— Но я заметил это и скрылся, и тогда он пошел искать меня, ха-ха-ха! Нужно быть круглым идиотом, чтобы в темноте пытаться поймать человека, который знает, что за ним охотятся. Дураков надо учить! Вот я и проучил вас: сначала оглушил его, а затем закутался в его одеяло. Признайся же, о чем ты подумал, когда увидел меня в его одеяле. — Я обрадовался, что Виннету возвращается. — Удару по голове ты тоже обрадовался? Ха-ха-ха! Вы вели себя как мальчишки, которых и наказывать-то жаль. Я и поступлю с вами как с мальчишками: будьте послушны и расскажите мне все без утайки, иначе я и цента не дам за вашу шкуру. Посмотри на этих трех мужчин — это мои люди, я их послал, чтобы заманить вас в западню. За кого ты нас теперь принимаешь? — Вы мерзавец, мерзавцем были и останетесь им. Это мое убеждение, и я никогда от него не откажусь. — Прекрасно. Ты можешь оскорблять меня сколько тебе угодно, но скоро настанет час расплаты. Мне от тебя теперь нечего скрывать, и я признаюсь, что мы жнецы. Не удивляйся, мы не пахари, мы не сеятели, мы только жнецы. Вспахать ниву и засеять ее, а затем еще ждать плодов — дело долгое и трудное, но если где-то можно без хлопот собрать урожай, то мы тут как тут и, честно скажу, работаем, не ленясь и не спрашивая позволения у хозяев. Мы поступали так до сих пор и будем так же поступать впредь, пока не удовлетворим наши желания. — И когда же настанет этот вожделенный срок? — Может быть, скоро, а может быть, и нет. Сейчас речь не о том. Мы видим вблизи поле, на котором зреет прекрасный урожай. — Желаю удачи, — с ехидцей в голосе произнес я. — Спасибо, — тем же тоном ответил Сантэр. — И если ты действительно желаешь нам удачи, то и поможешь нам найти это поле. — Так вы собрались жать, а что и где, еще не знаете? — Знаем что, но не знаем где. — Как же вам быть? — А вот ты и расскажешь нам, где это поле. — Не знаю, смогу ли я вам помочь. В дне пути отсюда я видел у одного поселенца поле, засеянное рожью, но ничего другого припомнить не могу. — Я освежу твою память. И не притворяйся дурачком — рожь тут ни при чем. Я ищу большой тайник. — Какой тайник? — притворялся я, хотя и знал, что у меня это получается не совсем удачно. Но таковы были правила игры, которые приняли и я, и Сантэр. — Тайник с мехами. Ты же не станешь отрицать, что вы побывали у старика Корнера на Тарки-Ривер? — Да, мы заночевали у него. — А о чем вы его расспрашивали? — Мы больше болтали о погоде и о видах на урожай. — Не пытайся провести меня. Я побывал у Корнера после вашего отъезда и узнал, что вы искали торговца пушниной, которого зовут Бартон. И вы хотели продать ему уйму мехов. — Мы? — деланно удивился я. — Если не вы, то Олд Файерхэнд, который со своими трапперами заготовил бобровых шкур не на одну тысячу долларов. — Черт возьми! Вы знаете все не хуже, чем я! — Не хуже, это уж точно! — засмеялся самодовольно Сантэр, не обращая внимания на мои издевки. — Вы встретили в доме у Корнера приказчика Бартона и пригласили его на увлекательную прогулку к логову Олд Файерхэнда, чтобы показать ему меха. Я даже знаю, что приказчика зовут Роллинсом. Мы хотели схватить и его, но пока мы возились с вами, мерзавец успел сбежать. Привыкший за время жизни в прерии обращать внимание на самые незначительные мелочи, я заметил, что при этих словах Сантэр непроизвольно скосил глаза в сторону кустов, где прятался ночью. Чтобы не вызывать его подозрений, я преодолел искушение и продолжал смотреть ему в лицо. — Ну да ладно. К чему нам Роллинс, если в наши сети попали вы, — бахвалился Сантэр. — Вы знакомы с Олд Файерхэндом? — Конечно, знаком. — Может быть, вам также известно, где он прячет меха? — С моей стороны было бы неразумно отрицать и это. — Ах, я никак не нарадуюсь вашей осведомленности! Как хорошо, что вы не отпираетесь! — Не понимаю, почему я должен отпираться, если джентльмен во всех случаях должен говорить правду. — Как приятно иметь дело с джентльменом! Надеюсь, вы мне поможете разрешить мои затруднения. — Вы действительно надеетесь? — Да, вы ведь сами понимаете, что вам же будет лучше, если вы расскажете нам все честно и без утайки. Игра стоит свеч. — Извините, я не понял, чего стоит игра. — Вашей жизни. Ведь речь идет о вашей судьбе. — Что вы подразумеваете под нашей судьбой? — Ну конечно, смерть. Вы знаете меня, я знаю вас. Если бы я попал к вам в руки, у меня не было бы сомнений в том, что меня ждет. Но вышло наоборот. И теперь вы, молясь или не молясь, распрощаетесь с жизнью. Но смерть смерти рознь. Я даже во сне вижу, как медленно, вершок за вершком, я тяну из вас жилы, однако я готов забыть свои кровожадные мечты ради тайников Олд Файерхэнда. — Чего же вы потребуете от нас в обмен на вашу забывчивость? — Сущий пустяк: вы скажете мне, где Олд Файерхэнд устроил тайник, и опишете, как к нему подобраться. — А что получим мы от такой сделки? — Много больше, чем дадите. Пулю в лоб. Поймите же, легкая смерть стоит намного дороже, чем я требую от вас. — Я восхищен вами, у вас не только чуткое сердце, но и полное отсутствие ума. — Что ты сказал? — взревел взбешенный Сантэр. — Сказал, что согласен. Я опишу любое место, пусть даже несуществующее, и умру легкой смертью. — Не стоит принимать меня за большего дурака, чем я есть на самом деле. Я найду способ разговорить вас и проверить, насколько вы правдивы. Но сначала я должен убедиться, согласны ли вы поделиться со мной своими познаниями. — Поделиться! Поздравляю вас, вы нашли точное слово, Олд Шеттерхэнд не предает друзей и не делится их добром. Как видите, Виннету тоже не хочет ничем поделиться с вами, он даже не произнес ни звука, так как гордость вождя не позволяет ему разговаривать с мерзавцами. Совсем иное дело я: во-первых, я не вождь, а во-вторых, у меня были свои причины побеседовать с вами. — Причины? Какие? — Не имеет значения. Вы их узнаете попозже и без меня. — Ты отказываешься говорить?! — взорвался Сантэр. — Ну что вы, я готов продолжить беседу на любую тему, кроме Олд Файерхэнда и его тайника. Может быть, поговорим о погоде и видах на урожай? — Я прикажу связать тебя дугой, как и Виннету. — Не могу запретить вам сделать этого, потому что не хочу лишать вас удовольствия. — Ты и не представляешь, в каких мучениях скончаешься! — Но тогда никто не поможет вам справиться с вашими затруднениями, как вы изволили выразиться. — Мы найдем тайник и без тебя. — Разве что вам поможет случай. Но учтите, что если мы не вернемся в условленное время, Олд Файерхэнд заподозрит неладное и перенесет меха в новый тайник, как мы и договорились. Сантэр умолк, угрюмо глядя вдаль. В задумчивости, словно машинально, он играл ножом, перебрасывая его из руки в руку, пробуя пальцем, как он наточен, но я был спокоен и не поддавался на немые угрозы, так как знал, что негодяй пытается скрыть свою растерянность. Его план трещал по швам. Конечно, Сантэр ненавидел нас и с удовольствием прикончил бы меня и Виннету, но ему не давали покоя пушные сокровища Олд Файерхэнда, ради которых он готов был поступиться наслаждением местью и отпустить нас на свободу. Пока мы молчали, мы были в безопасности. Поэтому я без волнения ожидал дальнейшего развития событий. — Значит, ты решил играть в молчанку? — наконец-то удостоил меня взглядом Сантэр. — Почему? Я ведь сказал, что охотно побеседую с вами. — А если я тебя убью сейчас же? — Тем лучше! Я всегда предпочитал быструю езду медленной, так же я отношусь и к смерти. Что толку умирать долго и мучительно, если можно умереть в мгновение ока? — Ну хорошо! Я заставлю тебя говорить! Сейчас мы проверим, кто из вас двоих лучше переносит боль. Сантэр решил перейти от слов к делу, подал знак лжепоселенцам, и они оттащили меня под дерево, где лежал Виннету. Пока меня волочили по траве, мне удалось изогнуться и бросить взгляд на куст, где нам вчера удалось заметить глаза Сантэра и куда он сегодня украдкой посматривал. Мои догадки подтвердились: там скрывался человек, который, чтобы лучше рассмотреть происходящее на поляне, выглянул из-за листвы. Мне показалось, что я узнал лицо Роллинса. Разнообразием нас не баловали: меня, так же как и Виннету, связали дугой и бросили рядом с ним. Мы пролежали так более трех часов, напрягая все силы, чтобы ни единым словом, ни стоном, ни гримасой не выдать своих страданий нашим палачам. Каждую четверть часа Сантэр подходил к нам и спрашивал, не появилось ли у нас желание провести его к тайнику, но мы молчали. Создавалось впечатление, что мы соревнуемся с ним в выдержке и терпении. Около полудня Сантэр неожиданно подозвал к себе сообщников и принялся шептаться с ними, а через несколько минут произнес нарочито громко, так, чтобы мы могли расслышать его слова: — Я думаю, он прячется где-то поблизости. Без лошади он не мог далеко уйти. Переройте весь лес, но без него не возвращайтесь. Идите, а я останусь сторожить пленников. Когда посылают людей на охоту за тем, кто прячется где-то поблизости, вовсе не обязательно объявлять об этом так громко. Сообщники Сантэра взяли оружие и ушли, а Виннету, едва шевеля губами, шепнул мне: