А в остальном… вот она – беда. Вне постели ему совершенно нечего делать с Лизой. Разные вкусы, интересы, поколения, знания, даже навыки – все разное. Рано или поздно это добром не кончится. А ведь все было так четко и спокойно, он об этом даже не задумывался – раньше. А что сейчас? А сейчас его покой смущен. Разрушен одной наглой кареглазой девчонкой, которая не дает никаких поводов. Вообще никаких. Борису уже не двадцать лет, и отлично он видит, когда нравится женщине, когда не нравится… Ладно! Положа руку на сердце – Лизе он НЕ нравится. Она его ценит как источник денег, как удачную сделку, но не как мужчину, которого сможет полюбить. Если Боре с ней скучно, то и Лизе с ним не слишком-то интересно. Хоть и бьет это по самолюбию. Но как можно стать успешным бизнесменом, занимаясь самообманом? И видя только то, что хочешь видеть? Да никак! Вот и Анна… Анне он как раз нравится. И не раз видел в карих глазах теплоту, симпатию, а Киру Анна вообще обожает. И относится к ней не формально, как к работе, а искренне. Душевно, тепло, как старшая сестра или, вообще… как мать. Анна не делает разницы между своим сыном и Кирой. И глаза у нее светятся одинаково, когда она смотрит на детей. Добротой, теплотой, любовью! На него Анна так не смотрит. Борис ей интересен, она его ценит, уважает, но не любит. И не кокетничает. Не подает никаких сигналов из разряда «обрати внимание на мои страдания». Не хлопает ресницами, не отводит взгляд, не… столько этих «не»! До безумия! Для Анны он просто работодатель. А кем стала для него Анна? Человеком, который вдохнул жизнь в его дом. Дом – не четыре стены и крыша, дом – место, где тебя любят, ждут и принимают любым. И сейчас он спешит домой с работы, чтобы увидеть теплые карие глаза, чтобы поймать улыбку… какие у Анны глаза! Теплые, искренние, искристые даже. Словно шоколад, в который насыпали золотой пыли. Невероятно красивые. Глаза, в которых хочется утонуть. И совершенно не хочется возвращаться в реальность из их завораживающего дурмана. – Боречка, ты меня не слушаешь! – Прости, Лизочек, я отвлекся. – Элиза! Борюся, ну я же просила тебя. – Хорошо, Элиза. Я отвлекся. – Я бы хотела платье от Алекса Камински! Вот, посмотри! Боря посмотрел. Вопрос был один: платье сшито из ЛГБТ-флага? Стразов на него насыпали вообще горстями. Безумно красиво. Одень Лизу в такое платье, запусти на природу – и все павлины от зависти передохнут. Им-то хвосты никто стразами не облеплял! – Если ты захочешь, закажи. – Борюся, ты прелесть! И подружкам… – И лягушкам, – подтвердил Боря. Лиза надула губы, но платье перевешивало обиду. Отец – тот тиран и деспот! Сказал, что вместо этого платья он себе новый джип купит, еще и сэкономит! А Борюся разрешил… вот и не надо дуться! Борис опять нырнул в свои мысли. Так чего же он хочет? Кого он хочет? И вовсе уж сложный вопрос. Что дальше делать? А что тут сделаешь? Кроме УЖЕ сделанного? Ответа он не знал. Вообще. Вечер для них с Лизой завершился очень приятно, в кровати в его городской квартире. Только вот ночевать Боря не остался. Не мог. Домой хотелось. Глава 6. И курился пар – и калился жар – и роса пряла… и весна плыла… Русина, Звенигород – Расстрелять! – Кого? Жом Пламенный скрипнул зубами. Действительно, а кого тут расстреливать? Противники и сами отлично справились. Валежный взял Сарск. Логинов захватил Ас-Дархан. И река Вольная разрезала страну на две части, словно клинок убийцы еще живое тело. Теперь… теперь задавить Освобождение станет лишь вопросом времени. Или – не станет? Жом Пламенный запустил стаканом в стену. Дубовик, вообще, стаканами не хлещут, но здесь и сейчас хотелось. – Прочь пойди! – рявкнул он на супругу. Жама Голубица обиженно фыркнула, но развернулась и покинула кабинет. Поняла, что не время и не место показывать характер. И правильно. В нее полетела бы уже бутылка. Пламенный отхлебнул прямо из горла и подошел к карте. Итак, что мы теряем – и что можем удержать под контролем? Собственно – все. Да, теперь додавить негодяев будет намного сложнее, но… западную часть Русины они контролируют почти полностью. У них хватает и людей, и ресурсов. Восточную… там, где Фереи, там сложнее. Намного. А, ладно! Не стоит себе лгать! Шансов у них практически нет. Просто потому, что у них в войске новобранцы, крестьяне, а у Валежного народ обстрелянный. Если б хоть борхумцы на себя внимание оттянули, но Дрейл был очень категоричен. Его начальство на такое не пойдет. Есть еще один вариант, и вот он беспроигрышный. Если найдется наследница. Тогда реально и с Валежным договориться, и Русиной править еще очень долгое время… Но поди найди? Тигр еще… скотина такая! Нашел время для своих шуточек. А если это были не шуточки? Пламенный ненадолго задумался. А потом махнул рукой и вызвал к себе Тигра. * * * – Что ты мне можешь сказать? Тигр сказал. Одно конкретное слово на букву «пэ». Из шести букв. Пламенный ожег его взглядом. – Очень смешно! – А то нет? Договаривайся с Валежным, иначе нас в тонкий блинчик раскатают… – Было б еще ЧЕМ договариваться! – Неужели нечем? Пламенный, ну не надо мне тут уши греть! У тебя в руках столица, у тебя казна… еще не все в Лионесс вывез? – Пошел ты… – Еще глубже? Пламенный скрипнул зубами. Ну да, они уже там. И дальше лучше не будет. Тигр убрал с лица ухмылочку и заговорил уже всерьез: – Пламенный, Валежный – вояка. Неплохой вояка, но не политик, не управленец. Если он сядет на трон, его только тупой не нагреет. А вот у тебя есть хорошие шансы договориться. – После Зараево? – Допустим, мертва не вся императорская семья… – Вот именно. Тигр помолчал пару минут, подумал.