– Папс, тут к Анне какой-то козел клеится. – Да? – нахмурился Борис Викторович. – Ага. Лейкин Олег как-его-там-бишь-того. Отчество не помню, но он в полиции, по ходу, капитан. – И что ему нужно от Ани? – Самой бы знать хотелось. И ей тоже. – Хм? – Звонит, на свиданки приглашает, в «Орхидею», у нас же там романтишь, квадратишь, практишь… Борис, который был в курсе происходящего в «Орхидее», кивнул. Ну да, там целый этаж можно снять под «романтишь», как Кира выражается. – Допустим. И? – А Анна нервничает. Они и виделись-то пару раз, с чего его так развезло? – Она тебя попросила со мной поговорить? Кира уверенно замотала головой: – Папс, нет. Она расстроится, я надеюсь, вернусь раньше, чем она обнаружит. Ане не хотелось, чтобы ты знал. – Почему? Кира пожала плечами: – Не знаю. Она очень боится обременить других своими проблемами. Борис аж рот открыл, услышав такое от дочери. Легкомысленная акселератка? Как же! Два раза! Слишком тонкое наблюдение для безмозглой соплячки. – Это верно. Кира кивнула: – Вот. Я не знаю… Аня себя ведет так, словно не имеет права просить помощи. Другим помогать она может, а сама – словно озеро льдом сковало… ну не знаю я, как это лучше объяснить. Это не страх обязательств, а что-то другое, но есть ведь! Борис Викторович вспомнил, как Анна всерьез (он мог это отличить от пустой игры) собиралась увольняться, чтобы не тащить в его дом сына, и кивнул: – Ты права, рыбка моя. – Папс! Родившаяся в марте, Кира действительно была под знаком Рыб. Но знак свой не слишком любила, кстати, как и рыбу. – Ладно-ладно. Что ты от меня хочешь? – Папс, ты не можешь… – Кира замялась, и Боря помог дочери: – Отшить его? – Нет! Не то чтобы отшить… если этот Олег не козел, то пусть остается, а? Аня хорошая, а когда ты женишься, Лизка ее выживать начнет. Я точно знаю. А если Аня замуж выйдет, она в этом городе останется, я к ней ходить смогу, видеться… Борис Викторович открыл рот. Потом закрыл. Кира била не в бровь, а в глаз. Все было сказано абсолютно верно, ни убавить, ни добавить. – Вот! – правильно поняла отца Кира. – А если этот Олег козел и у него трое детей и невыплаченные алименты за семь лет… ну, ты понял? – Понял-понял. – Проконтролируешь вопрос? – Обещаю. «Орхидея», говоришь? Кира закивала. – Я туда тоже пойду, пригляжу за ними. – Дуэньей? – не без ехидства поинтересовался отец. – Нет. Я со своим парнем, а Анна… ну, я не знаю, будет он ей парнем или лучше такого гнать… и она за мной присмотрит, и я за ней. – Ладно. Разберусь я с этим вопросом, – кивнул Борис Викторович. – Обещаю. Кира довольно улыбнулась. И довольство ее относилось не к обещанию, нет. А к ощущению. Она тоже знала своего отца… вот не остался он равнодушным к ее сообщению! Не остался!!! Ну держись, подлизка!!! * * * Борис Викторович позвонил знакомому почти сразу. Вот вошел в кабинет и потыкал в экран, запуская набор номера. – Колян, здорово! – Борисыч! Салам алейкум! – Ва-алейкум, ва-ассалам! Как дела? Как здоровье? – Борисыч, не пыли! Колись, чего трезвонишь! – За жизнь поговорить, понятное дело. – И за чью жизнь разговаривать будем? Пятнадцать лет знакомства и определенные личные интересы не оставили Борису никакого шанса. Полковник Пичагин отлично распознавал, когда ему звонят по делу, а когда – пригласить на рыбалку. Второе не отменялось, но раз уж вопрос возник… разберемся, а там и за рыбкой можно метнуться. К пивку. – Воронова Анна Петровна. – Хм… Борь, а это не та, о которой ты Генку просил? По базе пробить? Борис Викторович фыркнул: – Мент легавый. – Чем и горжусь. Ну так? – Она… – И чего Генка накопал? – А то ты не знаешь? – фыркнул Борис. – Чиста, как стеклышко, ребенок, учеба, работа, родители… не совсем стандарт, но никаких проблем. – Знаю. А сейчас-то чего всплыло? – Один из ваших ею заинтересовался. Лейкин. Олег. Капитан. – Может, он ею как бабой заинтересовался? – подначил друг. Борис Викторович аж зубами скрипнул. – Это не столь важно! Если у них просто… личный интерес, пусть будет личный. А если у него что-то другое? Если Анну куда-то втянули? – Опа… Такой разговор от друга Коля слышал впервые.