– Сначала – возражения, – уточнил Кароль. – Пожалуйста, пожалуйста, – согласился демон, наливая ему вина и передавая бокал. – Сесть не предлагаю, пока стоят ваши упрямые дамы. Итак?… Кароль помедлил. …На сей раз хозяин выглядел все-таки не таким спокойным и уверенным, как во время их прошлой встречи. В чем разница, сказать было трудно, ибо руки у него, как и тогда, не подрагивали, суетливости в движеньях не наблюдалось, и взгляд, лишенный блеска, чувств не выдавал никаких. Разве что блуждал больше, чем казалось необходимым, то и дело перескальзывая с одного гостя на другого. Словно демон опасался упустить чье-то подозрительное выраженье лица или поданный кем-то знак… Но, может быть, – подумал Кароль – у него просто манера такая? В прошлый-то раз никого больше в кабинете не было, вот он и глазел не отрываясь на своего единственного гостя… Капитан коротко вздохнул. И сказал: – Не будем ходить вокруг да около. Начнем с того, что ваше так называемое условие, которое вы ставите моему брату, – чистейшей воды произвол. О юридической его значимости и говорить не приходится, поскольку Идали не имеет ни малейшего права распоряжаться чужими судьбами и предоставлять вам в качестве залога то, что не является его собственностью. С тем же успехом вы могли бы потребовать от него планету Марс… Но спорить об этом мы не будем. Ведь вам на самом деле и не нужен никакой заложник, не так ли? Краем глаза он заметил, что к столу, прислушавшись к их с демоном разговору, двинулись потихоньку и остальные. Все, кроме Идали с Клементиной, которые по-прежнему не видели ничего и никого, кроме друг друга. – Мы сейчас практически в вашей власти, – продолжил Кароль, – вы и так можете оставить у себя кого захотите. И сделаете это, если понадобится… но сейчас вам нужно другое, верно? Вам нужно, чтобы Идали преступил нравственный закон. Ради спасения жены предал брата. Совершил подлость, короче говоря, и преподнес вам свою душу на блюдечке. С каемочкой. Так? – Так, – кивнул демон. И снова улыбнулся. – Вы очень повзрослели, господин капитан, со времени нашей прошлой встречи! – Не без вашей помощи, господин Феррус. Суть вашей деятельности я понял, во всяком случае, еще тогда, не успев расстаться с вами. – Молодец, – в третий раз улыбнулся Феррус. – И что дальше? – Дальше? «Дуэль!» – нестерпимо захотелось брякнуть капитану Хиббиту после этого издевательского «молодца», но глупее, конечно, ничего нельзя было придумать. И вслух он сказал прямо противоположное: – Я предлагаю вам решить дело миром. – Вот как. Любопытно. Слушаю вас. – Вы, конечно же, понимаете, что моему брату в его ситуации никакой новый договор с вами не поможет, даже если вы откажетесь от своих невыполнимых условий. Единственное, что он выиграет, подписав его, – это безопасность своей жены. И то – лишь на короткое время. Весьма короткое. А в результате утратит все, что так жаждет сохранить… Да и вы сами, собственно говоря, ничего не выиграете. Поскольку служить вам Идали в любом случае уже не будет. – Почему? – спросил Феррус – с таким невинным видом, словно и в самом деле не понимал. – Потому что умрет, – коротко сказал Кароль. – Ну, это всего лишь один из вариантов развития событий… – Единственный, – отрезал Кароль и бросил взгляд на пару, так и стоявшую, прильнув с двух сторон к магической стене. – Не верю, что вы этого не видите. Причем случиться это может гораздо раньше, чем вы думаете. – Почему? – снова спросил Феррус. Кароль вздохнул. – Мы пришли сюда с целью удержать Идали от заключения договора. Но скорее всех с этим справится сама Клементина. – Каким образом? – Умерев первой, здесь, у вас на глазах, и лишив тем самым всякого смысла… Демон перебил его, усмехнувшись: – Она бессмертна. И не имеет при себе магического оружия. – Имеет. – То есть? Феррус сдвинул брови. Кароль тоже позволил себе усмехнуться. – Вы не знаете, каким образом добровольно уходят из жизни бессмертные обитатели Квейтакки? – Нет. Просветите! – Желание умереть… точнее, нежелание жить – если это не рисовка, конечно, – включает внутренний механизм саморазрушения. Равным образом у смертных и у бессмертных. Но если у смертных этот процесс порой затягивается на годы – когда они не решаются наложить на себя руки и начинают спиваться, к примеру, – то у магических существ он занимает одно мгновение. При условии, разумеется, что жить им и в самом деле больше не хочется. Начавшееся огненное преображение остановить невозможно. И деве-асильфи, – Кароль кивнул в сторону Клементины, – ничего не стоит запустить этот механизм в любую секунду – только бы не дать Идали окончательно загубить душу. – И она не убоится кары? – недоверчиво спросил Феррус. – Наверняка знает, чем считается самоубийство в любой религии! – Не убоится. Сказала ведь уже, что лучше умереть им обоим, – разве вы не слышали? К тому же в ее ситуации это будет не столько самоубийством, сколько… самопожертвованием. Броском на амбразуру – ради спасения ближнего. Феррус устремил задумчивый взгляд на Клементину. Капитан вспомнил о вине, поднес бокал ко рту, сделал маленький глоток, не сводя глаз с демона. В самом деле задумался или притворяется?… – Положение – тупиковое, – добавил он, подводя итог. – И вы, конечно, это понимаете. Идали в данный момент и впрямь свободен. И если умрет сейчас, следом за женой, так и не подписав договора, душа его вам не достанется. Она предстанет перед иным судом. Так что лучше бы не давить… Феррус, продолжая смотреть на Клементину, пробормотал вместо ответа себе под нос: – Впечатляющее, должно быть, зрелище – это их огненное преображение… Редкое. Где еще такое увидишь? Кароль похолодел. И он надеялся переиграть демона?… Мысли заметались. Так… что еще можно сделать – предупредить, что клан асильфи не оставит ее смерть без отмщения? Это правда, но так ли уж страшна демону их месть? Предложить за Клементину выкуп? Но какой?!.. И тут в разговор неожиданно вступила Катти Таум. – Отпустите девушку, господин Феррус, – мягко попросила она – словно и не слышала его последнего пугающего замечания. – Мне кажется, вам так же тяжело выносить ее присутствие, как ей – ваше! Дуду Альенса вздрогнул. На эту безрассудно храбрую пигалицу, конечно же, уставились все, кто здесь был. Но только ему, неприкаянному духу, – не считая демона, разумеется, – и видно было сияние, которое вдруг начало излучать ее поле. Такого сочетания цветов и такой игры света Дуду ни у кого еще не встречал. И что бы они значили, вот так, с ходу, сообразить затруднялся… Феррус тоже смерил Катти с головы до ног своим темным, ничего не выражающим взглядом. – Да нет, – небрежно ответил он, – с чего вы это взяли, сударыня? Кру, если не ошибаюсь, Таум? Катти кивнула. – Свет и тьма, – сказала она просто. – Вечные противники. Разве не так? – Та-ак, – протянул он с непонятной интонацией – то ли соглашаясь, то ли констатируя появление на горизонте еще одной докучливой мошки, решившейся с ним поспорить. Бесстрашие «мошки» поражало. Капитан Хиббит разом вспомнил странное облегчение, которое он испытал при ее неожиданном выходе из леса. И напрягся. Неужели и впрямь судьба?… И эта маленькая слабая женщина способна сделать что-то такое, что не под силу ни ему, ни прочим присутствующим здесь магам? – Отпустите ее, – повторила Катти. – Пожалуйста. Феррус усмехнулся. – С какой стати? Не вижу, знаете ли, ни малейшей причины менять вдруг, ни с того ни с сего, свои планы… – А есть ли причина доводить их до конца? – спокойно возразила она. – Ведь вы не сможете заставить Идали с Клементиной страдать сильнее, чем уже заставили. Это, кажется, всем понятно. Он не подпишет новый договор, потому что она ему не позволит, – и это тоже понятно. И гибель их обоих вам никакой пользы не принесет. – Как знать! – неопределенно ответил Феррус. – Нет чести в том, – сказала Катти, – чтобы забирать обратно свои дары. – Вы ждете от меня чести? – удивился Феррус. – Да, – невозмутимо заявила она.