии Кати или при мыслях о ней обычно уверенный, местами даже резкий, тон Роберта изменился и стал похож на тон влюбленного из мыльных опер. Нормальная. Но все-таки это не твоя жена. Я понимаю. Умом. Но сердцем не могу. Я вижу нас в Париже, у нас дома… в постели. Просто сбой. Ее образ наложился на воспоминания о Кристине. — После обеда стрелковая подготовка, ты помнишь? — вместо приветствия сказала Катя, прерывая мой внутренний диалог. Чёрт. Стрельбище! Я скривился: в прошлый раз у меня, мягко говоря, получилось не особо. Катя это тоже помнила и сказала: — Ты попробуй позвать Роберта, вам надо учиться взаимодействовать. — Представь себе, именно это мы только что обсуждали. — О, я не помешала? — Нет, мы как раз закончили, — в отличие от Роберта, в ее присутствии я чувствовал себя неуютно. Спроси ее о чем-нибудь. О чем? Как она попала в Новый Завет. — Как ты попала в Новый Завет? Катя доела последнюю ложку супа, отставила тарелку и посмотрела на меня. Зеленые глаза мерцали в свете ламп. — Это ты спрашиваешь или Роберт? Вот же проницательная девица. — Роберт, но мне тоже интересно. — Ясно, — она пододвинула тарелку с гречкой и котлетой и не спеша продолжила обед. Я немного подождал, затем, с трудом превозмогая сопротивление Роберта, отвернулся. — Мой отец специализировался на террористах, — наконец медленно заговорила она, — провел двенадцать удачных зачисток. Как классических типа домов и заводов, так и две элитные в самолете и в одном из небоскребов в Конце Цикла Золотого мира. Он всегда считал, что это мир мужчин, и, когда родилась я, а после через три года погибла мать… Повисла пауза. Екатерина механически жевала гречку и смотрела на кем-то оставленный пустой поднос. Мне ничего не оставалось, кроме как пить сок и ждать продолжения. — Он решил защитить меня… по-своему… с детства таскал на всякие кружки по выживанию, самообороне, стрельбе. Делал из меня… мужчину. Однажды, два года назад, я помогала ему в одном задании, мы к тому времени уже часто работали вместе, и он даже хвалил меня иногда, — девушка тряхнула головой, схватила стакан и залпом выпила его, последние слова явно вырвались случайно. — Так вот, он погиб на этом задании. Его засыпало обломками рухнувшего здания. Выжить было нереально… Но через четыре дня его достали почти невредимого. Героя… Я была счастлива, но при этом знала: он должен был погибнуть под тем завалом. И тут появился Кирилл. У него были записи и доказательства, что отец тогда умер, а потом его восстановили. Он рассказал мне про все, и я присоединилась. — А отец? — Его воскресили из-за высокого рейтинга. Намечалось крупное событие — захват телецентра. Там участвовали сразу несколько серьезных мужиков. На некоторое время мой отец им понадобился… В таких шоу всегда кто-то погибает, и, скорее всего из-за того, что мой отец был уже… замененным, погиб он. Его воскресили для однократного использования, чтобы люди там, во внешнем мире, были довольны. А я, тут, потеряла его дважды за месяц. Мне жаль. — Нам очень жаль, — не сопротивляясь желанию Роберта, я коснулся ее плеча, она коротко кивнула и встала, на тарелке осталась недоеденная гречка. — Жду вас на стрельбище. Я смотрел ей вслед, даже у меня на душе было муторно, а то, что творилось с Робертом, не поддавалось описанию. Стрельбище — длинный подвал в этом же здании (или скорее особняке). В конце подвала экран. Стрельба идет из стопроцентно соответствующих оригиналам макетов различного оружия. Сегодня это АК-47. — Напоминаю, — Катя стояла передо мной и ещё двумя парнями. От ее замешательства не осталась и следа, сейчас нам предстала рыжая фурия. — Хоть стрельба и виртуальная, все, от скорости полета пули до отдачи, будет натуральным. Наденьте наушники, в них вы сможете по полной оценить и звук. Надели. — Приклад в плечо, правый локоть к телу, левая кисть под ствол, смотрите сюда, совмещаете прорезь прицела и мушку, если цель дальше пятидесяти метров, то не стреляете, все равно не попадете. В этом случае ищете новую цель. Огонь ведем очередями. Все понятно? Мы закивали. — Приготовились, — мы встали и подняли автоматы. — Огонь! Я замешкался всего на долю секунды — рев выстрелов соседей оглушил меня и, нажимая спусковой крючок, я сильно задрал ствол. — Коля, хорошо. Стас нормально. Сергей… поздравляю, ты только что убил беременную женщину в окне пятого этажа. — Возможно, она что-то замышляла, — сказал Коля и тут же сжался под взглядом сверкнувших в его сторону зеленых глаз. — Вот так погибают люди, живущие в домах на первом и втором уровне этого сраного мира. Приготовились! Сергей, не зевай! Огонь! В этот раз я выстрелил одновременно со всеми, но не был уверен, что попал в быстро двигающуюся по экрану фигуру в зеленом камуфляже. — Приготовились! Дебилы! Как вы собрались стрелять, патронов по несколько штук осталось! Перезарядить. У меня горели уши: я тут лишний, это не мое! Дрожащими руками я пытался вставить магазин. Дай-ка я попробую. — Приготовились! — я поднимаю автомат. Брось! Расслабься, я сам! Я расслабляю руки. Ноги тоже! Расслабляю ноги и готовлюсь упасть, но все еще стою. Очень странное ощущение. Руки сами поднимаются, ноги встают в стойку. Приклад прижимается к плечу. ОСВОБОДИ голову. Как, блин? Как освобождают голову? Да не закрывай глаза! — Огонь! (Роберт) Грохот в ушах. Все в точку. В голову бегущему врагу. Приятная тяжесть в ногах и ствола в руках. И запах! Тут даже имитация запаха пороха! Как я по этому соскучился! Что сложного, Серега? Ты молодец! Пусти назад, пока она не догадалась. Да сейчас… — Роберт, это ты? Оборачиваюсь и замираю. Белое лицо, сверкают зеленые глаза, приоткрыты губы… а эти конопушки, веером раскинутые по щекам! Крис! Сердце сдавливает, пересыхает во рту. Кристина была блондинкой! — Ты прекрасна! — поднимаю руку, пытаясь прикоснуться пальцами к ее щеке. Пусти, идиот! Не-е-е-е-т! (Сергей)