— Верно. Что если я скажу, что никогда не хотел причинять тебе боль? Не поверишь, - он наклонился к моему уху. – Но это правда. Ты даже не представляешь, как много мне пришлось поднять связей, чтобы получить возможность выкупить тебя. Проще было скупить весь местный гарем оптом. Его слова ранили меня в самое сердце. — Зачем? – едва слышно ответила ему. — Зачем? Какое же ты всё ещё дитя! Полагаешь, что злые мужчины лишили женщин прав и поработили их? Используют, как неведомых зверушек для удовлетворения своих фантазий? Некоторые да, не спорю. Но и они не всегда со всем согласны. Я не хотел причинять тебе боль, поверь. Он повторил эту фразу второй раз, будто бы желал извиниться, но никак не мог заставить себя произнести слово «прости». Его слова казались искренними, и это пугало. — Зачем ты здесь? – теперь я повторила свой вопрос. — Я потерял первую жену, детей и даже мать. Благодаря тебе, но зла не держу. Понимаю, что вы обе хотели как лучше. Как думаешь, у всех мужчин нет сердца? Мы не умеем любить? Эгоцентрики и психопаты среди нас есть конечно, но их единицы. Для остальных потеря семьи – боль. Наверное, поэтому я здесь. — У нас с тобой никогда не было семьи. Ты насиловал меня и позволял насиловать другим, - я с ненавистью посмотрела на него. — Думаешь, у меня был выбор? Они считают вас дикими зверьми, которым нужен кнут и пряник. Боятся, но в тоже время нуждаются. Женщин осталось катастрофически мало, но это мало что меняет. — Я не понимаю тебя. Заберите невест из Золотого и Серебряного списков. В чём проблема? — Они нужны стране, - Валера недовольно нахмурился. – Их невест нельзя забирать. — А нас вы боитесь? — Не совсем. Опасаемся, скорее. И считаем непригодными для воспитания детей. Внезапно я всё поняла. Девчонки из моего класса зря радовались богатым мужьям. Власти не собираются и никогда не собирались равнять таких как я с жёнами Платинового списка. Наш удел – жизнь в подвале на цепи и удовлетворение похоти мужчин. Не только собственного мужа, но и других. Этакий Рай, но в отдельно взятой семье. Всегда приятней трахать чью-то жену, чем просто шлюху. А потом рождение ребёнка, которого отнимут. Аннулирование брака и ссылка в Рай до окончания фертильности. Систему лотерей, приоритетов и семейных ценностей власти постепенно собираются отменять в пользу общественных потребностей. Валера прав, муж действительно может привязаться к жене, оказаться бесплодным или просто недостаточно плодовитым. Будет привязываться к детям, давать время восстановиться своей второй половинке и... Одни проблемы, в общем. Куда проще и продуктивнее создать общак. Вот тебе жена, один наследник, а дальше – государевы дети. Неважно от кого, неважно как. В Раю или в семье, от мужа или постороннего мужчины. Важно, что сантиментов не будет. И они уже явно тестируют свой проект и на жёнах высшего света тоже. Настя была беременна, при этом сама не знала от кого. Она ожидала аннуляцию брака после родов и последующую за ней ссылку в Рай... — И как ты смог купить меня? – я смогла взять себя в руки и вальяжно подошла к окну. — Ты должна пройти все круги ада в Раю, а эксклюзивный выкуп – один из них, - ответил Соколовский. — Вот как! И что ждёт меня в этом круге? — Немного боли и пара тройка шрамов. Положи руку на стол. Сейчас! – выкрикнул Соколовский, увидев моё недоумение. Потом схвати за запястье, достал охотничий нож из-за пазухи и отрезал мне мизинец. Я взвыла от боли. Глава 60 — Не плачь, малышка, всё пройдёт, - одной рукой Валера гладил меня по голове, второй – пытался остановить кровь. – Это всего лишь палец. — Ты говорил, что не собираешься причинять мне боль. — Не собираюсь. Но таковы условия твоей свободы. Свободы! В его устах это слово звучит, как насмешка. Впрочем, в любых других звучало бы не лучше. Как я могла поверить в то, что выполнив указания друга Кости, я обрету свободу? Её же не существует в нашем мире! — Держи, выпей. — Что это? — Антибиотик и обезболивающее, не хочу, чтобы ты получила заражение крови. Какая удивительная забота. Отрубить палец, а потом аккуратно перетянуть обрубок бечёвкой, залить рану обеззараживающей жидкостью и выдать мне таблетки. Начало положено – дальше будет хуже. Смотрю на него глазами загнанного зверька - с ненавистью и страхом. А он, зараза, нежно гладит изуродованную конечность и чуть не плачет. Вот как так? Это мне больно! Я прямо сейчас истекаю кровью, не он! — Валер, ты чего? – мигом забыла о манерах. — Не надо было мне соглашаться на брак с тобой, но они обещали оставить мне мать. Ты даже не представляешь, как много она для меня значила. Ну вот – совсем нюни распустил. Я не узнаю, собственного мужа. Вернее, бывшего мужа. — Так та старушка-надзирательница действительно твоя мать? – мне почему-то стало жалко его, хотя стоило бы пожалеть себя. — Не важно, - Валера резко встал и отвернулся. Ему было стыдно за проявленную слабость. Похоже, он первый раз в жизни занимался членовредительством и совсем размяк. Так ему и надо! Первую жену погубил – теперь меня хочет изувечить. Минута сострадания истекла, я вспомнила каждый его жест, каждое слово, каждое издевательство надо мной и моим телом. — Что дальше, Соколовский? Будешь каждый день отрезать мне по пальцу? – страх ушёл, осталась только ненависть. — Нет, конечно, - извиняющимся тоном ответил он. – За кого ты меня принимаешь? Так мило возмутился. Был бы рядом со мной нож, я бы с удовольствием всадила его в горло бывшему мужу. Как приятно было бы увидеть кровь, заливающую его отглаженную рубашку, недоумение в глазах и страх смерти на лице. Я огляделась по сторонам, но тот кинжал, которым Валера отрубил мне палец, куда-то пропал. Видимо, он спрятал его от греха подальше. — Что со мной будет дальше? – я с маниакальным упорством хотела вынудить его озвучить свои планы на меня. — Ничего. Формальность мы соблюли, теперь ты можешь даже сексом со мной не заниматься. Если сама не захочешь, конечно же, - он провёл указательным пальцем по моему бедру. — Нет, не захочу! Никогда, - отпрянула от него в ужасе. — Как скажешь. Тогда живи. Просто живи. Жизнь – это уже награда. Я буду приезжать иногда, но больше пальцем к тебе не прикоснусь. И он ушёл. Просто ушёл. Прихватил свой небольшой чемоданчик и аккуратно закрыл за собой дверь. Я в недоумении смотрела ему вслед, так и не поняв, что это было. Купить меня, подняв все связи и потратив кучу денег, отрубить палец и... всё? Он что-то говорил про формальности, которые мы соблюли. А вдруг, его вынудили покалечить меня? Я провела в браке достаточно много времени, но ни на один процент не узнала собственного мужа. Соколовский очень странный и всегда таким был. А что, если его вынудили жениться на мне? Я привыкла воспринимать мужчин, как потенциальных агрессоров, безусловно жестоких и надменных. Они - властители мира, считающие женщин недоразвитыми существами, но... Костя не такой! Его друг Слава сказал, что таких как он и Костя много. Потом тот дед, Григорий, тоскующий по своей дочке. И кроме них было ещё много мужчин, которые были добры ко мне. Нет, нет и ещё раз нет! Я вновь пытаюсь оправдать их всех. Типа они – невинные овечки, которых заставили стать монстрами. Большинство женщин занимается тем же самым, потому мы все и оказались на самом дне. Кто мешал объединиться ещё много лет назад, дать отпор, отказываться от секса и консумации брака, прерывать беременности. Коль мужчины приравняли нас к диким животным, то и вести себя мы должны соответствующе. Не как коровы, которых ведут на бойню. Я тоже хороша. Позволила не просто изнасиловать, а лишить себя пальца и слова поперёк не сказала. Можно было выпрыгнуть в окно, кричать, кусаться, попробовать отнять у Валеры нож... Но он сделал всё так быстро и неожиданно, что я попросту не успела среагировать. Была слишком удивлена его появлением, слишком испугана, слишком много себе нафантазировала. Теперь уже поздно что-либо менять. Палец не вернуть, но чёрная метка всё ещё при мне, а значит... Самое время попробовать устроить маленький бунт на корабле. Ресторан ещё не открыт, так что девочки из бункера всё ещё сидят в своих камерах и ждут наступления очередного вечера утех. Им нечего терять и нечего бояться. Хуже жизни, чем у них есть, не придумать. Я резко встала, пошатнулась, почувствовав лёгкое головокружение, глотнула алкоголь, оставленный Соколовским, забив на выпитый ранее антибиотик, и уверенно вышла из своего номера. Валера купил меня, забрав взамен мой палец. Теперь я принадлежу только ему и могу делать в Раю всё, что пожелаю. Глава 61 — Опа, кукла, ты куда? – клоун схватил меня за руку, как только двери лифта открылись в бункере. Похоже, он никогда не смывает свой макияж и всегда ходит в таком образе. По крайней мере, я никогда не видела его другим, а если и видела, то не признала. — Вещи свои забрать, - вырвала руку и направилась в сторону жилых комнат. — Какие вещи? Тебе всё вернули. — Не всё. — Значит, их стащили. Тебя должны были предупредить об этом. Какой красивый у тебя был пальчик. Жаль было с ним расставаться? — У вас других дел нет? Отстаньте от меня, пожалуйста. Я никак не ожидала, что клоун, театрально поклонившись, сделает два шага назад и позволит мне пройти в жилую зону бункера. Если честно, встреча с ним испугала, и я уже готова была вернуться в свои апартаменты, но... Раз уж даже главный распорядитель ресторана не возражает против моего общения с девочками бункера, то мне тем более нельзя менять свои планы. — Спасибо, - вежливо поблагодарила его и продолжила свой путь в тесные казематы. Тёмный коридор, тяжёлые двери. Я нашла свою камеру, зашла внутрь и включила свет. Девушки тут же начали недовольно ворочаться на своих нарах, некоторые сползали с них, угрюмо глядя под ноги, другие дали себе время немного полежать. Было заметно, что они очень не хотят покидать свои койки. — Это ты включила свет? – одна из них догадалась, что время работы ещё не пришло. — Да, я. А что такого? Почему вы всё время сидите в темноте? Выключатель находится у входа в комнату. И почему всегда молчите?