— Нам нужна будет фотосессия, и тебе нужно будет полностью раздеться. Ложись на шкуру у камина, огонь облагораживает образ. Меня начало трясти. Её слова напомнили об ожогах на телах девушек бункера. Но нет. Она не то имела в виду. Успокойся. Я начала медленно раздеваться. — Постой. Сначала – гримёрка. У нас новый клиент и он хочет именно тебя. Тройной прайс за выбор никто не отменял, но мы обязаны уведомить его обо всех твоих недостатках. А если говорить точнее – показать достоинства. — Новый? Мне сказали, что я буду спать с клиентом другой девушки. — Вероника, Вера, Верочка. У них почти история любви была. И ребёнок у них общий, но, увы, её клиент отказался продлевать абонемент. Бедняжке опять придётся начинать всё сначала. Бери пример, кстати. Постоянный клиент – залог комфортной жизни. Знаешь, что сделают с тобой после окончания вскармливания? Я помотала головой, но женщина не удостоила меня ответом. Взяла за руку и отвела в гримёрку – просторную комнату, в центре которой стояла развешанная на вешалках одежда, а у зеркальных стен были расставлены стулья. Все девушки уже переоделись в откровенные платья для беременных, над их причёсками и лицами колдовали молодые парни с бритыми головами. — Присаживайся. Артурчик, сделай из малышки секси. Постарайся, солнышко, ради меня, - прощебетала Нинель и отправилась делать замечания другим своим подопечным. Я закрыла глаза и расслабилась. А когда открыла, с трудом узнала сама себя – ресницы стали втрое длиннее, как у куклы. Яркие тени растянули глаза на пол лица. Губы, обведённые подводкой, манили, а очерченные румянами скулы сделали меня лет на десять старше. Из зеркала на меня смотрела не девочка, а женщина. Сексуальная, манящая, беременная. Юность, похоже, в этом месте не в чести. — Прекрасно, - подтвердила мои догадки Нинель. – Пойдём делать фото у камина. К этому моменту в гримёрке осталось всего пять девушек, которые, как статуи сидели в своих креслах. Других уже увели. — Держи. Красное тебе к лицу. Оно сильно мнётся, старайся не садиться. — Где мне переодеться? — Здесь. Ты кого-то стесняешься? Я, кстати, так и не увидела твою грудь. Раздевайся. Сначала макияж, причёска, а потом одежда. Странно. Будто бы они подбирают её к получившемуся образу. Хорошо, что здесь тепло, а парни совсем не обращают на меня внимания. — Нет, - Нинель повесила платье обратно. – Красный цвет тебе к лицу, но никак не к телу. Какой же ты была до живота, - она начала яростно перебирать платья, скрывающие фигуру. – Вот! Должно быть твой размер. Серебристое, полностью облегающее платье, подчёркивало каждую линию моего тела. Оно, будто бы вторая кожа, скользило по нему, скрывая недостатки и подчёркивая достоинства. Нинель с удовлетворением рассматривала получившийся образ. — Камин не нужен. Скажут, что мы опять обманываем клиентов. Так, - неожиданный щелчок камеры. – Повернись боком. Теперь анфас. Она сделала фотографий тридцать, потом накинула мне на плечи норковую шубу в пол и велела Артурчику проводить меня в коттедж. Мы вышли через заднюю дверь, за которой многовековые ели скрывали небольшие домики из бруса. Спрятанная от посторонних взглядов проезжающих по трассе людей территория выглядела скромно – припорошенный снегом зелёный газон, бассейн, законсервированный на зиму и коттеджи. Похоже, застройщики этого места сделали всё, чтобы не привлекать излишнее внимание. Впрочем, внутри домики тоже особо ничем не выделялись. Гостиная, единственная спальня и санузел. Всё. Даже террасы не было. Только искусственный камин, с трудом вписавшийся в интерьер. — Утро доброе, - я думала, клиент ждёт меня, но ошиблась. Коттедж оказался абсолютно пуст. Артурчик как-то незаметно пропал, и я осталась совсем одна. Хмм... Что теперь делать-то? Гулять в лёгком платье совсем не хотелось, да и не для того нас привезли в мотель. Остаётся только одно – ждать. Глава 71 — С этого момента ты будешь делать то, что я тебе прикажу, - знакомый голос разбудил меня. Всё же просыпаться рано утром – это не моё. Да и привыкла я за месяцы, проведённые в Раю, бодрствовать по ночам. — Вы? – изумлённо хлопала сонными глазами. — А кому ты ещё нужна, дурочка. Тебе же говорили – согласись на изменение арендатора. Почему ты тогда упёрлась? Не важно. Так даже лучше. Гриша. Григорий. Тот самый клиент из Рая, на дочь которого я так сильно похожа. Он сильно изменился с тех пор, как я видела его в последний раз – отрастил густую бороду и, вроде как, постарел. — Лучше? – всё ещё не до конца проснувшись, повторила последнее слово, сказанное им. — Конечно, лучше. Теперь я ближе к своей дочке. Ты видела её? Отвечай! Ты не могла её не узнать. — Тише, здесь могут быть камеры. — Здесь? – мужик расхохотался. – Это нелегальный бизнес. Какие камеры? Я сам о нём узнал от твоих друзей. Моих друзей? У меня нет друзей, и никогда не было. Разве что, Настя. Или... — Костя? — Не знаю никакого Костю. Твой предыдущий арендатор и кучка его собутыльников. Они собираются вместе, что-то про права женщин вещают. Мне это не интересно. Единственное, что я хочу – увидеть свою дочь и убедиться, что с ней всё в порядке. — Она точно не в порядке, - встала с дивана и посмотрела ему прямо в глаза. — Не смей так говорить, - он ударил меня по щеке, я зашаталась и чуть не упала на пол. – Тихо, тихо, не плачь. — Я и не собиралась, - отпихнула его от себя. – Хорош папаша. Вашу дочь насилуют, заставляют тяжело трудиться и рожать каждый год, а когда она перестанет быть полезной, вообще запрут в подвале и будут кормить отбросами. Зачем вам знать, как она, если вы не собираетесь ей помогать? Он ничего не ответил на мою отповедь, только налил себе полный стакан виски и закинул его в рот. Потом долго сидел у «камина», обдумывая что-то и, наконец, заговорил: — Про существование мотеля мало кто знает. Они хотят устроить большой взрыв. Что-то типа теракта. Не хотел тебе говорить, но мне просто необходимо, чтобы ты мне полностью доверяла. Я согласился пронести сюда самодельную бомбу, умереть ради своей девочки. Но ты должна найти её. Уговорить приехать в мотель. Мы нашли для вас отдалённую ферму. Там редко появляются посторонние. — Ничего не выйдет. Нас будут искать. — После взрыва ничего не останется. — Они изучат каждую обгоревшую пылинку, пока не убедятся, что погибли все, - я грустно покачала головой. Гриша взял мою покалеченную руку и долго рассматривал её. — Ты уже лишилась одного пальца, тем проще будет отказаться от предплечья. Не буди меня. Он ушёл в спальню и сразу захрапел, так и не дав никаких приказов, зато посеяв в моей душе кучу сомнений. Если я правильно поняла – они хотят, чтобы я оставила на пепелище часть своей руки. После взрыва на месте отеля останется гора трупов, и никто не станет искать все «запчасти», вот только стоит ли оно того? Да и где искать его дочь? Почти наверняка она сейчас в резервации для молодых матерей, которая не пойми где находится. Или вообще в подвале. Чёрт! О чём я вообще думаю? Этот мужик точно свихнулся и помогать ему – преступление. Самое разумное сейчас – делать вид, что я на всё согласна и старательно разыскиваю его дочь. Тянуть время до родов, а потом... Даже не знаю. В любом случае, если Гриша не врёт, то Костя помнит меня. Он бы никогда не подписался на убийство кучи людей. Наверняка есть другой способ вызволить меня отсюда. *** Стук в дверь. Автобус. Возвращение в монастырь. Кто-то заботливо принёс мне ужин в комнату. Очень кстати – в мотеле не кормили. Другие девочки выглядели вполне счастливыми, хвастались обновками, симпатичными аксессуарами и прочей мелочёвкой, которую им подарили клиенты. Похоже, за пределами монастыря запрет на разговоры не действует. — А тебе что подарили? – все поглядывали на меня с интересом, но только одна спросила в лоб. — Ничего, - спокойно ответила я. — Вот же жмот! – фыркнула девчушка. – Ты намекни ему как-нибудь. Нам же ничего не дают, кроме этих старых тряпок, - она брезгливо посмотрела на мой драный пуховик. – Скажи ему, что мёрзнешь. И что носить тебе нечего. Что последняя расчёска поломалась. Они жалостливые. — Ага, спасибо, - отвернулась к окну и прикрыла глаза. — Ну как хочешь, - девушка пожала плечами и вернулась к болтовне с товарками. Они ведь действительно давят на жалость. Рассказывают, как им голодно и холодно в монастыре, чтобы за секс получить тёплый шарф или дорогой шампунь. Даже не подозревают, как это унизительно! В Раю и то было лучше. Там хотя бы девушек всем необходимым обеспечивали, и не нужно было клянчить подарки у клиентов. Впрочем, мне бы не помешала сейчас удобная тёплая одежда, но я не буду унижаться и просить её у Гриши. Захочет – сам купит. — Скажи ему, - моя соседка снова обратилась ко мне, когда мы подъезжали к монастырю. – Эти обноски ужасны. Гордые в монастыре не выживают. Всё. Автобус проехал через мост и все сразу замолчали. «Гордые в монастыре не выживают» - крутилось в голове вновь и вновь. А ведь она права! Не только в монастыре, но и в Раю, да и в обычной жизни тоже. Пресмыкайся перед мужем, и, может быть, он не аннулирует твой брак. Беспрекословно выполняй любые желания клиента и, может быть, не окажешься в бункере. Молча и старательно делай порученную тебе работу и, может быть, тебя не запрут до конца жизни в вонючем погребе под коровником. Всё просто: хочешь выжить – терпи. Так устроен мир. Ничего изменить нельзя. Глава 72 — Мне нужны утеплённые брюки для беременных, новый пуховик и зимние ботинки на толстой подошве тридцать седьмого размера, - с порога выдала Грише свои пожелания. — Что? – он опять спал, похоже, всю ночь провёл в баре. — Что слышал. Для женщин в монастыре не закупают новую одежду, все друг за другом донашивают старое тряпьё. Мои шмотки на меня давно не налезают. Да и не подходят они для работы на улице. — Вас работать заставляют? - Гриша закурил сигарету, но сразу потушил её. — Дядя, монастырь – не Рай. Там кто не работает, тот не ест.