Кристиан посмотрел ей в глаза: – А я смогу. В ту секунду она приняла самостоятельное решение: пока не сбегать. Таков бич всех неплохих людей – ужасно хотеть стать необходимым, вписаться в общую картину социума, чтобы поддержать ее, даже если втайне они ее ненавидят. Она решительно потянула на себя дверь пассажирского сиденья и столкнулась взглядом с Кристианом. Саша была готова поклясться, что в ту секунду его глаза смеялись. Я бы сравнил ее с горгульей из-за ее угловатости, вечно склоненной вперед шеи и тощих рук. Наверное, другие люди заметили бы ее красивое сердце. Я же видел в ней фонарик, без которого пришлось бы искать моих чудовищ на ощупь. * * * Судебно-медицинский морг между небольшим кладбищем и набережной, носящей грустное название «Госпитальная», был сразу не заметен с дороги. К нему примыкал корпус, где расположилась лаборатория. Неряшливая, грязная территория двора, требующая ремонта, здание крематория… Тонкие осины и клены росли здесь беспорядочно, в их сломанных ветвях притаились галки – таково было последнее пристанище убитых, забытых и истерзанных. Со стороны пропускной будки слышался смех – на холоде охранники согревались горячим чаем в термосе. – Привет, Кристиан, – немолодой уже мужчина в ватнике без интереса посмотрел на Сашу и помахал рукой детективу. – Она пришла, ты вовремя. Она – Вера – была лучшим медицинским экспертом в царстве мертвых, талантливым криминалистом, химиком, и Кристиан прекрасно это знал. И использовал её. Покалеченный временем и колёсами машин, асфальтированный подъезд вел на неопрятную внутреннюю территорию морга, заставленную редкими автомобилями. Неприятно звонкий голос Веры разносился по коридору, пока она ругала какого-то нерадивого лаборанта, и это значило, что она – не в настроении. Саша на всякий случай спряталась за спину Фишера. Ей стало страшно. Ноги подгибались, в горле пересохло. Она каждую секунду старалась следить за своей мимикой, чтобы на ней случайно не отобразился ужас. Увидев Кристиана, Вера отпустила свою жертву и, недобро сдвинув брови, зашагала к нему навстречу. Он сразу заметила возле детектива застывшую незнакомку. Саша улыбнулась вежливо и слегка виновато. – Этот тип тащит сюда исключительно тех, кого намерен от себя отвадить, – скептически сообщила ей Вера вместо приветствия. – Моя сестра. Полжизни не виделись, но теперь таскается за мной везде, тоже хочет стать детективом, – усмехнувшись сказал Кристиан. – А еще мне нужно взглянуть на труп. Ей тоже. Вера едва удостоила девушку вниманием, подчеркивая то, что намерена разбираться с нахальным Фишером: – Крис, ты – одно дело, но ей – не положено. – Ничего страшного, – робко вмешалась Саша. – Кристиан всё равно не верит, что я на что-то сгожусь, – она нервно и беспомощно улыбнулась. – Ну, конечно, он же всех умней, – Вера, вскипев, недовольно посмотрела на детектива. Кристиан мельком, но очень внимательно, взглянул на Сашу. Он выговорил медленно: – Ты же рухнешь в обморок, если увидишь труп. – Трупы мне видеть уже приходилось, – тихонько возразила Саша. Вжав голову в плечи, она спрятала руки за спину. – И пока со мной всё в порядке. – Ты – женщина. С тобой по жизни ничего не может быть в порядке, – прищурился Кристиан. – Помолчи, – строго цыкнула ему Вера. – Ты, прямо, как мой преподаватель. Тоже думал, раз я – единственная девушка на курсе, значит, можно устроить раздолье для своего шовинизма, за который ему дома достается от властной женушки. Ей разрешается посмотреть на тело, – Вера царственным движением руки сняла с вешалки два медицинских халата и протянула им. Замечена способность к адаптации. Способность читать людей машинально заставляет Александру видеть слабые места в человеке, на которые можно надавить. Она использует свой беспомощный, неказистый облик, большие глаза и мимику, как инструмент манипуляции. То есть, даже собственную слабость она сейчас использовала, как оружие, чтобы манипулировать Верой и заставить её позволить ей посмотреть на труп. Это прецедент или она, в принципе, так себя ведет? В пропитанном холодом и покрытом пожелтевшим, мелким кафелем, помещении, было страшно. Тусклые лампы предсмертно мигали, угрюмый инструментарий и аппаратура походили на части адского механизма. На морозильной камере в углу лежал пакетик из «Макдональдса» и смятые, резиновые перчатки. Сильно воняло хлоркой, а полы блестели – видимо, недавно делали плановую уборку. «Сеня, твои легкие на второй полке снизу, я переложила. Галя», – значилось на желтеньком листочке, на холодильнике. Рядом валялся изрисованный шариковой ручкой резиновый магнит, изображающий Джека-фонаря. С улицы был слышен плач. Из коридора – смешки и чьи-то голоса. Паноптикум. Саша вместе с Кристианом, прошелестев бахилами, огляделась и ненадолго утратила возможность двигаться из-за увиденного: на вытянутом столе лежало, ничем не прикрытое, тело мужчины. Это чувство у нее было неконтролируемым – стоит ей лишь на несколько секунд замереть, сконцентрировавшись на человеке, и вот уже Саша представляла себя в его шкуре. Теперь, увидев труп, она почувствовала, что ниточка внимания, протянутая между ними, неожиданно превратилась в гниющую, ноющую пуповину, и тлетворность невозмутимо проедает в солнечном сплетении дыру. Спектр ее чувств нагнетался густым фоном и заглушал звуки. В ее сознании всё стало двигаться плавно, будто под водой. Кристиан приблизился к телу, засунув руки в карманы, а Вера сказала: – У вашей преступницы немалая физическая сила. – Это мужчина. И теперь я вижу больше, – Кристиан сдержанно улыбнулся. – Диана, хочешь взглянуть? Когда девушка приблизилась к трупу, ее мимика вновь, как вчера ночью, приобрела странное, окаменелое выражение. Говорить при Вере она очень стеснялась, поэтому достала блокнот и стала записывать. Рука у неё сильно дрожала. И чем отчаяннее Саша пыталась это скрыть, тем сильнее она дрожала. Это не укрылось от взора патологоанатома. – Ты в порядке? – спросила она. – Да, я… тороплюсь просто, – Саша неуверенно улыбнулась и снова посмотрела на труп. Набравшись смелости, она произнесла: – Убитый ведь имеет криминальное прошлое, верно? – Я ещё не проверила. Только закончила заниматься телом. Его пальчики придут ко мне после обеда, – ответила Вера. – А почему ты решила, что это – криминальное прошлое? Саша сглотнула. Надо отвечать. Она почувствовала, как земля под ее ногами плывёт и вот-вот провалится. – Элементарно, – внезапно ответил Кристиан. – Тот, кого мы ищем, за что-то ему мстил. По всей видимости, наша жертва совершила преступление. Когда мы узнаем, кто он, сможем в этом убедиться. – Н-нет, дело не в этом, хотя ход твоих рассуждений логически верный, – наконец, пробормотала Саша. – Просто у него есть физиогномические черты убийцы. Мимические морщины прямо указывают на то, какие эмоции мы выражаем чаще всего. У нервных людей асимметричный рот, как бы постоянная усмешка – один угол губ постоянно поднят и половина верхней губы может быть толще другой, например. Выражение гнева бывает разным и по-разному отображается в морщинах на лице. Например, морщинка у переносицы. Она может быть вертикальной, когда человек хмурится, словно усиленно рассуждает над чем-то. А бывает горизонтальная морщинка у переносицы. Это выражение гнева, когда надбровные дуги движутся вниз, к носу. Это говорит не только о постоянной гневливости и тяжёлом характере, но ещё и о потенциальной способности убить. Эта морщинка передалась нам от наших агрессивных предков. – То есть, дело только в одной морщинке? – с сомнением спросила Вера. – Нет, конечно. Она, вообще-то, часто встречается у мужчин его возраста. Один фактор может ничего не значить. Но у него при этом тяжёлая челюсть, очень тонкие, втянутые губы, глубоко посаженные глаза и скошенный затылок. И это – не считая деталей на руках. Когда признаков очень много, это уже не совпадение, – попыталась оправдаться Саша. – При этом они ничем не уравновешиваются. Я бы сомневалась, если бы у него были ровные пальцы или другая форма глаз и ушей. – Тогда выходит, что каждый преступник должен обладать такими признаками. – Признаков много, они у каждого проявляются индивидуально, – с охотой отозвалась Саша. – Вот, например, вы. У вас большие глаза, но при этом тяжёлый подбородок и небольшой рот. С виду кажется, что вы хрупкая, ранимая девушка, но у вас непростой характер, вы упрямы, умны, в то же время взбалмошны. Такой, как вы, лучше не давать должность начальника или директора, потому что вы не умеете контролировать свою любовь к власти. – Так, хватит, – нахмурился Кристиан. – Я здесь не за этим. Ты впечатлишь её в другой раз, ладно? – Не выносит, когда кто-то перетягивает одеяло на себя, – тихо заметила Саше Вера. – Видела бы ты, как он работает с Димой вместе. Кристиан, перестав обращать внимание на патологоанатома, требовательно спросил: – Почему убийца провел с ним много времени? По времени всё, что он сделал в хостеле, уместится в один час, но преступник скрылся на рассвете. Что он там всё время делал? Саша молчала. Потом ответила тихо, продолжая смотреть на труп: – Он разговаривал. Кристиан заинтересованно прищурился, словно строгий профессор математики на экзамене или инквизитор на допросе. – Жертва умерла за несколько часов до ухода убийцы. Едва ли он общался с трупом. – Тем не менее, он говорил. Он долго планировал это убийство, долго старался. Это была его возможность выговориться. Возможно, имел место монолог… Детектив переглянулся с девушкой, и та окоченела под его бесстрастным взором. – Всё ясно, – и Кристиан, забыв про свою временную помощницу, быстрым шагом вышел из комнаты. Саша собралась выскользнуть за ним, но Вера её остановила: – Подожди. Выходит, ты сестра Кристиана? Я никогда о тебе не слышала. «Проклятье!» – Троюродная, да, – Саша смотрела в пол. Без Кристиана ей стало гораздо труднее держать себя в руках. – Я не могла не заметить. Ты… боишься его? Саша подняла на неё взгляд и потрясла головой: – Конечно, нет. Просто в моргах мне и правда неуютно. Трупов я не боюсь, а вот сама атмосфера – давящая. Она умела врать, придумывать на ходу и играть. Много раз она притворялась перед медсестрами и опасными больными. Провести Веру труда не составило. – Понятно. Что ж, надеюсь, вы сработаетесь. Крис один берёт на себя все дела, а помощники ему попадались бестолковые. Ты здорово разбираешься в физиогномике. Отпечатки пальцев тоже изучала? – Конечно. Ещё графологию, сетевой профайлинг, изучение походки, мимики, привычек, предметного мира вокруг человека… – Ого! И такая юная еще. Я тоже моргов сначала немного боялась, но потом привыкла. Ну, не стану тебя задерживать, – дружелюбно улыбнулась она.