Он мог выстрелить в спину полковника, но эта мысль, придя ему в голову, только мелькнула на мгновение. Он не собирался убивать Вискарру подобным образом: осторожность и благоразумие подсказывали ему употребить нож – оружие молчаливое, удар которого не привлечет ничьего внимания и скорее даст возможность убежать, когда все будет завершено. Карлос слегка опустил на землю ложу карабина, дуло которого прислонил к решетке. Легкий стук железа о камень заставил полковника резко обернуться – он вздрогнул, увидев ненавистного охотника. В первый момент он вспыхнул гневом, который, однако же, быстро перешел в страх, когда он заметил мгновенную и невероятную перемену в лице охотника на бизонов. – Кто вам позволил входить сюда? Как вы смели?.. – Тише, полковник, тише! Я не глухой. А вас могут услышать! Эти слова, произнесенные тихим, решительным и одновременно грозным голосом, парализовали гнусного похитителя. Он понял, что человек, стоявший у него перед глазами, руководствовался только отчаянием и не отступится от исполнения своего намерения. Лицо Карлоса ясно говорило ему: «Смерть при малейшем сопротивлении!» В этом еще больше убеждал вид блестящего ножа, который охотник уверенно держал твердой рукой. Вискарра посинел от ужаса. Теперь он понял, что просьба о помощи была только предлогом, чтобы приблизиться к нему, добраться до него, Вискарры. Значит, следы его обнаружены, преступление известно, виновник установлен, и брат явился отомстить или потребовать удовлетворения. Все ужасы ночного сновидения представились полковнику, перемешавшись со страшной действительностью, вставшей перед его глазами. Он не знал, что сказать, да и едва ли был в состоянии произнести хоть слово, и только обводил все вокруг блуждавшим взглядом в надежде встретить какую-нибудь помощь со стороны. Он был отделен от своих, окружен серыми стенами и находился лицом к лицу с грозным противником. Он хотел позвать на помощь, окликнуть кого-нибудь, но чувствовал, что это был бы последний крик в его жизни. – Что вам нужно? – пробормотал он наконец. – Мне нужна моя сестра. – Ваша сестра? – Да. – Карлос… Я не знаю… Она не здесь… Я… – Лжете! Она здесь, в крепости. Прислушайтесь: наша собака воет у этой двери. Что это значит? Карлос указал на дверь нижнего этажа, у которой с жалобным воем вертелся Бизон, словно хотел проникнуть в нее. Солдат пытался отогнать собаку. Вискарра машинально взглянул по указанному направлению. Он увидел собаку, увидел также солдата, но не посмел позвать его: вид острого клинка парализовал его. Охотник повторил свой вопрос: – Что это значит? – Я… я… Не знаю. – Вы снова лжете: она вошла в эту дверь. Где она сейчас? Говорите же скорее! – Уверяю, что мне неизвестно. Поверьте мне…. – Вы хотите обмануть меня, но она здесь. Я прошел по всем вашим запутанным следам, и все ваши хитрости потрачены зря. Солгите еще раз – и этот нож вонзится вам в сердце по рукоятку! Она здесь! Говорите же мне, где Розита? – О! Нет, не убивайте меня. Я все скажу… Она… она… здесь… Клянусь вам, что я уважал ее, не сделал ей ничего плохого! Не воспользовался… – Негодяй! Ступай же сюда! Стань к стене! Быстро! Карлос указал место, откуда была видна часть внутреннего двора. Зная, что между повиновением и смертью выбора не было, комендант подошел к решетке. – Теперь прикажи привести ее сюда. Ты знаешь, кому поручено ее стеречь. Но только спокойно и безо всяких штук, слышишь? При малейшем слове, даже знаке часовому – ты погибнешь! Ну! – Боже мой! Боже мой! Но если откроется эта тайна, я погиб, обесчещен!.. Пощадите, пощадите меня! Немного терпения – и сестра будет вам возвращена, даже сегодня ночью, клянусь вам! – Я требую, чтобы мне возвратили ее сию же минуту. Кликни сообщников, пусть они освободят и приведут ее сюда… Скорее! Я сгораю от нетерпения. Промедли еще минуту – и я не отвечаю за себя… – О Боже! Вы хотите убить меня! Послушайте!.. Остановитесь!.. Ах! Последнее восклицание было произнесено, однако же, совершенно другим тоном, чем предшествовавшие: это был крик торжества и радости. Комендант стоял лицом к лестнице, по которой поднялся охотник, а Карлос, глядя в противоположную сторону, не заметил, что на террасе появился еще один человек. Он считал, что они одни с Вискаррой, как вдруг почувствовал, что кто-то сильно схватил его за руку, которую он поднял. Вырвав руку, он быстро обернулся и очутился лицом к лицу с офицером, в котором узнал поручика Гарсию. – Я против вас ничего не имею, – крикнул ему охотник. – Не вмешивайтесь! Не отвечая ни слова, Гарсия взвел курок пистолета и прицелился Карлосу в голову. Охотник бросился на поручика. Раздался выстрел, на мгновение дым окутал противников. Один из них тяжело рухнул на землю, а когда дым немного рассеялся, появился второй – тот, кто остался цел и невредим. Это был охотник на бизонов, и его длинный нож был весь в теплой крови. Он бросился к месту, где оставил Вискарру, но комендант очутился уже на другом конце террасы и бежал к офицерской лестнице. С первого же взгляда Карлос понял, что не мог помешать полковнику убежать и что было бы безрассудством следовать за ним, так как выстрел уже, конечно, поднял тревогу. Им овладело отчаяние, но лишь на несколько секунд, ибо внезапная мысль мелькнула в голове охотника: он вспомнил о своем карабине, с помощью которого мог догнать Вискарру, схватил его и прицелился. Комендант уже добежал до половины лестницы, над краем стены виднелись только его голова и плечи, когда он вдруг остановился и оглянулся. Уверенность в спасении рассеяла его страх: движимый любопытством, он хотел взглянуть, чем окончилась борьба Гарсии с охотником. Он хотел остановиться на одну секунду, но в то мгновение, когда он повернул голову, грянул выстрел из карабина, и Вискарра покатился с лестницы вниз. – Я не промахнулся, – сказал сам себе Карлос. – Гарсия тоже убит. Теперь следует подумать о собственном спасении. Выстрелы всполошили всех. Надо спасаться. Между тем отовсюду неслись яростные крики. Сотни пик готовы были впиться в тело нарушителя. Карлос понимал это и быстро решал, как уходить: по той лестнице, что пришел сюда? Вторая вела во внутренний двор и была уже заполнена солдатами, которые собирались подобрать Вискарру. Значит, первый путь! Перескочив через труп поручика, Карлос бросился к лестнице, но и тут послышались шаги вооруженных солдат. Отступление было отрезано! Он снова перешагнул через труп, пробежал по террасе, перешагнул через перила и глянул вниз. Стена была очень высокой, рискованно прыгать с такой высоты, но только этот путь оставлял какую-то надежду на спасение. Уланы уже выбежали на крышу с копьями и карабинами; вокруг засвистели пули, колебаться было нечего. Карлос увидел своего мустанга, который грыз удила, слегка изогнув гордую шею. «Слава Богу, он жив!» Вид верного коня воодушевил Карлоса – и он спрыгнул на землю, к подножию стены, целый и невредимый. Карлос пронзительно засвистел, конь примчался к нему, всадник вскочил в седло и был таков. Вслед ему раздалось несколько выстрелов, всадники бросились за ним в погоню, но прежде чем они успели выехать из ворот крепости, Карлос достиг опушки зарослей и скрылся в густой листве кустарников. Отряд улан помчался в карьер под руководством Робладо и Гомеса, но когда приблизился к зарослям, то десятка два голов показались над кустами, и дикий воинственный клич приветствовал испанцев. – Индейцы! Los barboros bravos! – закричали ошеломленные солдаты, объятые ужасом. Одни остановились, другие повернули назад. Но Робладо скомандовал: «Стой!» и приказал подождать подкрепления. На ноги подняли весь гарнизон. Солдаты окружили заросли и наконец решились войти в них, но индейцев не обнаружили, хотя следы их лошадей остались на всех тропинках по всем направлениям. Безуспешно обследовав кустарники в течение нескольких часов, Робладо с уланами возвратился в крепость. Глава XXXV Разные слухи Гарсия был убит. Вискарра еще не умер, но когда его подняли, он имел вид человека, которому жить оставалось недолго, а он безумно боялся смерти. Лицо его было в крови, щека пробита пулей; он болезненно стонал и, лишившись нескольких зубов, раздробленных свинцом, не мог связно говорить. Он был ранен в лицо, и рана его не представляла никакой опасности, но молодой и неопытный лекарь Сан-Ильдефонсо не смел пока высказать окончательного мнения, и в течение нескольких часов трусливый жалкий комендант находился в мучительной неизвестности насчет своей судьбы. Незадолго до этого умер гарнизонный доктор, а на его место еще не прислали нового. Весь тот день страшное волнение царило как в крепости, так и во всем городе. Весть о странных событиях разнеслась по долине с быстротой степного пожара. Толки разрастались до бесконечности. Сначала прошел слух, что на город напали дикари под предводительством Карлоса, охотника на бизонов, и, должно быть, в большом количестве, коль осмелились открыто атаковать крепость. Гарнизон крепости будто бы отбил их после кровавой схватки, в которой все офицеры, включая коменданта, погибли, выполняя свой долг. Ожидали еще и другого ночного нападения, которое, без сомнения, теперь уже будет на город. По другим сведениям, взбунтовались мирные индейцы – тагносы и они, все-таки под предводительством Карлоса, пытались овладеть крепостью, но храбрый гарнизон блистательно отбил эту атаку. Потеря была с обеих сторон значительная; в числе погибших находились комендант Вискарра и его офицеры. И это было только начало огромного заговора, в котором участвовали все тагносы Сан-Ильдефонсо, и сегодня ночью они повторят свое нападение! Все разумные люди, трезво поразмыслив, не соглашались с этими предположениями, они казались им невероятными. Зачем непокорные индейцы осаждали бы крепость, если могли ограбить почти беззащитный город или богатых землевладельцев, захватив щедрую добычу? Каким образом охотник на бизонов мог стать их предводителем, имея столько серьезных причин выступить против них, ибо также не сомневался, что они похитили его сестру? Нет, он никак не мог возглавить нашествие индейцев! Что же касается восстания, заговора, то он опровергался самыми очевидными фактами. Мирные индейцы спокойно работают на полях, а принадлежавшие к миссии предавались своим обычным занятиям. У рудокопов, судя по вестям, все было спокойно, без каких бы то ни было признаков заговора. Большое племя тагносов, некогда владычествовавшее на северо-востоке Мексики и обращенное после завоевания в христианство, даже не пыталось свернуть ига креольского населения, с которым слилось и мирно сосуществовало уже несколько столетий. Без сомнения, тагносы были недовольны своей судьбой, но не проявляли, по крайней мере в настоящее время, ни малейшего желания прибегать к насилию для ее улучшения. Все тагносы занимались своей работой. Откуда же могли взяться мятежники? Словом, слухи казались невероятными. Половина жителей Сан-Ильдефонсо собралась вокруг крепости, и после разнообразных толков и рассуждений, после изложения разных версий узнала часть истины. Впрочем, ставшие известными жителям подлинные события были так же таинственны и загадочны, как и самые необъяснимые предположения. Какие могли быть поводы у Карлоса покуситься на жизнь двух офицеров гарнизона? Кто были индейцы, его сопровождавшие? Нападение произвели воинственные или мирные, одним словом, дикари или мятежники? Странное дело! Солдаты, принимавшие участие в мнимой «битве», не могли ответить на вопросы любопытных. Тот говорил одно, этот – другое. Несколько слов, которыми Карлос обменялся с офицерами и которые слышала большая часть солдат, были весьма обычны, естественны, спокойны, но, сопоставленные с последовавшими событиями, слова эти и вовсе запутывали и без того непонятное дело. Не получив от солдат удовлетворительного объяснения, любопытные разошлись по домам, продолжая спорить, обсуждать случившееся и стараясь общими усилиями разрешить эту таинственную историю. А между тем начали появляться новые вести. – Вот что случилось, – говорили одни. – Охотник в самом мирном настроении пришел просить помощи против индейцев. С ним было лишь несколько тагносов, которых он взял с собой для содействия в поисках. Комендант сперва обещал помощь, а потом одумался и отказался от своих обещаний, и этот отказ стал причиной вспышки Карлоса. – Неправда, – говорили другие. – Разве вы позабыли поведение Карлоса в день праздника, его оскорбительное ухаживание за дочерью дона Амбросио, его ревность к Робладо? Причина всему – ревность. Все помнят, как повел себя Карлос в конце праздника, смеялись над ним. Он зол на капитана, и когда не смог его захватить, то поспорил с комендантом и все на нем выместил. И так далее… Хотя и это предположение было не слишком правдоподобным, однако многие разделяли его из-за невозможности угадать настоящую причину поведения Карлоса. Причина же была известна только четверым в крепости да троим вне ее стен, а все остальные о ней даже и не подозревали. Одно только, на чем все единодушно сходились, – это виновность охотника на бизонов. Обычная казнь с помощью петли казалась горожанам для него слишком слабой, и, уж когда поймают Карлоса, пусть получит по заслугам! Какая чудовищная неблагодарность! Ведь буквально накануне офицеры вместе со своими храбрыми солдатами отправлялись в погоню за индейцами, чтобы оказать ему такую услугу, а он пожелал их крови! Должно быть, он лишился рассудка, или его околдовала старая мать. Убить поручика Гарсию, самого любимого из всех офицеров! Проклятие! Действительно, Гарсия пользовался всеобщим расположением не потому, что обладал большими добродетелями. Его любили и уважали за доброту, мягкий характер, он никому не приносил вреда. Словом, совсем не походил на старших офицеров. В описываемый вечер не было в Сан-Ильдефонсо ни одной души, ни одного человека, расположенного к охотнику. Впрочем, мы ошибаемся: в одном сердце горело прежнее пламенное чувство к нему, это было сердце Каталины. Но и она не знала таинственных причин, руководивших ее возлюбленным. Одно она знала твердо: он не способен на дурное дело, он не может быть не прав! Что ей до клеветы и злоречия, которыми его осыпали, до того, что он отнял жизнь у ближнего: он не мог действовать так без основания, – вероятно, ему нанесли ужасное оскорбление и тем вызвали на подобный поступок. Она была убеждена в этом, потому что слишком хорошо знала благородный характер Карлоса: он был повелителем ее сердца и не мог поступить бесчестно.