— Нет! Мама! — Что такое? — Стойте, стойте, стойте! Замолчите оба. Мама, я сам объясню, что произошло, мне в этом твоя помощь не нужна, ты просто перестань перебивать. — Кто-нибудь введет меня, наконец, в курс дела? При этом пересказе — четвертом по счету — Джона был настолько озабочен задачей уберечь родителей от паники, что страшные подробности уже не тревожили его самого. — Ты разговаривал с помощницей прокурора без адвоката? Начинается. — Надо было первым делом позвонить тебе. Но я так устал, ничего не мог сообразить, и мне хотелось все рассказать как есть, чтобы не заподозрили, будто я что-то натворил. — Ты все сделал правильно, — вступилась мать. — Знаю, потому-то и… — Тебя могли убить. Джона! Тебя могли убить! — Не убили же. — Меня беспокоит другое, — ровным голосом кабинетного человека заговорил отец. — Ты мог, не отдавая себе в этом отчета, сказать лишнее, что будет использовано обвинением. — Его не в чем обвинять. — Верно, Пола, но я прикидываю, как это повернет прокурор. — Мне показалось, эта Ваккаро не думает, будто я в чем-то виноват. — Такая у нее работа, Джона, — пояснил отец. — Разговорить тебя. — Они сказали, что будет дальше? — не выдержала мать. — Ваккаро сказала, будет на связи, если что. — Не нравится мне это, — сказал отец. — Они сумеют доказать, что это был несчастный случай, — сказала мать. — По положению тела или я не знаю, как еще. Всегда же доказывают. — Без свидетелей трудно, — указал ей отец. — Девушка! — спохватился Джона. — Девушка все видела. — Ее показания — чистое золото. Правильно. Мы с ней свяжемся. — Мы? — Завтра ты пойдешь… нет, лучше я позвоню ему прямо сейчас… погоди. — Кому ты звонишь? — Чипу Белзеру. Старый друг. — Один из лучших уголовных адвокатов Нью-Йорка, — пояснила мать. — Зачем мне уголовный адвокат? — Еще понадобится. Лори… — Отец положил трубку. — Не затем я вам позвонил, — горестно попрекнул Джона. — Мне другое нужно. — Прежде всего нужно тебя обезопасить. Он попытался спорить, но быстро сдался. Родители всегда защищают детей. Всегда за них волнуются. Просто волнуются не о том, что терзает его. Сердце стучит в такт чудовищному клипу. Все сначала. ХВАТИТ. Все сначала. хватитхватитхватитхватитхватит — Джона? Ты слушаешь? — А? Да. — Я спросила, знаешь ли ты свое расписание. — На когда? — На День благодарения. В глазах миссис Стэм День благодарения затмевал Рождество, дни рождения и годовщины. Она готовилась к нему с лета, ориентировалась на эту Полярную звезду, лавируя между удачами и провалами каждого года. — Ты обещал дать знать, когда будет готов график дежурств. — О’кей. — Еще не готов? — Август на дворе. Мать пропустила его ремарку мимо ушей. — Кейт и Эрих приедут с няней. — Они и в прошлом году приезжали с ней. — Мне трудно привыкать к новым людям. — С Гретхен ты быстро сошлась. — Гретхен не человек, Гретхен ангел. По крайней мере, чувство юмора к матери вернулось, причем без сарказма. Джона решил воспользоваться моментом. Посулил матери сбегать прижить ребенка, если она рада будет еще одному внуку. — Я думала, ты давно уже это проделал, — откликнулась она. — Была уверена, что у меня имеется целая поросль незаконного потомства где-нибудь… в Канаде, например. — Отлично, — подключился отец. — Я поговорил с Чипом. Он готов тебя принять, но лишнего времени у него нет, ступай прямо сейчас. — Как это — прямо сейчас? — Он принимает на Сорок седьмой — Восточной пятьдесят пятой — между Парком и Лексингтоном. Фирма «Белзер и Макиннис». — Сейчас я не могу. — Иди, — велела мать. — Я сказал ему, что ты доберешься через полчаса. Возьми такси. — Да, Джона? И позвони сразу, как узнаешь расписание. — Хорошо! — Он нажал кнопку отбоя, уронил трубку на кровать и принялся лихорадочно шарить в поисках запасной пары обуви. 4 При двух гарвардских диссертациях и множестве высоконаучных публикаций Чип Белзер говорил на устаревшем уличном жаргоне, словно так и вышел, отбивая чечетку, из «Вестсайдской истории». Такого лучше иметь в союзниках.