Глава 9 Оливия с любопытством наблюдает за братом и племянником через окно гостиной. Когда Лили сбежала, она первым делом позвонила Лукасу. Видел ли он Лили с Итаном? Знал ли, что они встречаются? И что случилось в ту ночь, когда Лила сбежала? Планировала ли она побег заранее? Не Итан ли подговорил Лили уйти, когда родители поставили ее перед выбором: аборт или передача ребенка в приемную семью? Вместе Лукас их не видел. Домой к ним Итан не приходил. В ночь, когда Лили ушла, его не было, и он не знает, планировала ли она побег заранее. Читать мысли он не умеет. Куда она направилась, не знает, и вообще ему наплевать. Оливия сказала себе, что ей тоже наплевать. Просто Дуайт ошарашил ее этой новостью, вот и все. Но как же так вышло, что она ничего не видела, ни о чем не догадывалась? Что еще ее смутило, так это непонятное равнодушие Лукаса. Брат отказался держать ее в курсе домашних дел и не ответил на вопрос, знают ли о местонахождении Лили родители. Захотела оставить ребенка – ну и пусть. Оливия грызет ноготь на большом пальце. О чем они так долго разговаривают там, на крыльце? Лукас так спешил, готов был вот-вот сорваться. Она видела, с каким сумасшедшим блеском в глазах он вылетел из кухни. Если бы не Лукас, Джош уже был бы за углом, в окружении машин, деревьев, магазинов. Пока она искала бы ключи и заводила машину, мальчик уже бы потерялся, и вся эта ситуация разрешилась сама собой. Как будто его и не было здесь. Но тогда и она никогда бы не узнала, почему он приехал. Без него они могли бы и не найти Лили. Если она еще жива. Лукас держит телефон, показывает что-то Джошу. Окно гостиной открыто, и она слышит, как смеется племянник. Брат упоминает чье-то имя, рассказывает о проекте, над которым работает. В какой-то момент он тоже смеется, хотя у него это больше похоже на ухмылку. С первого года средней школы она так редко видела, чтобы брат улыбался. Так что этот момент – историческая редкость. Ее младший брат – непоседа и шутник, вечно ищущий повод посмеяться, разыграть. Это он прилепил скотчем руку Блейза ко лбу, пока тот спал, – она хихикала тогда все утро. Это он поставил Блейзу красную метку над носом и засунул в тапочку Тайлеру резиновую змею. Оливия до сих пор помнит, как взвизгнул Тайлер, когда утром сунул в тапочки ноги. Помнит, как залилась смехом Лили, когда все поняли, что змея ненастоящая. Единственной, кого Лукас не разыгрывал, над кем не подшучивал, была младшая сестренка. Он заботился о ней и оберегал лучше, чем блокирующий защищает квотербека. Грусть сжимает грудь, стягивает кожу вокруг глаз. Как бы ей хотелось вернуть того младшего брата, не обремененного проблемами, которыми нагрузила его жизнь. Он должен был стать архитектором. Должен был играть в футбол за университетскую команду. Должен был окончить среднюю школу с отличием. И Лили должна была окончить школу и поступить в колледж. Изучала бы искусство и дизайн, участвовала в соревнованиях по плаванию. Она бы наверняка получила стипендию – у нее так хорошо все складывалось. Но в какой-то момент, ближе к каникулам, ее жизненный путь пересекся с тропинкой Итана. Бойфренд Оливии переспал с ее шестнадцатилетней сестрой, и она сбежала, беременная. Нужно – как бы ни страшила ее эта мысль – позвонить Итану, выполнить данное брату обещание. Но сначала надо найти его номер. Дзинь… Оливия вздрагивает, но это только телефон. Входящее сообщение. Блейз. Опять. Просто дежавю какое-то. И чем он теперь будет ее грузить? После их разрыва в школе он ждал ее в перерыве между уроками возле шкафчика. Стоял после занятий, прислонившись к ее машине, рискуя вылететь из футбольной команды. Так уж хотел поговорить. Она не отвечала на имейлы, не принимала звонки. Оливия удаляет сообщение, не читая, и звонит Эмбер. На экране – дерзкий нос и кудряшки подруги. Оливия отходит от окна. – Привет. – Только вот собралась тебе позвонить. Как прошла ночь? Как Джош? Выяснила, почему он здесь? – Нет. Парень не очень-то разговорчив. – Она возвращается к окну. Лукас и Джош все еще ведут беседу. Преимущественно одностороннюю. Лукас что-то говорит, жестикулирует. Джош улыбается и кивает. Похоже, ее брат нашел правильный подход. – Телефона у него с собой нет, номер Лили сказать не может, а то бы я ей уже позвонила бы. – Она коротко объясняет проблемы Джоша со словами и числами. – А что в рюкзаке? Бумажник есть? – Только сейчас об этом подумала. У меня тут Лукас. Разговаривает с Джошем. Может, ему удастся что-то вытянуть. Кстати, не знаешь, чем Итан занимается? – Итан Миллер? Твой бывший бойфренд? Не знаю, а что? А, подожди-ка. Он ведь отец Джоша. Думаешь позвонить? – Меня беспокоят кое-какие медицинские вопросы. Ты не думаешь, что Джошу надо быть с ним? – Но пришел-то он к тебе. Могу попросить Майка взглянуть на парня. Он сейчас спит, потом заступает в ночную смену, но я попрошу позвонить, когда он освободится. – Спасибо. – Хотелось бы, конечно, узнать, с чем они имеют дело. И есть ли основания для беспокойства. – И все же мне нужна помощь Итана. – Не уверена, что это хорошая идея. Что, если он никогда не видел Джоша? Что, если Лили и Итан не общались после ее побега? И Джош может даже не знать, кто его отец. Или, например, сказала мальчику, что его отец – кто-то другой? Что, если она вышла замуж и тот парень усыновил Джоша? Оливия массирует шею. Эмбер права. Неосторожный шаг может привести к кошмару из-за опекунства. Но, с другой стороны, если Итан был частью жизни Лили и даже помогал ей финансово, он должен знать, как ее найти. Если же они не контактировали, то пусть объяснит, почему не искал Лили после ее исчезновения. Сбежала-то она с его сыном. Тот Итан, которого она знала когда-то, такого бы не допустил. – Он может знать, где Лили. – У меня его номера нет, но, возможно, есть у Пита, его лучшего школьного друга. Пит у меня в Инстаграме. Пошлю ему сообщение. – Спасибо. Эмбер обещает переслать номер Итана, как только получит его от Пита, и Оливия заканчивает разговор – в комнату входит Джош. Смотрит на свои кроссовки. – Извините, я… бегал. – Убежал. Сердце прыгает в груди. – Все в порядке. Тебе нелегко пришлось. Джош кивает. – Он сказал… – Указывает на нее. – Помочь. Оливия морщит лоб. Что он хочет сказать? Первая мысль: Лукас сказал, вы поможете. Она вертит телефон. – Я помогу. Помогу тебе найти маму. И отца. Мальчику нужен дом. – Так… э… О чем вы с Лукасом говорили? Джош переминается с ноги на ногу. Отводит назад руку, как будто бросает мяч. – О футболе? – догадывается Оливия. Он кивает. – А ты играешь? – Качает головой. – Смотришь по телевизору? – Снова кивает. – Любимая команда? – Может быть, если разговорить, он вспомнит что-нибудь о матери и поделится с ней. Джош облизывает губы, но найти нужное слово вроде бы и не пытается. Поднимает над головой два пальца – как рога, – наклоняется вперед и смотрит снизу на нее. Шарады, шарады. Вот черт. Не даются ей эти игры. Ее просто убивает, что парню для общения приходится прибегать к жестам, потому что со словами у него получается плохо. Лили, должно быть, с ума сходит, думая о сыне, который бродит где-то… один. Знает ли она, что он пропал? Жива ли? Оливия откашливается и переключается на племянника, заставляя себя забыть о щемящей пустоте в животе, растущей при каждой мысли о сестре. – Хорошо, я поняла. «Баффало», да? – Джош морщится, словно проглотил что-то горькое, и она поднимает руки и смеется. – Извини. Не угадала. Он приседает и сопит. – «Рэмс»? Он ухмыляется и протягивает кулак. Ну конечно. Любимая команда Итана. Все сходится. Она бьет кулачком в кулачок. Джош кивает в сторону кухни. Хочет вернуться к рисованию? – Конечно. Иди. Мне нужно послать сообщение. – Оливия показывает на телефон. – Эй, Джош. – Он оборачивается. – Она смотрит на его рюкзак, делает шаг вперед. – Что у тебя там? Он с усилием сглатывает и даже как будто бледнеет. – Всякое. – Бумажник есть? Что-то с адресом? Он качает головой. – Можно посмотреть? Джош отступает, в глазах снова мечется страх. – Нет. – О’кей. – Она останавливается, поднимает ладони. – Если у тебя есть что-то, что поможет найти твою маму, ты мне скажешь, да? Он хмурится. Вопрос определенно поставил его в трудное положение. Снова кивает в сторону кухни. Оливия машет рукой – да, иди. Рюкзак можно проверить ночью, когда Джош уснет. От этой мысли ей становится не по себе. Но так надо. – Я скоро.