– Спокойно, я хочу быть живым чудом. – Ты – МОЕ ЧУДО!!! И Кира умчалась к отцу. Аня довольно улыбнулась и пошла мыть руки. Кактус придется пересадить позднее, чует ее сердце. Скоро ей придется отправляться к работодателю. * * * Сказать, что Борис Викторович был доволен? Это значило злостно преуменьшить его ощущения. С тех пор как он нанял для Киры гувернантку, его жизнь стала… Да чудесной она стала, если честно! Понятно, на работе бывало всякое. Тут и стрессы, и нервы, и скандалы, но дома! Любой воз можно потянуть, если у тебя есть надежный, крепкий тыл. Пока мать была жива, Боря был спокоен. Дома порядок, Кира присмотрена, все хорошо. Но стоило матери умереть, как началось… отбилась от рук дочь, начался беспорядок в доме, Роза Ильинична все же хозяйкой не была… не такой, как мать… Когда пришла Анна, он не ждал от нее многого. Пусть хоть какое-то время продержится, а там он новую гувернантку найдет. Из Москвы, с рекомендациями… Уже на сайтах смотрел. Не понадобилось. Кира внезапно притихла. Успокоилась, перестала походить на папуаса в боевой раскраске, начала более-менее нормально общаться с отцом. Боря решил подождать, посмотреть, что будет дальше. И был вознагражден вкуснейшей стряпней Анны. Как оказалось, у милой девушки не просто кулинарный талант… с точки зрения желудка там речь шла о гении. Признанном единогласно. Вы битую говядину не пробовали? С грибным соусом? Сальник с телячьей печенкой? Цыплят под соусом с крыжовником? Сыр сладкий малиновый, холодец из вишен… Да от одних воспоминаний как бы слюной документы не закапать… Потом с облегчением вздохнула Роза Ильинична. Ее могли не послушаться. Привезти что-то не то, поспорить, поругаться, поворчать… С Анной это было невозможно. Мигом уменьшились расходы на домашнее хозяйство. Потом комнаты стали чище, простыни и подушки запахли лавандой и мятой, причем не химическими отдушками, а натуральными травами, Боря точно знал, он с той химии чихал не переставая. Сами собой отчистились ковры, подклеились и обновились обои, постирались шторы… Сам бы он мог и не заметить. Но Роза Ильинична Анну нахваливала, не закрывая рта. Анна вроде бы ничего и не делала. Вообще… А Новый год? Можно подумать, он не понял, кто сделал из его маленькой девочки королеву вечера, кто научил ее, кто натаскал, кто… да, Кира взрослела рядом с Анной. И становилась немножечко другой. Боря чувствовал инаковость гувернантки, но в чем она заключается, сформулировать не мог. И в то же время… Он ловил себя на мысли, что ищет Анну глазами. Что радуется, когда Кира по вечерам выбегает ему навстречу и бросается на шею, а Анна выходит вслед за ней и улыбается. Что ему нравится общаться с Гошкой. А собирать с ним свежекупленную железную дорогу – вообще восторг. И ворчание Анны совершенно не раздражает. Как будто они… семья? Но семьей он должен быть с Лизой! Она красивая, умная, статусная, она будет хорошей женой и матерью его детей, она дочь его давнего делового партнера, она… Она не впишется в эту картину мира. Все разрушит и сломает. Именно поэтому Боря предпочитал последнее время встречаться с ней в городе, водил ее по ресторанам, по модным клубам, но не приглашал домой. Не мог. Не хотел? Сам не знал ответа… В дверь кабинета тихо постучали. – Войдите, – откликнулся он. И точно знал – Анна. * * * Анна вошла с улыбкой, принесла с собой запах лимона и мяты, улыбнулась. – Борис Викторович, добрый день. – Здравствуйте, Анна. – Борис Викторович, у меня к вам серьезный разговор. – Слушаю. Да вы присаживайтесь, может, вам что-то налить? – Тоник, – выбрала Анна. – Просто, без всего. Горьковатый хинный привкус ей нравился, и портить его алкоголем девушка совершенно не хотела. Боря послушно плеснул в стакан прозрачную жидкость, добавил льда из маленького бара. – Прошу. – Спасибо. – Анна коснулась губами ободка бокала, вскинула глаза. Сделала маленький глоток, улыбнулась. – Кира влюбилась. – Что?! – И, боюсь, в совершенно неподходящего парня. Ее одноклассник, некий Виктор, фамилии не знаю. – Сорокин? Анна пожала плечами: – Возможно. Кира упоминала, что его отец бизнесмен, а парня перевели в ее школу только в этом году. – Тогда точно Сорокин. Очень хотелось материться. Нельзя. То есть можно, но в присутствии Анны матерщина как-то не шла с языка. – Кира ничего приличнее найти не могла? Анна развела руками: – Не знаю. Сердцу не прикажешь. А первая любовь… это бывает очень больно. – Особенно с таким уродом. Что вы предлагаете? Анна лукаво улыбнулась. И Боря вдруг поймал себя на чисто мужской реакции. Вот как-то так у нее получилось, обычно Анна выглядела как Мэри Поппинс из детского фильма, красивая, но не сексуальная. А сейчас… Ровно на одну секунду что-то в ней дрогнуло, исчезло – или, наоборот, проявилось. Как солнечный лучик скользнул по зеркалу. И у мужчины аж вся шерсть дыбом встала. И не только шерсть. Всего доля секунды, но ему хватило. Да, такую женщину другим показывать страшно. Уведут! Увезут и спрячут… он и сам бы… Спрятал! Пришлось срочно ретироваться за стол, чтобы девушка не увидела его реакцию. Так безопаснее. Доля секунды – и снова вернулась прежняя привычная и уютная Анна. – Я предлагаю помочь Кире разлюбить этого типа. Конечно, о серьезных встречах наедине не может быть и речи… – Еще бы! Моя дочь ему не телка из клуба! – Но если ей запретить, Кира только больше захочет новую игрушку. И наделает глупостей. Поэтому я прошу вас оплатить нам с Кирой два абонемента в клуб «Скалолазка». Боря подумал пару секунд. И расплылся в широкой улыбке. – Анна, солнышко! Четыре абонемента!