Спустя некоторое время в комнате кроме нее никого больше не было. Впрочем, одиночество длилось совсем недолго. Глава 24 Вблизи она оказалась еще интереснее. Не сказать, что Ринон думал об этой девушке постоянно, но время от времени ее образ всплывал в его мыслях. Он решил, что его просто заинтересовало то, как необычно вела себя ее магия. Обладая положительным вектором силы, он должен был ненавидеть темных магов до зубного скрежета. Вот только правда заключалась в том, что ненависти не было. Они просто существовали и, по его мнению, ничем особо от прочих людей не отличались. Да, у темных магов было куча пороков. Их методы оставляли желать лучшего, но Ринон видел в своей жизни достаточно, чтобы знать, порой так называемые белые маги способны действовать с куда большей жестокостью. Даже простые люди совершали немыслимые с точки зрения человечности поступки. Конечно, он знал, что существовали люди, неспособные на умышленное причинение вреда другому человеку, но такие встречались редко. Она явно пробудилась совсем недавно. Он знал это, хотя никак не мог понять, на чем основана эта уверенность. И тем удивительнее было наблюдать за тем, как агрессивная энергия подчиняется чужой воле. Это не могло не привлекать. Он видел черных магов. Пару раз даже лично убил. Ни один из них не мог взаимодействовать с собственной силой на таком уровне. Ему хотелось подержать девушку рядом с собой, понаблюдать за ней, но Ринон не мог этого сделать по той простой причине, что не желал привлекать к ней внимание других людей. Его давно все воспринимали как не слишком дружелюбного и даже нелюдимого человека, рядом с которым редко кто задерживался надолго. Даже те, кого восхищала его сила, старались держаться подальше. Он не винил их, так как знал, что давление энергии не слишком приятно терпеть. И пусть он сам никогда на себе не испытывал ничего подобного, но представить был способен. Обычно он всегда давал человеку привыкнуть к его присутствию. У всех на это уходило разное время. Поначалу ему показалось, что и она чувствует дискомфорт, уж больно взбудораженным выглядело ее лицо. Вот только вскоре ему пришлось осознать, что дело в чем угодно, но только не в давлении его магии. Казалось, что она не замечает ничего. Уже этого было достаточно для того, чтобы он обратил на нее свой взгляд. Во время разговора, если, конечно, этим словом можно было обозначить то, что происходило между ними, Ринон с несвойственным ему интересом наблюдал за тем, как она реагировала на его слова. Наверное, именно поэтому он так часто менял темы, а правду преподносил неожиданно и жестко. Ничего не сходилось. Обычная семнадцатилетняя девчонка должна была вести себя совершенно иначе. Да, он не так много общался со столь юными людьми, но его познаний, как он полагал, должно было хватить, чтобы примерно понять, какие реакции они должны выдавать. Даже взрослого человека новость о вероятной казни привела бы в тревожное состояние. Магия Верайи не шелохнулась. Это означало, что его слова не произвели на нее никакого впечатления. Она не испугалась, будто знала, что подобный исход маловероятен. Ринон решил считать, что дело вовсе не в чрезмерной смелости, а в том, что девушка просто не осознает сложность ее ситуации. Правда, всю картину портила ее запредельная сила воли. В ином случае она не смогла бы так виртуозно управлять своей магией. Она не казалась ему опасной. Девушка семнадцать лет прожила в городе в одном месте. Вокруг нее не происходило ничего странного, так что можно было с уверенностью сказать – если она и развивает свою магию, то явно не прибегает для этого к помощи ритуалов, которые никогда не обходятся без человеческих жертв. Заклинание молчания тоже не выглядело опасным. Ринон хорошо его рассмотрел. Оно было наложено на нее еще до рождения. Этим можно было объяснить то, что энергетические структуры так тесно сплелись. Он сказал правду – снять его нельзя. Если только попробовать выдрать, но в таком случае можно было ждать последствий. Насколько он мог судить, заклятие обеспечивало полную тишину. Ринон не знал, для чего кому-то могло понадобиться подобное, но явно видел, что никаких больше проблем чужая магия не приносит. Если бы девушка пробудилась раньше, то ее собственная магия вполне могла справиться с чужим заклятием, но магическое ядро созрело весьма поздно. Чужая магия стала восприниматься энергетической структурой как нечто родственное. Хотя все равно происходящее выглядело странно. Ринон задержался на этой мысли. Теорию магии он знал отлично. Причем умение видеть потоки помогало ему разбираться во всем гораздо лучше прочих магов. И сейчас, вспоминая, как выглядела магия Верайи, он допустил мысль, что заклятие ей оставил ее кровный родственник. Это объяснило бы, почему ее собственная энергия так легко приняла нечто чужеродное. Слишком легко. В итоге, обдумав все, Ринон решил понаблюдать за ней издалека. Конечно, некоторых многое в этом деле волновало. Например, куда делся темный маг из тюрьмы? Всплеск однозначно был зафиксирован, отряд выслан, а никого не нашли. Только девчонку со старым заклятием на теле. Все это выглядело подозрительно. Ринон знал, куда делся маг, но облегчать жизнь всем любопытствующим не торопился. В итоге им пришлось признать, что маг каким-то невероятным способом сумел сбежать до прибытия группы. Понятно, что это успокоило не всех. Зачем-то ведь маг приходил. Зачем? Тогда вспомнили о странной смерти ткача. Ядовитых тварей в их королевстве водилось немного. Как так получилось, что два столь странных события произошли в одно и то же время? Начали копать под ткача. В ходе выяснилось много интересного. В итоге следователи пришли к выводу, что мужчина кого-то сильно обидел. И делать ему это явно не стоило, ведь у задетого им человека имелись знакомства с темными магами. В общем, итог предсказуем – смерть. Да странно, что прямо в тюрьме, но всякое бывает. Может так просто совпало. Ринон никого переубеждать не стал. Он не был полностью уверен, что смерть мужчины дело рук девушки, но такая вероятность существовала. Когда Верайя покинула здание, он с легким удивлением осознал, что чувствует легкое сожаление. Ему хотелось держать ее в поле своего зрения чуть дольше. Тряхнув головой, он постарался выбросить эти мысли из головы. У него имелись дела более серьезные, чем маленькая темная колдунья. К слову, весьма соблазнительная и интересная. – И что ты думаешь по этому поводу? – спросил король, когда Ринон пришел докладывать ему о поездке в четвертую зону. – Я думаю, что все не так просто, как кажется на первый взгляд, – ответил честно Эйбрасон. – Накопители можно добыть более легким способом. Им просто нужно было выбрать другого человека. Например, работника склада. Я проверял бумаги. Каждый месяц со склада списывается определенное количество непригодных к дальнейшей эксплуатации накопителей. Карот поморщился. Эти списания были его головной болью. Нет, он знал, что часть из них действительно была произведена по необходимости, но только часть. Что он только не делал. И штрафовал, и увольнял, и сажал в тюрьму, и отправлял на рудники – люди все равно со временем начинали воровать. И ведь не сказать, что зарплаты у работников были низкими – одни из самых хороших в королевстве! Но нет, им все равно было мало. – Если уж им удалось перетянуть на свою сторону человека из архива, то они вполне могли получить на руки информацию, насколько тщательно проверяется все, что касается зон. Все указывает на то, что им требовались вовсе не накопители, а расшатанный барьер зоны. И ведь выбрали самого подходящего мага. Он великолепно работает с различными плетениями. – Почему он тогда не пошел в отдел к артефакторам? – Потенциал в боевой магии все же больше, чем в конструировании. – Понятно, – король кивнул и задумчиво постучал пальцем по столу. – Не понимаю, зачем кому-то расшатывать барьер. Кому от этого может быть выгода? Ринон тоже задумался. В принципе, у него уже были мысли на этот счет, но на всякий случай он мысленно еще раз пробежался по фактам. – У меня только одно объяснение, – произнес он спустя некоторое время. Сапрат вскинул вопросительно брови. – Для того чтобы понять, достаточно представить, что произошло бы после падения барьера. Порождения тонко чувствую жизнь, поэтому непременно кинулись бы сразу к деревням. Нужно проверить ближайшие селения. Я думаю, что планировалось массовое жертвоприношение. Не исключаю, что злоумышленники хотели увеличить четвертую зону. Король сжал зубы. – Для этого требуется смерть темного мага. – Они вполне могли отыскать кого-нибудь… ненужного, – Ринон пожал плечами. Черные маги легко убивали людей. Так что он не видел ничего странного в том, что они вполне могли пожертвовать одним из своих. Тем более ради дела. Глава 25 Конечно, о них говорили. Те, кто видел, как их уводила стража, успели рассказать об этом событие всем, кто желал слушать. Кроме того, за небольшой срок в их доме побывали любители чужого. Вынесли все, что имело хоть какую-то ценность. – Купим потом, – сказала Вивьен, стараясь выглядеть так, словно ничего не произошло. Она была безумно рада, что дочь вернулась целой и невредимой, так что отсутствие какой-то там старой посуды и трухлявых матрасов ее мало волновало. Ну да, в ближайшее время им придется туго, но это гораздо лучше, чем пустая камера в тюрьме и неизвестность. – Денег у нас не так много, но немного я спрятала. Как знала, – вздохнула она, помешивая пустой суп в котелке. Глиняная кастрюля представляла собой жалкое зрелище. Казалось, тронь – развалится совсем. – Возьмем заказ, сошьем платье – деньги будут. Купим то, что нужно в самую первую очередь. Спать пока можно и так. На деревянном полу не так холодно. Соломы возьмем чуть больше. Вера на каждое слово кивала, оглядывая их пустой дом. Не было у нее теперь ни запасного платья, ни кровати, даже чашка с ложкой и те имелись только в единственном экземпляре – Вивьен успела купить самое дешевое, что смогла найти на рынке. Наверное, ей стоило огорчиться, но встреча с Риноном все еще сладким жаром опаляла сердце. Из-за этого ей казалось, что окружающий ее мир просто прекрасен. Лучше не бывает. А украденное… Все равно вещи в их доме были старыми и некрасивыми. Так что можно сказать соседи (Вера была уверена, что именно они постарались) сделали им одолжение, когда вынесли весь этот хлам. – Самое дорогое, что нужно купить – это иглы. Без них мы не сможем ничего сшить, – продолжала планировать Вивьен. – Ох! – воскликнула она. Вера встрепенулась, подумав, что женщина обожглась. – А где же мы теперь ткань будем покупать? – спросила она, медленно повернувшись в сторону дочери. – Ткач ведь помер. Вера выдохнула, укоризненно поглядев на мать. Подняв руки, она принялась объяснять ей, что у ткача были наследники, они явно будут продолжать его дело. А если нет, то в городе он не один. Вивьен слушала ее и кивала. Судя по ее виду, она не была уверена, что они найдут кого-то с приемлемыми ценами, но делать все равно было нечего. На следующий день они вдвоем отправились сначала на рынок – искать новые иглы. Им пришлось обойти довольно много лавок, прежде чем удача повернулась в их сторону. И дело не в том, что никто не продавал нужное им, просто цены их не устраивали совершенно. Пожилая женщина не держала лавку на рынке, она просто пришла продать старый швейный набор. Сама женщина уже плохо видела, поэтому шить не могла. По какой-то причине на старый набор, состоящий из нескольких игл и массивных ножниц, никто толком не смотрел. Цену за него она назвала приемлемую. Вивьен хоть и поморщилась, но требуемую сумму отдала спокойно. По ее подсчетам, того, что ей удалось сберечь, должно было хватить на еду в ближайшие дни и на ткань для заказа. С клиентами, кстати, было туговато. Нет, соседки к ним приходили. Сплетницам было интересно, куда это их уводила стража, но заказывать никто ничего пока не собирался. Даже те женщины, что хотели себе платья, пропали. У ткача действительно остался наследник. Вот только продавать им что-либо он не захотел. Нет, он не прогонял, ничего такого, просто сказал, что в данный момент ничего нет. Из-за смерти отца им пока не до работы. При этом посмотрел так укоризненно, словно обвинял именно их в смерти почтенного жителя города. Вера не была удивлена таким поворотом. Вряд ли, конечно, от наследника в ближайшее время стоит ждать проблем, но потом, когда вся эта история немного позабудется, тот обязательно что-нибудь сделает.