— Нормально все с уговором. Согласно правилам турнира, нет никаких ограничений на использование фармакологии, — лицо старика ожесточилось, в глазах блеснула сталь. — А согласно духу турнира — тоже все нормально. Почти… — С помощью моей настойки я подтянул физические возможности Чэна Байху под твои показатели. И мне плевать на твое нытье! — Ху Лао поднял руку, останавливая мои возражения. — Больше ко мне не приезжай. Если ты еще раз появишься на крыльце моего дома, это плохо для тебя закончится. Слишком ты много знаешь. И не питай ненужных надежд. Я знаю, как окончательно умертвить носителя биофагов. Стражи Смотрителя угрожающе приблизились к моей кровати и синхронно щелкнули гардами своих мечей о ножны. Я скрипнул от злости зубами. Вот же, старый мудак! И сделать я ничего не могу. — Ладно, хватит губы дуть, — усмехнулся старик. — Я тебе подарки приготовил. Увезешь с собой мастеров по производству стекла и бумаги. — Откуда вы знаете, что мне нужны эти мастера? — я не смог скрыть от Ху Лао, насколько меня обрадовали эти слова. — Рад? Ну и правильно. Радуйся тому, чего можешь добиться, и не желай несбыточного. Только так можешь получать удовольствие от жизни, — Смотритель изобразил мудрого дедушку и показательно ткнул вверх указательным пальцем. — А тому, что я знаю о твоих желаниях, удивляться не надо. Было бы удивительно, если бы я этого не знал. — Сегодня переночуешь у меня, а завтра грузись на корабль и уходи из Гуйлиня, — продолжил Ху Лао. — Мастера будут ждать тебя на причале. И вот еще, что касается твоего состояния. Потерпи! Сегодня и завтра не пей. Можно только влажную тряпицу немного пососать. — Кушать ближайшие пять дней вообще нельзя, — объяснил Смотритель. — За это время биофаги окончательно восстановят тебе желудок. На шестой день попробуешь мясной бульон и немного измельченного в кашицу мяса. — А если все будет нормально? — поинтересовался я. Вопрос не праздный. Я уже был в ситуациях, когда не было возможности поесть. На самом деле, при активном образе жизни, даже два дня без еды пережить тяжело. А уж отсутствие воды — это вообще катастрофа. — Если не почувствуешь никакого дискомфорта, то на седьмой день можешь кушать столько, сколько захочется, — успокоил меня старик. — Твоему организму потребуются ресурсы для полного восстановления. Так что, хороший аппетит тебе гарантирован. Жрать будешь, как медведь по весне, — засмеялся Ху Лао. Смешно ему, чудаку на букву «М». — Мне бы еще рецепт того обезболивающего, что вы мне дали на арене. И готового прикупить в дорогу, — я решил не стесняться. За спрос денег не берут, наверное… — Ну ты наглец! — восхитился старик и, немного подумав, все-таки согласился. — Ладно, будет тебе и рецепт, и лекарство с собой. Кстати, что я еще тебе хотел сказать. Хороших ты себе людей собрал, они за тебя готовы и в огонь, и в воду идти. Так что, береги их, как они берегут тебя. Они и есть настоящее богатство. Это мой тебе совет, а сейчас лежи и отдыхай. Ну, ничего нового для меня старик не открыл. Смотритель поднялся со стула и вместе со своими стражами вышел из комнаты. А вот мне сразу последовать его совету нельзя. Если завтра в путь, то сейчас надо все необходимые распоряжения раздать. — Мабон! Буеслав! — позвал я. — Подите сюда… * * * На следующий день ходить я еще не мог и из дома Смотрителя на корабль меня перенесли на носилках. Ху Лао к этому времени соизволил меня проведать всего раз. Он передал мне свиток с рецептом обезболивающего и сказал, что, как я и просил, некоторое количество этого средства изготовили. И его мне передадут на пристани ожидающие меня мастера по производству бумаги и стекла. К счастью, Ху Лао не обманул, оба мастера с запасом обезболивающего и личными вещами встретили нас на пристани, рядом с нашей лодкой. Проклятье! В Гуйлине я пробыл целых восемнадцать суток и при этом главной цели своего путешествия не добился. Путь к лаоминскому Порталу для меня закрыт, а к предупреждению Смотрителя о том, чтобы я здесь больше не появлялся, я отнесся с полной серьезностью. Успокаивает то, что помимо главной цели, в этом походе сделано многое. В Помории и Борее я обзавелся новыми знакомствами в аристократической семье. Особенно в Борее, где я теперь вхож даже в королевский дворец. Укреплена и диверсифицирована торговля с Поморией, налажены торговые связи с Бореей и Лаомином. Серьезно расширены рынки сбыта аристийской продукции и получен доступ к новым товарам. Наибольшим успехом я считаю то, что ныне, при наличии нужных мастеров, я сам смогу организовать выпуск бумаги и стекла. В первую очередь — листового стекла. Хорошими достижениями полагаю и то, что мне разрешено строить на борейских верфях когги и что теперь у меня будет каменный уголь. Ну, а на дальнюю перспективу — это возможность производства резины. Если сумею ее создать, конечно. Во всяком случае, доступ к каучуку у меня сейчас есть. Так что, буду упорно экспериментировать. Область применения резины обширна, поэтому любые усилия, приложенные к исследованиям в этом направлении, будут оправданы. Не хочется описывать физиологические трудности, которые мучали меня в начале пути из Гуйлиня в Аристи. Кто ухаживал за близкими людьми, прикованными к кровати, или сам был в подобном положении, меня прекрасно поймут. Боль в районе желудка сильно мучала меня только в первый день, на второй уже стала глухой. Больше терзали жажда и голод, а еще трудящиеся «в поте лица» биофаги. Область живота и поясницы невыносимо чесалась изнутри организма. Хоть волком вой! Позволил себе попить воды я первый раз на подходе к Сяндао. И, слава Предкам, никаких негативных последствий это не повлекло. Смог пошевелить ногами я уже на рейде этого огромного порта. А первый раз я смог встать и с помощью Мабона и Буеслава выйти из своей каюты уже на пути к Баргарду. Мое появление на палубе весь экипаж встретил восторженным ревом. В этот же день я наконец смог поесть. По совету Смотрителя, кок приготовил мне наваристый мясной бульон и измельченное мясо. Еда зашла «на ура». И когда на следующий день я понял, что желудок работает нормально, я стал жрать. Нет, не так, — ЖРАТЬ! Голод после пятидневного поста был нестерпимым. Все, как и предупреждал Смотритель Ху Лао. Я жрал, пил, спал и восстанавливался. Причина такой прожорливости была не только в последствиях вынужденного голодания, но и в том, что биофагам для работы требовался «строительный материал». За время пути домой я ни разу не покинул корабля. Ни в портах Зволена, Баргарда и Сяндао, ни на ночных стоянках, когда экипаж разбивал лагерь просто на необжитом берегу моря. Команда «Анны» справлялась сама, без моего личного присутствия. Тихомир заключил ряд торговых договоров, в которых мне оставалось лишь поставить печать и подпись (готовые для подписи документы Тихомир приносил на корабль). Капитан Зосим, мичманы Боян, Марко и Стеван занимались своими подчиненными, коггом и вверенным им имуществом. Я же предавался размышлениям, так как большего мне не позволяло мое состояние. Сначала ломал голову, почему Ху Лао решил мне помочь с поиском мастеров по производству стекла и бумаги. Ведь он меня с моей просьбой послал в пешее эротическое путешествие, а тут такая благотворительность с его стороны. Еще и рецепт обезболивающего подарил. Как это соотносится с его отказом в использовании мной Портала? В конце концов, пришел к выводу, что Ху Лао не захотел получить проблемы. При всем его высочайшем скрытом статусе, официально он — простолюдин, живущий с процентов от выручки ряда торговых домов. Мой же официальный статус несоизмеримо выше, чем у него, еще и золотая пайцза есть. Она тоже к моему «весу» на территории Царства Лаомин прибавляет немало. Вот вредный старик, видимо, и решил, что проще меня умаслить после отказа, чем опасаться того, что я начну с ним конфликт. Много думал о своей жизни, вспоминал дорогих сердцу людей. Времени на все хватило, тем более, что физически я был «привязан» к своему коггу. На будущее решил, что не буду рисковать и поверю угрозам обоих Смотрителей. Не появлюсь больше ни в Рошо, ни в Гуйлине. Дождусь появления Кости, если, конечно, доживу до старости, а он сможет меня найти. Потом, после встречи, помогу ему обосноваться в этом мире. Пробуду с ним как можно дольше, обучу его, как смогу. Постараюсь наладить его взаимоотношения со здешней семьей, а потом пройду через Портал в Линейских болотах. Лишь бы только Костя меня нашел. После того, как мы миновали Зволен, мое состояние уже настолько улучшилось, что я возобновил физические тренировки. Ведь за дни после ранения, я сильно сдал, а ко времени прихода в Аристи я снова должен быть самым-самым. Эх, как там мои женщины и детишки? Я сильно по ним соскучился… Глава 25 Студеное море, Аристи. Листопад, 535 круг Н. Э. Баронет Владислав Добран находился в дурном расположении духа. Он уже столько времени потратил на эту сучку, жену нынешнего барона, но очередной приз получить до сих пор не смог. Молодой дворянин, двадцати кругов от роду, к такому не привык. Единственный сын Мечислава Добрана, владельца манора Падина, нравился женщинам и умело этим пользовался. А когда в баронстве вдруг появились все эти новшества: ароматическое мыло и зубные порошки, понравиться женщинам стало еще проще. Они ведь весьма приязненно относятся к чистоплотности. Если умеешь смешить и говорить комплименты, не превышая разумную меру, и при этом чистоплотен и приятно пахнешь, у тебя есть все шансы, что женщина будет к тебе благосклонна. Но вот привить Владиславу интерес к управлению манором, отец, как ни старался, не смог. Сын был абсолютно равнодушен как к хозяйственной деятельности, так и к военной. Барон Сержио тер Аристи определил для владельцев маноров обязательное патрулирование своих территорий. И Мечиславу Добрану приходилось буквально «выпихивать» сына исполнять установленную службу. Но даже тогда Владислав предпочитал сбросить обязанности начальника конного патруля на одного из подчиненных, а самому заняться любимым делом — рвануть на бл… покорять женские сердца. Если бы молодому повесе пришлось придумывать себе герб и девиз, он, наверное, написал бы «Знаю, умею, практикую» на фоне разбитого сердца, а скорее всего, задранного подола. И у Владислава действительно получалось. Баронет был настолько успешен в этом деле, что у него возникли серьезные проблемы как в родном маноре, так и в соседних — Приеполе, Плаве, Видине, Садове, Власенице. Владислав гордился своими многочисленными победами, но и страшновато ему было. Многие мужчины, чьих жен и дочерей Владислав смог соблазнить, мечтали выпустить кишки резвому молодому человеку. Вешать лапшу на очаровательные ушки прелестниц было привлекательнее, чем устраивать разборки с их мужчинами. Ведь можно не только в морду получить, но и кусок железа в брюхо. Даже перед самим собой Владиславу не хотелось признаваться, что он элементарно боится попадать в такие ситуации. Перед представительницами прекрасной половины человечества он легко мог подать себя смелым и решительным человеком. Однако на самом деле, баронет был… трусом. Симпатичным, обходительным, с хорошо подвешенным языком, но малодушным хоронякой. Но это проявлялось только в мужском кругу. Поэтому Владислав подобрал товарищей себе под стать, таких же «мажоров» средневекового разлива, и просто «фестивалил», прожигая жизнь и отцовские деньги. Баронет уже хотел придумать для отца какую-нибудь причину, чтобы тот дал ему денег на посещение городов баронства, где можно было найти для своего удовлетворения много «целей», как причина «нарисовалась» сама. Барон Сержио тер Аристи начал создавать подобие двора, и Владислав смог обосновать перед отцом необходимость своего нахождения в Аристи. Он «свалил» из дома в столицу баронства вместе с двумя своими приятелями. Якобы для того, чтобы искать службы у барона, а на самом деле — хорошенько гульнуть в городе. Он и погулял. Список любовных побед Владислава Добрана значительно вырос. Но соблазнять жен и дочек простолюдинов, хоть даже и состоятельных, ему быстро наскучило. В один из вечеров, когда баронет с приятелями скучал в харчевне, ему и пришла в голову прекрасная на его взгляд идея — надо трахнуть баронессу. Вот это будет трофей! Сногсшибательное украшение его богатой коллекции! Бранка Аристи — вполне симпатичная, хоть и худоватая на его вкус, и немного старше возрастом. Но для Владислава не это было главным. Очень захотелось поиметь миледи. «Сделаю это прямо на их супружеском ложе», — предавался сладостным мечтам молодой повеса. — «Этот звероподобный дурачок Сержио все время где-то пропадает, оставляя жену одну. Знакомая и абсолютно выигрышная ситуация. Уж я смогу утешить скучающую баронессу».